Детективы, каждый за своим столом, ловко управлялись с передающими устройствами и компьютерами. Оперативники в своих крошечных отсеках занимались тем же самым. Ева заметила, что столы детектива Бакстера и его стажера офицера Трухарта пустуют. Ева чуть напрягла память и сразу припомнила, что сегодня оба участвуют в судебных слушаниях.
Оставив Пибоди, она стремительно направилась к себе в кабинет, на ходу сбрасывая пальто. Там, в ее маленьком собственном пространстве с единственным узким оконцем, красовалась навороченная кофеварка, выдававшая настоящий кофе – превосходнейший, надо сказать, кофе, и все благодаря Рорку.
Она швырнула пальто на жалкое подобие стула для посетителей. И жесткий стул, от которого моментально начинал ныть копчик, и лежащее на нем пальто – все это, по ее расчетам, должно было отпугивать желающих заглянуть. Ева включила кофеварку и села за стол.
Перво-наперво она составила донесение и отправила его своему начальнику и доктору Мире, в последнем случае прибавив просьбу о консультации. Затем прикрепила фотографии с места преступления к стенду. Двенадцать тел, снова подумала она.
Молоденькие девочки, которые сейчас – если предположения Девинтер верны – были бы взрослыми женщинами, примерно одного с ней возраста. Каждая со своей работой, карьерой, семьей, историей, любовниками, друзьями…
Кто их всего этого лишил? И почему?
– Компьютер! – скомандовала она. – Искать все рапорты об исчезновении людей по Нью-Йорку и окрестностям. Составить список оставшихся ненайденными. Пол женский, возраст от двенадцати до шестнадцати лет. Смотреть за годы с 2045-го по 2050-й.
На экране высветилась надпись:
Принято. Идет поиск.
Это займет какое-то время, подумала она.
Время требовалось и на то, чтобы убить двенадцать девочек, если не считать это массовой резней, групповым отравлением или еще чем-то подобным. Но таких признаков она тут не видела. Массовое убийство, по логике вещей, означало бы массовое захоронение, а не несколько разрозненных потайных углов. Значит, одна-две, может, три зараз. Плюс дополнительная головная боль – укрытие.
Бездействующее или заброшенное здание давало необходимое время и уединение. Значит, надо установить время смерти, а затем искать, у кого в этот момент была возможность и доступ к помещениям – а также необходимые строительные навыки, чтобы возвести стены.
Раздражало, и это она готова была признать сама, что в определении времени смерти она зависит от кого-то еще, причем от человека не из ее привычной команды. Но она вгляделась в рабочий стенд и сказала себе: эти девочки, которым уже не суждено когда-либо иметь работу, возлюбленного, семью, просто вопиют о том, чтобы она работала с любым, кто способен дать ответ на вопросы. Но это не означает, что ей не следует выяснить, что собой этот «любой» представляет.
Она наскоро пробила в системе Девинтер.
Возраст тридцать семь, не замужем, в браке не была, один ребенок – дочь десяти лет. Данных о гражданском браке нет. Родилась в Арлингтоне, штат Виргиния, оба родителя живы, давно в браке, занимаются научной работой. Братьев и сестер нет.
Список, касающийся полученного образования, был бесконечен, и да, подумала Ева, он очень впечатляет. У Девинтер имелись докторские степени по физической и биологической антропологии, обе получены в Бостонском медицинском университете, где она время от времени читает лекции в качестве приглашенного преподавателя. Магистерские степени у нее были по целому ряду смежных дисциплин типа «Генетический анализ в судебной медицине» или «Токсикология». Она успела поработать в нескольких учреждениях, в последнее время руководила лабораторией из девяти сотрудников в вашингтонской компании, занимающейся медицинским оборудованием.
Ясно, подумала Ева, изучив послужной список Девинтер. Деньги на шикарные шмотки она зарабатывает лекциями и консультациями, которые дает археологам и застройщикам по всему миру, от Афганистана до Зимбабве.
Два привода, отметила про себя Ева. Один раз – за участие в акции протеста против вырубки тропических лесов под застройку, а второй – за кражу… собаки.
Какую еще кражу собаки?
Оба раза Девинтер признала себя виновной, заплатила штраф и отбыла общественные работы.
Любопытно.
Ева принялась более детально изучать криминальное прошлое нового эксперта, но тут к ней постучалась доктор Шарлотта Мира.
– Быстро вы! – Ева непроизвольно поднялась.
– Как раз на выездной консультации была, когда твой отчет поступил. Вот и дай, думаю, заскочу по дороге в контору.
– Спасибо вам.
– Так вот они какие, твои жертвы.
Мира подошла к стенду.
Ева не воспринимала доктора Миру как модницу. Для нее она скорее была олицетворением стиля. Нежно-персиковое платье и гармонирующий по цвету жакет оттеняли ее черные волосы и нежно-голубые глаза. Мелкие золотые бусины ожерелья перекликались с сережками, а в туфлях на тонких шпильках причудливо переплетались оттенки золота и персика.
Ева никогда не могла понять, как некоторым женщинам удается так все подобрать.
– Двенадцать девочек, – тихо проговорила доктор Мира.
– Личности пока не установлены. Ждем.
– Ну да. Ты же с Гарнет Девинтер работаешь?
– Похоже на то.
– Я ее немного знаю. Интересная женщина. И несомненно, блестящий специалист.
– Я только это и слышу. А у нее, между прочим, был привод за похищение собаки.
– Что? – Брови доктора поползли наверх, потом собрались у переносицы – она заинтересовалась. – Чьей собаки? Зачем?
– Не знаю. Я только сейчас пробила. Она подвергалась аресту за кражу собаки.
– Это… это очень странно. В любом случае профессиональная репутация у нее просто безупречная. Она тебе поможет установить, кто эти девочки. Можно присесть?
– Ах, ну конечно. Давайте-ка… – Посетитель посетителю рознь. Ева скинула пальто с кресла, потом жестом пригласила гостью присесть к столу. – Садитесь лучше туда. Это уж больно жесткое.
– Да знаю уж… – И поэтому Мира села в кресло у стола.
– Сделать вам чая, как вы любите? Или кофе?
– Нет, благодарю. Я… Ух ты, какой рисунок классный!
Мира встала и подошла к портрету Евы во всей ее красе.
– Да, портрет неплохой. Никси Свишер рисовала – не то для какого-то школьного проекта, не то просто задали – не помню.
Малышка Никси, которая чудом или волею судьбы выжила после кровавого разбоя, в котором погибла вся ее родня.
– Замечательно! Не знала, что у нее талант.
– Мне кажется, ей Ричард помогал.
– Это неважно. Рисунок отличный. И настроение схвачено очень точно. Она будет рада, что ты его здесь повесила.
