Нажав кнопку звонка, Самсонов услышал птичью трель, и через несколько секунд дверь приоткрылась.
– Да? – проговорила через цепочку молодая женщина с грудным ребенком на руках.
– Старший лейтенант Самсонов, – следователь показал удостоверение. – Могу я поговорить с Андреем Витальевичем?
Женщина недоуменно нахмурилась:
– С кем?
– С Меркальским. А вы кто?
– Мы с мужем снимаем эту квартиру.
– У Меркальских?
– Ну, да. Только мы имеем дело с Александром, а не с… как вы сказали?
– Андреем Витальевичем. Давно снимаете?
– С декабря.
– А где Меркальские живут, не знаете?
Женщина покачала головой. Цепочку она так и не сняла, из квартиры тянуло щами. Ребенок начал скулить.
– Телефон Александра есть? – спросил полицейский.
– Да. Сейчас принесу.
Через пять минут Самсонов уже спускался по лестнице. Значит, у Меркальских была другая квартира, где никто из них прописан не был. Надо позвонить сыну психолога и договориться о встрече. Этим старший лейтенант занялся, сев в машину. Однако Александр Меркальский трубку не брал, и Самсонов решил сначала съездить к Борису Анисимову.
Бывший воспитанник детдома жил в получасе езды на северо-восток. Город все больше погружался в какое-то мрачное марево надвигающейся грозы. Дождь шел то сильнее, то слабел – но лишь затем, чтобы через полчаса припустить с новой силой. Небо теперь походило на клубящийся над крышами дым. Парило так, что казалось, воздух наполнен какой-то гарью. Смесь пыли, паров бензина и влаги сдавливала легкие. И все равно приходилось ходить в тонкой ветровке, чтобы скрыть кобуру с оружием.
Самсонову почему-то пришла на память история пророка Ионы, который был выброшен в море, где его проглотил кит. Трое суток Иона молился Господу в его чреве и затем был выброшен на берег. Наверное, в желудке гигантского млекопитающего было еще хуже, чем в городе сейчас, но реально представить нечто более угнетающее было трудно. Самсонову приходилось регулярно вытирать катящийся по лицу и шее пот, и ему иногда казалось, что воздух просто кончился и остался один вакуум.
Дом Анисимова – пятиэтажная хрущевка – стоял в густой тени кленов и серебристых ив. Самсонов оставил машину неподалеку и набрал на домофоне номер квартиры.
– Кто? – раздался мужской голос.
– Старший лейтенант Самсонов, полиция. Мне нужно поговорить с Борисом Борисовичем Анисимовым.
– Входите. – Замок пискнул и открылся.
Самсонов вошел в подъезд с наслаждением: здесь было хоть ненамного, но прохладнее, чем на улице и тем более в салоне автомобиля.
На втором этаже дверь была открыта, и на пороге стоял высокий худощавый мужчина с длинными волосами, собранными на затылке в хвост. Его видневшиеся из-под коротких рукавов футболки предплечья покрывала цветная татуировка. Самсонов разглядел каких-то фантастических птиц и змей.
– Вы Борис Анисимов? – спросил он мужчину.
– Я.
Самсонов показал удостоверение.
– Ну, заходите, – пригласил Анисимов, посторонившись.
– Вы знаете Корчакову, Нестерову, Ляпину, Жмыхову, Кремниеву, Верескову, Симохину, Пахомову? – спросил Самсонов, проходя в гостиную. Квартира была однокомнатная, и половину помещения занимал разложенный диван, укрытый клетчатым пледом. – Говорят вам о чем-нибудь эти фамилии?
– Некоторые знакомы.
– Какие?
Самсонов и Анисимов остановились посреди гостиной напротив друг друга.
– Корчакова и Жмыхова. Кажется, такие фамилии были у двух девчонок, с которыми я рос в детском доме.
– Кажется, играя с одной из них, вы выпали из окна?
Анисимов усмехнулся:
– Было дело. До сих пор прихрамываю. Ногу сломал. А к чему эти вопросы?
– Корчакову убили.
Анисимов приподнял брови. Его высокий лоб собрался мелкими морщинками.
– И что? Я тут при чем? Мы с ней не виделись с тех пор, как из приюта вышли.
Возникла пауза, поскольку Самсонов не знал, как перейти к главному вопросу, который его интересовал. Анисимов нетерпеливо приподнял брови – мол, чего надо-то?
– Вы женаты? – решился Самсонов.
– Нет, бог миловал.
– Что так?
– Подумайте сами: по статистике, два брака из трех распадаются. Вот вы купите в магазине, скажем, телевизор, если знаете, что два из трех, лежащих на складе, сломаются через месяц? Причем никакой гарантии или возможности вернуть товар не предусмотрено.
Самсонов усмехнулся:
– Пожалуй, нет, не рискну.
Анисимов развел руками:
– Вот и я тоже… не рискую.
– Значит, один живете?
– Почему один? С девушкой.
– И где она?
– На работе.
Самсонов огляделся. В принципе в комнате чувствовалась женская рука. На подоконнике стояли растения в разноцветных горшках, на полках – вазочки, подушки на диване были затянуты в вышитые божьими коровками чехлы. Впрочем, большая часть предметов явно принадлежала Анисимову, например висевшие на стене деревянные маски в африканском стиле. Самсонов где-то читал, что шаманы помещают в них болезнетворных демонов, которых извлекают из больных. Затем маски отправляют в лавки, где затариваются туристы, чтобы демон перешел в новое тело.
– Вы о личной жизни поговорить пришли? – спросил Анисимов.
– Если честно, то да, – ответил Самсонов, оторвавшись от разглядывания интерьера.
– А я думал, что об убийстве.
– Скорее, об убийце. Мы ищем человека, у которого проблемы с потенцией. Возможно, кастрата.
Анисимов уставился на полицейского в явном замешательстве. Потом вдруг расхохотался.
– И это, значит, по-вашему, я, что ли?! – выдавил он наконец. – Из-за той детской травмы, когда я причиндалами шарахнулся?
– Никто вас не обвиняет на основании… – начал было Самсонов, но Анисимов замахал на него руками.
– Думаете, я импотент? – Он вдруг развернулся и направился к шкафу.
Самсонов на всякий случай расстегнул молнию на ветровке до середины – так быстрее выхватить пистолет, если что.
– Сейчас я удовлетворю ваше любопытство! – продолжая хихикать, пообещал Анисимов. Он взял с полки DVD-диск и направился к телевизору. – Присаживайтесь.
Самсонов остался стоять, внимательно наблюдая за хозяином квартиры. Анисимов загрузил диск в лоток и включил проигрыватель. На экране замелькали откровенные кадры фильма для взрослых. Анисимов при помощи пульта промотал вперед.
