– Как? – глядя на нее в упор, спросила я.
– Вопрос не ко мне.
С этими словами она собрала вещи и ушла. Я осталась вытираться. Похоже, она не очень дружелюбно ко мне настроена, хотя у нее нет на это причин.
Но, к сожалению, будут.
Когда я вернулась в комнату, на столе меня ждал завтрак, а на стуле висела новенькая мантия. Здесь принято делать все исподтишка, что ли? У меня оставалось чуть больше двадцати минут, чтобы поесть, одеться и спуститься в вестибюль, если верить солнечному циферблату. Поэтому я занялась запеканкой и кофе.
Мантия была мне как раз, вот только подходящих брюк у меня не было. Надеюсь, все потерпят, если я явлюсь в юбке. Нацепив клетчатую юбку, я стала похожа на примерную ученицу в школьной форме. Думаю, то, что нужно. Решив не заморачиваться с прической и оставив обычную косу, я наконец вышла из кельи. По коридору как раз шли Джон и Рихард, оба заулыбались, увидев меня.
– Как первый день? – вежливо спросил Джон.
– Точнее, первая ночь, – поправил Рихард, глядя в потолок.
– Потрясающе! – в тон ответила я, и мы втроем спустились по темной лестнице.
Остальные уже были там. Я моментально нашла глазами Даймонда, на сей раз он облачился в мантию, как все, включая Ральфа.
– О! – Ральф так откровенно разглядывал мои ноги, что мне стало не по себе. – Прелестно выглядишь, Бренна. Хотя и несколько не по форме.
– У меня просто нет… – начала я. Но он уже и так все понял.
– Ну что ж, в таком случае мы простим тебя – верно, коллеги?
Он обернулся ко всем. Девушки промямлили что-то неопределенное, Джон с Рихардом радостно закивали. Уж не знаю, кто из них более «серьезный и положительный», – по-моему, они как близнецы.
Даймонд же никак не проявил своего отношения к вопросу. Он вообще на меня не смотрел. Он разглядывал ножку у зеркала. Ну и пожалуйста!
– Сегодня у нас напряженный день, коллеги. Предлагаю сконцентрироваться и побыстрее начать. Идемте!
Размашистым шагом Ральф двинулся из холла по коридору. Девушки, а затем Даймонд припустили за ним. Джон с Рихардом обступили меня с двух сторон на манер почетного эскорта. Или наоборот – тюремного караула? Скомандовав в один голос «Вперед!» и выбросив вверх правую руку, они увлекли меня за всеми. Как подростки, честное слово! Но я почувствовала, что улыбаюсь и уже не так огорчена невниманием Даймонда. В этот момент идущая впереди Сара обернулась. И судя по ее выражению лица, ей не очень нравилось происходящее. Я тут же спрятала улыбку, сделав вид, что дурачество юношей мне скорее досаждает. Как же все сложно!
Тем временем мы свернули направо и через открытую заднюю дверь вышли во двор.
Двор представлял собой скорее пустырь, размером приблизительно с поле для игры в футбол. Ну может, чуть меньше. Вот только играть на таком не стоило. Жиденькая травка пробивалась сквозь ссохшуюся каменистую землю, островками цвела полынь. Кое-где, совершенно хаотично, торчали растрепанные кусты боярышника с яркими, словно налитыми кровью ягодами. И только вдоль крепостной стены чинно, в ряд, выстроились деревья, усыпанные теми самыми, похожими на ежевику ягодами. Только здесь они были как темно-синего, так и красного, и даже белого цвета.
– Что это? – спросила я оказавшуюся рядом Сару, кивнув в сторону деревьев.
Но Сара не успела ответить, вместо нее заговорил Ральф.
– Это обыкновенный тутовник, который рос здесь всегда. А меня больше интересует: что это?
Он показал рукой в сторону растущего в середине ряда дерева, на которое я сначала не обратила внимания – а зря, потому что оно явно отличалось от остальных. На нем не было ягод, зато распустились бело-розовые цветы. Да и само дерево – крона, ствол, – насколько я могла отсюда видеть, мало походило на соседние.
Все смотрели на цветущее дерево, и только Ральф – на меня. Я пожала плечами. Если он ждет моего ответа – то у меня его нет, откуда я могу знать про какое-то дерево. Наконец среди молчания раздался голос Даймонда:
– Это миндаль.
Ральф хмыкнул:
– Вот и мне отчего-то так кажется. Ты любишь миндаль, Бренна?
Тут уже все посмотрели на меня. С интересом. Даже Даймонд. Я растерялась:
– Да при чем тут я?
– Ну, например, притом что еще вчера миндальное дерево здесь не росло. А теперь у нас появился новый креадор…
– …который усиленно отрицает навыки креадора, – резко бросил Даймонд.
Я вспыхнула.
– Вот как? – с интересом переспросил Ральф.
– Да ничего я не отрицаю, – возразила я. – Просто не уверена.
Ральф беззвучно рассмеялся.
– Зато мы все теперь абсолютно не сомневаемся – не так ли, коллеги?
Выпускники закивали.
– Что ж, не будем больше терять времени. У каждого есть своя задача, можете приступать к занятиям. А с фейри Рейлис займусь я лично, пока она не вырастила нам тут дубовую рощу или стену из плюща.
– А чем плох плющ? – угрюмо поинтересовалась я.
– Тем, что он душит другие растения, – мягко ответил Ральф.
Между тем студенты разбрелись в разные уголки двора. Мне было очень интересно посмотреть, как же они будут практиковаться, но Ральф не дал мне этой возможности.
– Идем к твоему дереву, Бренна. И вспомни, пожалуйста, чем ты занималась вчера вечером.
Видя мое замешательство, Ральф снисходительно улыбнулся.
– Я имею в виду творчество.
Мой вчерашний вечер включал в себя ужин, разговор с Сарой и… разговор с Даймондом. Если Ральф и прочитал это в моей голове, то не подал вида.
Мы подошли к деревьям. Миндаль цвел, конечно, не по сезону, раз рядом уже созрели плоды. Но его цветы выглядели так красиво, так необычно на фоне ягод!
– Бренна, вот и первое правило: не вмешивайся в естественный ход вещей. Можно создавать миры на своей площадке или на чужой – в виде элемента, как сделала ты, или совокупности элементов. Но в любом случае творение должно подчиняться законам. Сейчас август, время собирать урожай, а ты вырастила майское цветущее дерево.
– Вижу, вы мне не верите, – я развела руками. – Но я не собиралась ничего делать. Я вообще не думала ни о каком миндале. Я даже его раньше не видела.
Ральф помолчал.
– Это странно, – в задумчивости произнес он наконец. – Но рано или поздно мы поймем механизм. А сейчас, чтобы не гадать попусту, начнем заниматься простейшим.
Он сделал несколько движений кистью. Казалось, будто он наматывает сахарную вату, появившуюся из ниоткуда. В конце концов в руках у него оказался серебристый кокон.
– Вот мана. Это твой материал, креадор. Попробуй сделать из нее, ну, скажем…
