– Ты все еще пьяна?
– Немного. Все плывет.
Кэт снова откинула волосы с лица Рен, ласково гладя ее по голове. Успокаивая – по крайней мере, саму себя.
– Что случилось?
– Не помню.
– Кто привез тебя сюда?
Рен пожала плечами. Из ее руки торчала игла, что-то было прикреплено к указательному пальцу. От сестры шел неприятный запах рвотных масс. А еще порошка «Тайд» и духов «Марк Джейкобс Лола».
– Ты в порядке?
– Все плывет, – повторила Рен. – Тошнит.
– Папа уже едет.
Рен застонала.
Кэт положила руки на край матраса и опустила на них голову, тяжело вздыхая.
– Я рада, что тебя привезли сюда, – сказала она, – кто бы это ни был. Прости меня.
«За то, что не оказалась рядом и что ты не хотела, чтобы я была рядом. За то, что не знала бы, как остановить тебя».
Теперь она сидела возле Рен, и с той все было в порядке. Кэт поняла, как сильно вымоталась. Она сунула очки в карман куртки и снова опустила голову на постель. Кэт потянуло в сон, а может, она даже задремала, как вдруг услышала всхлип Рен и посмотрела на нее. Рен плакала. Ее глаза были закрыты, а слезы капали Кэт на волосы, она чувствовала их легкое прикосновение.
– В чем дело?
Сестра покачала головой. Кэт смахнула с щек Рен слезы и вытерла ладонь о свитер.
– Позвать медсестру?
Рен вновь покачала головой и заерзала на кровати.
– Иди сюда, – сказала она, отодвигаясь и освобождая пространство на постели.
– Ты уверена? – спросила Кэт. – Не хочу, чтобы из-за меня ты подавилась своей рвотой.
– Ничего уже не осталось, – прошептала Рен.
Кэт сбросила сапоги и перелезла через поручень, занимая освободившееся место. Потом осторожно просунула руку под шею сестры.
Рен свернулась в комочек под боком Кэт, положив голову ей на плечо. Кэт отвела в сторону трубочки на руке сестры и крепко сжала ее ладонь. Липкую от пота.
Плечи Рен все еще дрожали.
– Все хорошо, – шепнула Кэт. – Все хорошо.
Она старалась не провалиться в сон раньше Рен, но было темно, она устала. Все поплыло перед глазами.
* * *
– Ох! – раздался голос отца, – Рен, детка.
Кэт разлепила веки. Папа склонился над кроватью и поцеловал обеих дочерей в лоб. Она осторожно села.
Глаза Рен были опухшими и заспанными, но открытыми. Отец выпрямился и погладил ее по щеке.
– Ох-ох, – сказал он, качая головой, – девочка моя.
На нем были серые строгие брюки и бледно-голубая рубашка навыпуск. Из кармана свисал оранжевый с белыми звездочками галстук.
«Одежда для презентации», – подумала Кэт.
Она по привычке оценивающе посмотрела ему в глаза: усталые, блестящие, но ясные.
Вдруг Кэт ощутила прилив чувств, и хотя сейчас ей отводилась не главная роль, она подалась вперед и обняла отца, вжимаясь лицом в несвежую рубашку и слушая биение его сердца. На спину легла теплая рука.
– Ладно, – хрипло сказал он.
Кэт почувствовала, как Рен сжала ее ладонь.
– Ладно, – повторил отец. – Теперь все хорошо.
* * *
Рен в больнице не задерживали.
– Ты можешь отоспаться дома. Только постоянно пей воду, – рекомендовал ей врач.
В настоящем доме. В Омахе.
– Поедешь со мной, – решил отец.
Рен не спорила.
– Я тоже поеду, – сказала Кэт, и он кивнул.
Медсестра вынула иглу, и Кэт помогла Рен дойти до туалета. Поглаживала ее по спине, когда Рен скорчилась над раковиной. Помогла ей умыться и переодеться в джинсы и майку.
– Где твоя куртка? – спросил отец.
Рен лишь пожала плечами. Кэт передала ей свой кардиган.
– Он воняет по́том, – сказала Рен.
– Сейчас это самый приятный запах, который от тебя исходит, – ответила Кэт.
Потом они подождали документы Рен. Медсестра поинтересовалась, не хочет ли она поговорить со специалистом по алкогольной зависимости. Рен ответила «нет». Отец лишь нахмурился.
– Ты что-нибудь ел? – спросила его Кэт.
Он зевнул и сказал:
– Заедем куда-нибудь по пути.
– Я поведу, – вызвалась Кэт.
Прошлой ночью отец хотел вылететь из Тульсы, но до сегодняшнего дня рейсов не было, поэтому пришлось взять напрокат машину («Келли дал мне кредитку агентства») и провести в дороге семь часов.
Медсестра вернулась с выпиской и сказала Рен, что та должна доехать до дверей на кресле-каталке.
– Такова политика больницы.
Рен возмутилась, но отец просто подошел к креслу-каталке и спросил:
– Будешь спорить или поедем домой?
Когда медсестра выпустила их в комнату ожидания, в желудке Кэт что-то дрогнуло: она почему-то думала увидеть там Лору. Как же!
Двери открылись, и Рен еле слышно ахнула. На секунду Кэт показалось, что Лора и впрямь там. А может, сестру опять тошнило.
В помещении сидел парень, обхватив голову руками. Он услышал громкий вздох Рен и, подняв глаза, встал. Сестра выбралась из кресла-каталки и поплелась к нему. Он обнял ее и уткнулся лицом в немытые волосы. Кэт узнала в нем крепыша из «Маггси», который размахивал кулаками. Но не могла вспомнить его имени. Хавьер. Хулио.
– Кто это? – спросил отец.
– Хандро, – осенило Кэт.
– А-а… – протянул отец, глядя, как Рен и парень обнимаются. – Хандро.
– Ага.
Кэт надеялась, что в приемное отделение сестру привез не Хандро, бросив ее потом одну. И что он ничего не знал, откуда синяк на ее щеке.
– Эй, – сказал вдруг кто-то, и Кэт отступила в сторону, поняв, что стоит посредине прохода. – Эй, – повторил голос.
Она подняла голову и наткнулась на улыбающееся лицо Ливая.
– Привет! – удивленно сказала Кэт. – Что ты здесь делаешь?
– Я получил твою эсэмэску и написал ответ.
– У меня вырубился телефон.
Кэт смотрела на Ливая, впитывая каждую черточку его лица: прищуренные глаза, расслабленную улыбку.
Он держал в руках два стаканчика кофе, а из кармана фланелевой рубашки торчал банан.
– Мистер Айвери? – сказал Ливай, протягивая ему кофе. – Это было для Хандро, но, похоже, он занят.
Отец принял стакан:
– Спасибо. Ливай.
– Ливай, – повторила Кэт, готовая вот-вот разрыдаться. – Тебе необязательно было приезжать.
