– Я совершенно точно знаю, что он вывез за город твою девушку.
– Диану??? – ахнул Роман.
– Да. Диану Мосину. Так вот он, под благовидным предлогом, вывез ее за город и удерживает там. Причем ее мать, глупая курица, идет у него на поводу. Думаю, он ей приплачивает. Спасает будто бы от тебя! На экзамены привозят, как баронессу, с охраной! Будь моя воля… – Василий Николаевич стиснул челюсти, тяжело задышал. – Но сейчас не об этом, сынок. Твоя девушка, уж извини за прямоту, меня волнует мало. Больше меня заботит твоя судьба.
– А что с ней? С моей судьбой? – рассеянно отозвался Рома.
То, что Диана у Шелестова, возможно, помимо ее воли, пригвоздило его к стулу.
Кто там с ней? Что, на хрен, за охранники?! Они ее охраняют от чего?! А от себя как? Сами они ничего такого себе не позволяют?! А Шелестов?! Это криволапое чудовище? Он не сделал Дианку своей любовницей, как сделал ею ее сестру?!
Черт, черт, черт!!! Он готов был сейчас на все, что угодно! Появись сейчас Шелестов перед ним, кто знает, что бы он сделал!
– А с твоей судьбой все плохо, парень, – продолжил говорить Василий Николаевич. – Тебе в затылок дышит полиция. Но это ладно, решим. Я уже работаю в этом направлении. Жильцы дома, где жил Стремов, точного описания парня, что выбегал ночью из подъезда, дать не могут. Темно было! Оно и логично – ночь. Записи с камер тоже так себе. То ли ты на них, то ли нет. Посиди тихо, и все рассосется само собой. Я же знаю, что ты не убивал этого несчастного. Нет? Не убивал?
И его глубоко посаженные глаза впились Роме в переносицу.
– Нет, не убивал, – спокойно выдержал он его взгляд. – Зачем мне? Я хотел поговорить с ним.
– О чем?
– О последнем дне моего отца. Он что-то знал точно.
– Он тебе сказал? – Василий Николаевич поддел с блюда за дырку ломтик сыра, швырнул в рот.
– Ничего он не сказал. Не успел! Но что-то знал о последнем дне отца, что-то знал.
– Можно было бы спросить у Шелестова о том дне, – загадочно улыбнулся Василий Николаевич. – Но разве он скажет?
– Вы что-то знаете??? Вы???
Рома приподнялся со стула, навис над столиком – натренированный, гибкий, сильный, способный ударом ребра ладони убить. Гость об этом всегда помнил. И поежился, рассматривая лицо парня с высокими скулами, сжатым в узкую линию ртом, с лихорадочно блестевшими глазами.
– Знаю мало. – Он снова сделал знак Роме сесть. – Но точно знаю, что в тот день из ресторана они уехали с Шелестовым. Куда поехали – не знаю. Но уехали вместе. На одной машине! На машине твоего отца. Ее потом так и не нашли. Машина Шелестова стояла у ресторана до утра. Утром ее перегнал его водитель. Это первое… Второе… Ты знаешь, кто такой бенефициар?
– Да, слышал, – кивнул Рома. – Это, кажется, человек, сдавший свой бизнес в аренду. И получающий определенную долю прибыли. Либо оформивший доверенность и…
– Молодец, грамотный, – похвалил его Василий Николаевич. И с сожалением покачал головой. – Учиться бы тебе, сынок! Да не дадут!
– Кто?
– Тот, кто собирается убрать тебя. Он! – И снова его палец ткнул в фотографию Шелестова. – Я неспроста задал тебе вопрос о бенефициаре. Поскольку… Поскольку после смерти матери им теперь становишься ты, Рома!
– Я?! А что… Бизнес отца все еще существует?! После него что-то осталось?! Но… Но я не видел ни единой бумаги, Василий Николаевич! В доме ничего нет! Даже документов на квартиру! Я перерыл все!
Вспомнил он первые минуты в своем доме после того, как тело матери увезли. Он тогда искал мобильник. Но не нашел вообще ничего. Ни мобильника, ни бумаг.
– Ничего нет!
– Все есть, сынок. Все есть. Только мы не знаем, где, – проговорил он с сожалением и тут же поправился: – В том смысле, что полиция так и не нашла концов. Твоя мать все очень тщательно скрывала. И невзирая на то, что сильно пила… Н-да… В общем, полиция знает только одно: твой отец незадолго до смерти оформил весь бизнес, все, что у него имелось, на твою мать.
– Господи! – ахнул Рома и зажмурился.
Перед глазами всплыла пьяная физиономия матери с перекошенным ртом, когда она орала в пустоту, сжав кулаки и потрясая ими над пустыми тарелками со съеденной закуской:
– Вот вы у меня где все! Вот где!!!
Он тогда ничего не понимал. И не хотел! Он видел пьяную мать и тихо ненавидел ее за слабость. Сильно жалел и немного ненавидел.
– А твоя мать спустя какое-то время оформила доверенность на… Как думаешь, на кого? – И тонкие ноздри острого носа гостя нервно затрепетали. – Правильно, догадываешься, Рома! На Шелестова! И та фирма, куда ты отправился с моим пакетом, тоже теперь твоя! И еще несколько филиалов. И этот поселок. И миллионное оборудование, которое хранится у Шелестова на складе, купленное твоим отцом для завода. Все цело, Рома! И находится в доверительном управлении у Шелестова. И если твоей матерью ему удавалось управлять, обманывать, то с тобой будет проблема, Рома. И он это понимает.
– Господи! – снова ахнул Рома и недоуменно вытаращил глаза. – Но это же должна быть куча бабок, Василий Николаевич! Мать должна была за все это получать кучу бабок!
– А получила петлю на шею… – задумчиво обронил Василий Николаевич. – У меня нет доказательств, Рома, нет и не было раньше, но… Но это он убил ее! Он убил твоего отца, потом твою мать, после того, как сделал из нее конченую алкоголичку. Он привил ей тягу к алкоголю, Рома! Чтобы обманывать, чтобы не платить, как положено. Он убил ее. Ты следующий.
– Но за что??? Что мы ему сделали???
Он плохо слышал. В голове болезненно вздувалось и стучало. Всплывали детские воспоминания, яркие, красивые, счастливые, где они были втроем: он, отец и мама. Семейный завтрак, листки календаря, которые отец отрывал и с веселым смехом зачитывал. Отдых за городом. Соревнования, которые отец почти никогда не пропускал. И с гордостью потом пожимал юному сыну руку и говорил важно: моя смена.
– Что мы ему сделали?!
Он даже всхлипнул, честное слово, так было больно, так было невыносимо больно.
– Деньги, Рома! Большие деньги!
В глазах Василия Николаевича застыло странное выражение. Рома его не понял. То ли жалость, то ли сожаление. Было непонятно, кого тот может жалеть, о чем сожалеть.
– Деньги? – Роман поежился, вспомнив, как иногда мать набирала мелочь на опохмелку. Она даже мобильный свой пропила однажды. Как такое возможно?! – Деньги… – снова повторил он и закивал. – Ну да… Ну да…
Мать вполне могли обманывать. Утаивать доходы, скрывать прибыль. Что она могла проверить с пьяных глаз?! Другое дело – он. Он трезв, не глуп. С ним сложнее. И Шелестов это понимает. Он понимает угрозу. И сделает все, чтобы эту угрозу устранить. И чтобы он этого не сделал…
– Его надо опередить, – проговорил Роман задумчиво. – Мы должны быть на шаг впереди.
