– Понятно…
Леха вопросительно приподнял брови на Артема. Тот пожал плечами. Семейка, в которой сегодня утром обнаружился суицидальный случай, оказалась с секретами.
– А с чего ты решил, что мать не могла сама, а?
– Она пить бросила пару недель назад. Все говорила, что сильно виновата передо мной. И я тут пару дней назад разговор один ее подслушал.
– С кем?! – спросили друзья одновременно.
– Не знаю. Она по телефону говорила.
– По мобильному?
– Да. Хотя понятия не имею, откуда он у нее. Свой она… – Он поискал слова и соврал: – Потеряла. Давно. А тут я возвращаюсь с улицы, а она в своей спальне говорит с кем-то по телефону. Резко говорит, на нервах…
– Имена называла?
– Нет. Часто замолкала. Я решил, что собеседник ее перебивает. Потом она закончила разговор. Странно закончила. – Широкие плечи парня зябко поежились.
– Что показалось тебе странным?
– Не могу сказать дословно, но она сказала, что, типа, знает, под каким могильным камнем он его похоронил.
– Он?! Его?! – не поняли друзья.
– Ну да. Она так своему собеседнику сказала: «Я знаю, под каким могильным камнем ты его похоронил». И спросила: сказать место безымянной могилы?
– Считаешь, разговор шел о твоем отце? – сощурился Леха.
– А о ком еще?! Больше мать на моей памяти никого не хоронила. Родни ее не помню вообще. Об отце говорили точно. – И он снова с тоской посмотрел на пожелтевший листок численника с черной цифрой «тринадцать».
Леха встал с табурета, шагнул к раковине, пустил холодную воду. Дождался, пока сольется, достал из сушки чистый стакан, налил себе доверху. Залпом выпил. И Артему тут же захотелось. В горле все еще стоял приторный вкус странного сока, приготовленного Натальей. Друг понял без слов. Налил снова и протянул ему. Артем выпил, благодарно кивнул и коротко в знак примирения улыбнулся. Но Леха подачи не принял, насупленно отвернулся. И тут же снова пристал к парню с вопросами.
– Телефона мы в комнате не нашли никакого. И нигде в квартире – тоже. Где он? Или она с твоего звонила?
– Нет. Не с моего. Мой всегда при мне в кармане штанов. Даже когда душ принимаю, с собой его беру. – Рома похлопал себя по заднему карману. – И в тот день, когда я выбегал на улицу, он был при мне. И где она взяла мобильник – ума не приложу.
– И куда потом дела…
Задумчиво потер Леха стремительно зарастающий щетиной подбородок, хотя он мог побриться и на ночь, собираясь рано поутру на рыбалку.
– Да, именно! – подхватил Роман. – И куда потом дела? Я всю квартиру перерыл потом – нет мобильника. И при себе у нее не было. Халатик старый, ветхий, карманы просматриваются…
И тут голос ему изменил. И выдержка взрослого бывалого мужика тоже. Плечи дрогнули, голова упала на грудь, пальцы зажали глаза. Парень заплакал.
Леха побледнел. И поспешил с кухни. В дверях проговорил не очень уверенно:
– Если что-то узнаешь, звони. Мало ли… И это, Михалев, ты бы был поосторожней. Замки, что ли, поменяй. Не могу сказать, что не верю в самоубийство, но… Всякое бывает. Если кто-то в самом деле убил ее, то как он вошел? Сама его впустила? Или ключи у него были? Ты, значит, был в отъезде, так?
– Так, – кивнул Рома, насухо вытер глаза, поднял голову на друзей. – Только я не Михалев, я Ростовский. Михалева – фамилия матери. Я носил фамилию отца. Я Ростовский Роман Игоревич, вот так.
– Что-о-о???
Леха привалился спиной к дверному косяку. Лицо сделалось бледным.
– Твой отец, получается, Игорь Ростовский?!
– Ну да.
– Тот самый Игорь Ростовский, который…
Закончить Леха не успел, его предусмотрительно остановил Артем, дернув сзади за полу куртки. И дружище закончил иначе:
– Который пять лет назад выехал на встречу со своим деловым партнером в ресторане и пропал?
– Я не знаю обстоятельств. Помню… Хорошо помню тот день. – И еще один тоскливый взгляд на стену, где мотался старый численник, постоянно напоминая о скорбном дне. – Он веселым был. С утра завтракали, он двенадцатое число оторвал. Шутил. Потом портфель взял, телефон, ключи от дома и машины и… И ушел. И больше мы его не видели. Я долго верил, что он вернется. Не вернулся.
Друзья снова переглянулись. Леха сделал шаг назад со словами:
– Если что узнаешь, звони. Заходи.
По подъезду и до машины они шли молча. Потом Артем предложил Лехе ехать на его машине, и началось!
– Есть! Есть все же Бог на свете! – ликовал с кривой ухмылкой Леха, усаживаясь с ним рядом на пассажирское сиденье. – Он не позволил тебе отдохнуть! Не позволил с Наташенькой в коечке весь день проваляться! Ты друга кинул? Кинул! И Господь тебе следом – работку! Да какую! Это тебе, брат, не просто суицид! Это суицид со значением! Семейка-то как ларец с секретом! Ай-ай-ай, сказала Наташенька, почему так? Я же так ловко отключила звук на мобильном, чтобы мой возлюбленный проспал. Так ловко все придумала, чтобы заполучить любимого в выходной к маме с папой на дачу… Собиралась ведь тебя туда тащить, признавайся, гад?
– Собиралась.
Артем примирительно улыбался, выруливая с неуютного серого двора. Другу надо был дать возможность выпустить пар. Пусть поворчит. Это лучше, чем холодное молчание. И даже не стал оспаривать тот факт, что звук на мобильном отключил он сам, а не Наташа. Или все же она? Черт, не помнил ничего.
– Вот-вот! На дачу к маме с папой! – зло хихикнул Леха, цепко осматривая подъездные двери, мимо которых они медленно катились. – Пироги со смородиной, шашки! Какая же это увлекательная игра – шашки!!! Под них ведь можно что угодно болтать! И про погоду, и про политику, и про то, что давно пора бы уже соблюсти приличия и взять-таки дочку замуж. А то что это за блажь такая – гражданский брак? Живут, живут, добро наживают сообща, а потом и делить нечего. Ай-ай-ай…
– Ладно, хорош, Леха, завязывай, – перебил его Артем и недовольно поморщился.
Странные дела, но дружище просто слово в слово процитировал будущего тестя. Будто в кустах смородины сидел и бредни старика подслушивал, это когда они с Артемом из дома перебирались за дощатый стол под яблоней. Ведь слово в слово!
– В точку, да, Артемка? – примирительно ткнул его кулаком в плечо Леха. – В точку! И вот что я тебе скажу, друже… Хорошая баба Наташка, спору нет. И красивая, и статная, и рукодельная, только…
– Что? – рассеянно спросил Артем, провожая взглядом высокую худенькую девушку, выскочившую из подъезда, соседствующего с тем, где произошло самоубийство. Девушка побежала прямо туда, и вид у нее был растерянный и странный. Надо бы узнать, что за девушка, подумал он. Нет ли у нее отношений с молодым Ростовским? И если да, то сможет ли она подтвердить отсутствие парня дома в течение суток, предшествующих смерти матери?
