– Хорошо… – согласился Ливай. – А над чем сейчас работает твой отец?
Кэт все ему рассказала: о том, кто такой чертов Келли, и о «Гравиоли», а также о том времени, когда они ездили всей семьей на каникулы в Большой Каньон, а отец сидел в арендованной машине с блокнотом и маркером.
За многие годы отец успел поработать с разными клиентами из сферы сельского хозяйства штата Небраски, и Ливай даже узнал слоган, написанный им для удобрения: «Огромный урожай и сочные поля – в следующий раз доверьтесь „Спурту“».
– Твой отец, как персонаж из сериала «Безумцы», – сказал Ливай.
Кэт засмеялась, и он виновато посмотрел на нее.
– Ну, то есть не то чтобы он был безумным.
Они сели за обеденный стол, и к середине ужина Кэт подумала, что зря так нервничала. Ливай расслабился – все тот же обаяшка, может, лишь чуточку вежливее, а отец просто радовался тому, что Кэт приехала домой.
Яичница получилась отменной.
За весь ужин единственной неприятной ноткой стал вопрос отца о Рен. Кэт пожала плечами и сменила тему. Казалось, папа не обратил на это внимания. Сегодня он был слегка взвинченным и даже дерганым, отстраненным, но Кэт решила, что он просто с головой ушел в работу. Она отметила здоровый цвет лица, а еще отец сказал, что каждое утро бегает. Время от времени он все-таки окидывал Ливая оценивающим взглядом.
После ужина Ливай вызвался убрать со стола и помыть посуду. Как только парень ушел на кухню, отец спросил у Кэт:
– Это твой бойфренд? – (Кэт закатила глаза, но кивнула.) – И как давно вы встречаетесь?
– Месяц, – сказала Кэт. – Вроде того. Даже дольше. Не знаю.
– Сколько ему лет?
– Двадцать один год.
– А выглядит старше…
– Это из-за волос.
Отец кивнул:
– Кажется, он очень милый парень.
– Самый милый на свете, – сказала Кэт со всей искренностью, чтобы отец тоже проникся. – Он хороший, клянусь тебе.
– Я не знал, что ты рассталась с Эйбелом.
Как только с посудой было покончено и Кэт насухо вытерла тарелки, они с Ливаем решили посмотреть фильм, но стоило ей передвинуть бумажки с дивана, как отец занервничал.
– Вы не могли бы посмотреть телевизор наверху? Обещаю, Кэт, завтра я в полном вашем распоряжении. Просто я…
– Конечно, – сказала она. – Не засиживайся долго.
Папа улыбнулся, отворачиваясь к блокноту.
Кэт взглянула на Ливая и кивнула в сторону лестницы. Он последовал за ней по ступенькам. Пока они шли, желудок Кэт сжимался в комок, а когда добрались до верха, Ливай прикоснулся к ее плечу. Кэт отпрянула и зашла в спальню.
Она представила, что смотрит на свою комнату глазами Ливая, и поняла, как по-детски здесь все выглядит. Огромная спальня занимала почти половину этажа – с покатой крышей, ярко-розовым ковром и двумя одинаковыми кроватями с кремовым балдахином.
Каждый дюйм стен был покрыт постерами и рисунками: они с Рен ничего не снимали, а просто вешали новое поверх старого. Стиль шебби-шик а-ля Саймон Сноу.
Переведя взгляд на Ливая, Кэт увидела, как искрились его глаза, как он закусывал нижнюю губу. Она толкнула парня, и тот расхохотался.
– Еще не видел ничего более очаровательного, – сказал он.
– Проехали, – вздохнула Кэт.
– Нет, серьезно. Мне кажется, эту комнату нужно сохранить для потомков именно в таком виде, чтобы люди будущего знали, каково быть девочкой-подростком в двадцать первом веке.
– Я уже поняла.
– Господи! – весело воскликнул Ливай. – Для меня это слишком…
Он спустился по лестнице, но через мгновение вновь поднялся в комнату и зашелся новым приступом смеха.
– Ну ладно уже! – сказала Кэт, забираясь к себе на кровать.
Она была застелена покрывалом в розово-зеленую полоску, а сверху лежали подушки с Саймоном Сноу. Над головой, словно ловец снов, висел мобильник «Санрио».
Ливай прошагал к кровати и сел посередине:
– Сейчас ты ужасно милая, ослепительная. Может, мне лучше смотреть на тебя сквозь дырочку в листке бумаги? – Кэт засмущалась, а Ливай скрестил свои ноги с ее. – Не могу поверить, что твой отец пустил меня в твою комнату при первой встрече. Обо мне ему известно лишь то, что я повез тебя в бурю.
– Такой вот он человек, – сказала Кэт. – Он никогда не держал нас на коротком поводке.
– Никогда? Даже детьми?
– Нет, никогда. Он нам доверяет. К тому же ты сам его видел – его мысли где-то далеко.
– Что ж, когда ты встретишь мою маму, будь готова, что она с нас глаз не спустит.
– Могу поспорить, Рейган это просто обожала.
Ливай изменился в лице.
– Между моей мамой и Рейган особой любви не было, уж поверь мне. Старшая сестра Рейган забеременела на последнем курсе, и моя мама не сомневалась, что это у них семейное. Она испробовала на нас все свои молитвы. А когда узнала, что мы расстались, то воздела руки к небу.
Кэт неловко улыбнулась и положила подушку себе на колени, теребя ткань.
– Тебя смущает, когда я говорю о Рейган? – спросил Ливай.
– Я первой о ней заговорила.
– Так смущает?
– Немного, – призналась Кэт. – Расскажи побольше о своей маме.
– Я наконец-то поднялся с тобой в спальню, а мы вспоминаем мою бывшую и мою маму.
Кэт улыбнулась, глядя в подушку.
– Что ж… – начал он. – Моя мама выросла на ранчо. Она шьет стеганые одеяла. И активно участвует в жизни церкви.
– Какой?
– Баптистской.
– Как ее зовут?
– Марлисс, – сказал Ливай. – А как зовут твою маму?
– Лора.
– Какая она?
Кэт подняла брови и пожала плечами:
– Она была художницей. Может, и сейчас этим занимается, не знаю. Они с отцом познакомились в рекламном агентстве сразу после колледжа.
Ливай коснулся коленом ее ноги.
– И…
– И она… – вздохнула Кэт, – она не хотела выходить замуж или рожать детей, ничего такого. Они даже толком не встречались, она пыталась найти работу в Миннеаполисе или Чикаго, но забеременела – наверное, это тоже было семейным, целые поколения «беременностей». И они поженились. – Кэт посмотрела на Ливая. – Это было хуже катастрофы. Она одного-то ребенка не хотела, а тут еще неприятный подарочек – двойня.
– Откуда ты все это знаешь? Отец рассказал?
– Мать. Она считала, что мы должны знать, кто она на самом деле и как оказалась в такой прискорбной ситуации. Полагаю, она хотела, чтобы мы избежали подобной ошибки.
