И вся площадь, как один, включая герцога, опустилась на колени. Я последовала общему примеру, чтобы не выделяться.
Хотя мне начинало казаться, что все это заговор и хорошо продуманная стратегия Энрике. Но даже если так – мне грех жаловаться.
Спустя несколько минут приглушенных бормотаний священник громко произнес: «Амен». И люди поднялись с колен.
– Ваше решение, братья? – торжественно провозгласил Энрике.
Стоящий впереди всех плечистый кузнец откашлялся и произнес:
– Пусть строит! Верно говорю, люди?
– Верно, верно!
– Пускай строит, мы поможем!
– Всем смертям не бывать, а за доброе дело не жалко!
– Господь примет!
Я не могла поверить, что слышу это. Повернувшись к Энрике, одними губами произнесла: «Спасибо», прижав к груди руки.
С плеч словно свалилась огромная тяжесть. Неужели над площадью все еще не играет танго?
Громко поблагодарив людей города, я отправилась кормить дочь. Сразу же после этого займусь постройкой моста – теперь я обязана это сделать хотя бы и ради них.
* * *
С Ральфом Фиджи желал пообщаться кто-то из центральной резиденции Лиги. Вызов поздний, а значит – неофициальный. Ральф давно был готов к нему. Вечерами он подолгу задерживался в кабинете – ждал.
Запалив вечную свечу, он не удивился, увидев Роба Сен-Анри, одного из творцов, обычно занимающего место справа от Среднего.
– Вечер добрый, справедливейший!
– Здравствуй, Ральф.
Сен-Анри выдержал паузу, внимательно разглядывая лицо Верховного контролера. Словно пытался прочитать на нем то, что и так отлично знал.
– Лига и креадоры, – продолжил он затем, – догадываются о причинах возникновения Мира-на-краю.
– Могу я спросить, какими фактами располагает Лига? – в голосе Ральфа не было ни тени беспокойства.
– Можешь. И хотя я не обязан тебе отвечать, я отвечу: фактов нет. И потому оснований выдвигать против тебя обвинение – тоже нет. Но у каждого из нас есть здравый смысл, а также способность видеть и делать выводы.
Ральф молчал, ожидая продолжения.
– Магическое сообщество на стороне Баумов, которых ты обрек на тяжелые испытания, потворствуя низменным страстям и воспользовавшись несовершенством наших законов.
– Разве законы пишутся не творцами? Разве они не подразумевают неукоснительного исполнения? – возразил Ральф.
– Так и есть, – усмехнулся Сен-Анри. – Но до сих пор случая, подобного нынешнему, история не знала, поэтому законодательство придется пересмотреть. Мы очень признательны тебе за то, что ты помог выявить его недостатки.
– Благодарю, – ответил Ральф, наклонив голову. – Хотя и считаю, что не заслуживаю похвалы.
– Не заслуживаешь, – кивнул творец. – Ты заслуживаешь всеобщего порицания и справедливого возмездия. И я пришел предупредить: вне зависимости от исхода ситуации с Баумами, ни один порядочный маг больше не захочет иметь с тобой дела. Поэтому предлагаю тебе добровольно уйти с поста Верховного контролера. Иначе я все равно добьюсь, чтобы ты лишился этой должности.
Лицо Ральфа оставалось бесстрастным.
– Я понял вас, – произнес он наконец.
– Я не сомневался, что ты умный человек, – отозвался Сен-Анри и отключился.
Ральф некоторое время сидел неподвижно. То, что сказал творец, принесло, скорее, облегчение. Ральф сам давно уже устал от этой ситуации – и жаждал развязки.
Он позвонил в колокольчик. Явилась Линда в пеньюаре, слегка удивленная – она давно уже ждала его, лежа в постели.
– Раздевайся! – бросил Ральф, не глядя на нее.
Линда довольно терпеливо воспринимала перепады его настроения. Так случилось и сейчас: она молча сбросила все с себя и осталась стоять голая посреди кабинета.
– Нагнись! – приказал Ральф.
Линда наклонилась, упираясь руками в колени.
С минуту Ральф разглядывал ее в такой позе. Потом приблизился и, едва расстегнув брюки, вошел в нее сзади – довольно грубо. Линда попыталась было сказать, что ей больно, но Ральф звонко шлепнул ее по попе. Девушка тихонько вскрикнула и больше уже не возражала.
Ральф так и не женился на ней и сейчас понимал, что уже не сделает этого. Дотянувшись, он одной рукой принялся мять ее тяжелую грудь – Линда застонала. Он стал двигаться быстрее, придерживая ее за бедра, и в конце концов кончил, не издав ни звука, после чего на некоторое время замер, плотно прижимая Линду к себе. Потом придвинул ногой стул и резко вышел. Девушка оперлась руками о сиденье, ее пошатывало, кружилась голова. Погладив рукой место, где едва заметно розовел след от шлепка. Ральф скомандовал:
– Одевайся. И иди спать.
Разогнувшись, она схватила одежду и, кое-как набросив пеньюар, выскочила за дверь.
– Я хочу, чтобы ты запомнила меня таким, – произнес он, когда дверь за ней закрылась.
…Через полчаса Ральф уже торопился на поезд, отправляющийся в Мир-на-краю.
Глава третья
Мост между мирами. Я понятия не имею, как его строить.
Когда-то я строила дворец с помощью кубиков – в фантоме. Дворец я могу и скрипкой. А вот мост…
Поблизости есть только один мост – подъемный, через ров вокруг замка герцога. Когда я строила замок, мост полагался сам собой, я даже не задумывалась, откуда он возьмется.
Я вынула Тину из колыбели и с ней на руках заходила по дому.
Нет больше препятствий, нет ограничений, и закон не запрещает ничего. Все будет зависеть от меня одной: смогу ли? найду ли путь? А если заблужусь, где мы окажемся всем миром?
Закутав Тину в плотную пеленку, я крепко примотала ее к себе шалью. У нас не носят так детей, но я видела этот способ в других мирах. Очень удобно, когда нужны свободные руки.
Потом я поспешила к замку.
* * *
Это время Даймонд Баум проводил на башне, спускаться не хотелось. Он еще не знал, что его мир доживает последние минуты. Он лишь видел черную воду, которая с каждым мгновением словно становилась еще чернее. Тьма наступала неслышно и неотвратимо. Оттавио уже не заходил, Даймонд изредка слышал, как дворецкий скребется внизу на лестнице, то и дело издавая жалобный вой, переходящий в поскуливание. Паола как-то раз принесла кофе. Но, ощутив на себе жадный взгляд и тяжелое дыхание суккуба, Даймонд поспешил выдворить ее и закрыться на замок. Креадор был готов или исчезнуть вместе с миром, или дождаться другого исхода – любого другого, лишь бы все это наконец закончилось. Надеясь все же хоть что-нибудь узнать о жене, Даймонд не терял присутствия духа, даже вынужденный вновь бездействовать.
Когда в дверь громко постучали, он встрепенулся и встал со стула.
