– И пацан теперь пропал, – обронил Артем, по примеру друга покусывая губы. – А не могли его следом за папашей отправить?
Леха отвлекся, вошел в кухню, тут же облапил Маринку за плечи, присосался губами к ее полной румяной щеке. Упрекнул шутя:
– Напилась уже, да? Ай-ай-ай, как не стыдно!
– Ладно уж, умник.
Она довольно хохотнула, ткнула его локтем в бок, но промахнулась и попала в живот. Леха согнулся, сморщился, тут же врезал ей по мощному заду растопыренной ладонью. Шлепок был будь здоров, но Марина только похохатывала. Значит, была довольна.
За всеми этими игрищами Наташа наблюдала с широко распахнутыми недоуменными глазами. Ей это категорически не нравилось. Эта грубая ласка, фривольные жесты. Фу! Некрасиво! Неужели и Артем на такое способен?!
Тот, будто услышав ее, навис сзади, шепнул на ухо:
– Не обращай внимания. Они всегда так развлекаются. Давайте лучше к столу.
Они расселись, начали выпивать, закусывать, нахваливать мясо, над которым Наташа колдовала полдня. Строили какие-то планы на конец лета, когда надеялись получить недельный отпуск. Никого и ничто не отвлекало, казалось бы, когда в разгар их веселого беззаботного трепа Артем вдруг неожиданно выдал:
– А как думаешь, зачем Шелестову девчонка?
– А Пронину пацан? – отозвался эхом Леха.
И Марина, всплеснув руками, вставила, обращаясь к Наташе:
– А я что говорила тебе, Ната?! Сидят с нами, а мозги на улице! Ох, Пинкертоны чертовы!
Наташа притихла. Для нее это было внове. К этому еще надо было привыкать. А она не знала, как! Следовало позвонить маме и спросить. А как выйдешь из-за стола? Марина глаз с нее не сводит, подмигивает, уговаривая снова пить. А ей не хочется! Ей хочется посоветоваться с мамой насчет Артема. Правильно ли, что он вместе с другом, принимая вроде бы участие в общем веселье, напрочь отсутствует?
– Это нормально, детка, – вздохнула мать. – Много хуже, когда его вообще нет.
– Кого? – не поняла Наташа.
Она все время шептала, выбравшись на минутку в гостиную, когда Марина вышла на балкон подышать, а мужчины продолжили обсуждать чьих-то детей.
– Мужика, детка! – повысила голос мать. – Он рядом? Рядом! Обнимает тебя, целует? Да. И что тебе за дело, что в этот момент он думает о работе? Это, может, и не очень хорошо, но и не совсем плохо. А ты слушай, думай вместе с ним! Хуже, когда не обнимает, не целует и думает о другой женщине. Таков уж твой Артем. Он такой! Он другим никогда не будет. Он всегда будет им…
– Кем? – насторожилась Наташа и обернулась.
За спиной качалась на пятках Марина и смотрела на нее с глумливой догадливой ухмылкой.
– Профессионалом, детка, – произнесла Марина за мать, выдернула у нее телефон, отключила и, свойски шарахнув ее между лопаток, потащила снова за стол.
Мужчины, кажется, даже не заметили их отсутствия. Продолжали мусолить тему неведомых им Романа и Дианы. И Наташа невольно прислушалась. И вдруг заинтересовалась. Особенно тогда, когда Леша сказал:
– Я не знаю, зачем им девушка и пацан, друже, но я точно знаю… Каюсь, наводил справки… Что девчонка – отличный стрелок. Несколько лет посещала секции по всяким там единоборствам вместе с Ромой своим. И в тир таскалась несколько раз в неделю.
– Тоже с ним, с Ромой? – неожиданно для всех спросила Наташа.
– Да. – Мужчины удивленно переглянулись. Леша продолжил: – Про то, как искусен Роман Ростовский в этих самых единоборствах, нам с тобой, Тёма, рассказывать не надо. Видели! Коснулся ребром ладони шеи нашего сотрудника – тот по стеночке и сполз. И вот теперь Шелестов держит у себя девушку, а Роман…
– Роман, возможно, у Пронина. Раз он так давно держит руку на пульсе его жизни, – произнес изрядно захмелевший Артем и вдруг приосанился и похвалил себя: – Хорошо сказал, да?
– Только зачем? Зачем они их разъединили? Зачем держат у себя? Шантажом заставить Рому сделать что-то? Так Диана доступна. Ее никто в темном подвале не держит. Даже на экзамены возят, я узнавал. Мать там ей перед школой складочки на одежде поправляет.
– Ишь ты! Все-то ты узнавал! – фыркнул Артем и погладил под столом Наташину коленку. – А узнал, кто вел дела Ростовского перед исчезновением? Кто был его адвокатом?
– Тут сложнее, – помрачнел сразу Леха. – Он несколько раз менял адвокатов, оказывается. Я переговорил с тремя, представляешь!
Леха растопырил узловатые пальцы, напоминавшие всегда Артему сухие сучки.
– И что они?
– Кивают друг на друга, законами о неразглашении интересов прикрываются. И все! Сейчас жду четвертого. Должен со дня на день прилететь из Европы. Он будто бы был последним или предпоследним. Точно никто не знает. Жду! Собираю по крупицам информацию, пока ты, друже, выполняешь поручения…
– Я, между прочим, исполняю приказы! А не поручения, – неожиданно обиделся Артем. – И тоже, между прочим, не сижу, как дурак. И попросил верных людей через их верных людей пробить осторожно телефонные номера Дианы, Романа, матери Дианы, а также Шелестова и…
– Только не говори, что Пронина!!! – Леха даже побледнел. – Он же нас с тобой в порошок сотрет!
– Сдурел, что ли? – хихикнул пьяненький Артем. – Нет. Пронина никто бы мне и не позволил проверять. Нет, дружище, может, это покажется тебе странным, но я попросил проверить телефон Игоря Ростовского.
– Дурак, что ли? – вытаращился Леха и налил себе.
– Может, и дурак, – не стал спорить Артем и тоже налил. – Но попросил проверить. Так, на всякий случай.
– А номер где взял?
– В деле.
– Дурак, что ли?! Полковник узнает…
– Не узнает. Я тихо все делал. В отличие от некоторых.
Друзья чокнулись, поели, принялись говорить о чем-то постороннем. О каком то парне, который погиб вместе с девушкой на съемной квартире. О человеке, которого видела соседка в дверной глазок и который нигде не фигурирует как подозреваемый. Этого почему-то делать было нельзя. Они очень долго и бесполезно говорили об этом.
А Наташа все думала и думала про молодого парня и девушку, которых разлучили какие-то люди. Причем, что интересно, эти самые люди между собой, кажется, враждовали. А парень и девушка когда-то любили друг друга. Или любят до сих пор?
– А вдруг… – выпалила она, воспользовавшись паузой в болтовне мужчин, Марина сонно моргала, зажавшись в угол кухни, и, кажется, вообще не понимала, что происходит. – Вдруг эти люди хотят руками этих детей совершить что-то плохое?
– В смысле?!
На нее уставилось три пары глаз. Удивленно, настороженно, Марина сонно, но тоже не без интереса.
– Что именно ты имеешь в виду? – Леха прищурил хмельные глаза, сплел свои пальцы в шалаш.
