Дальше произошла форменная свалка. Все ринулись в зал через двери и окна — и полезли, спотыкаясь и съезжая, на гору башмаков, пытаясь раскопать свою или, по крайней мере, просто подходящую по размеру пару.
Тут загремел чей-то голос:
— ВОН ОТСЮДА! ВСЕ ВОН! ОСТАВЬТЕ ОБУВЬ ЗДЕСЬ!
Чарлза захватил сравнительно медленный поток выходящих, и ему пришлось вывернуть шею, чтобы посмотреть, кто же кричал.
Это был мистер Уэнтворт! Чарлз так удивился, что застрял в чем-то вроде водоворота у самой двери зала и наружу не вышел. Ему было прекрасно видно мистера Уэнтворта: тот шел вдоль подножия обувной горы. Он был, как всегда, в потертом костюме — но босиком. В остальном ничего странного в нем вроде бы не наблюдалось… За ним шли мистер Крестли в ярко-желтых носках и мистер Брубек в носках с большой дырой на левой пятке. За ними следовал сторож. А за ним, само собой, семенила болонка, которой явно не терпелось поднять ножку на курган.
— А кто это натворил, не знаю! — возмущался сторож. — А что знаю — так это то, что ночью по зданию кто-то шастал! Собака даже чуть не поймала одного — прямо здесь, в этом самом зале!
— Так почему же вы не зашли и не посмотрели, кто это? — спросил мистер Уэнтворт.
— Заперто было! — развел руками сторож. — Наверное, этот и запер!
Мистер Уэнтворт отвернулся от него, досадливо скривившись.
— Представляете, тут кто-то всю ночь орудовал, а он даже не посмотрел! — сказал он мистеру Крестли.
— Заперто было! — гнул свое сторож.
— Замолчите! — рявкнул мистер Уэнтворт. — Вон, глядите: ваша псина писает на башмак! Между прочим, это обувь мисс Кэдвалладер!
Чарлз выскользнул в коридор, изо всех сил удерживая улыбку в разумных пределах: мистер Уэнтворт был цел и невредим! Наверное, вчера вечером он и вправду просто пошел спать, пока мисс Ходж узнавала у Чарлза дорогу… И что еще лучше, все решили, что обувь попала в зал самым что ни на есть естественным путем! Чарлз был готов пуститься в пляс, но тут рядом с ним возник Дэн Смит. Восторг Чарлза несколько поумерился…
— Эй, ты, — сказал Дэн. — Ну что, поймали тебя вчера эти?
— Не-а, — ответил Чарлз. — Я убежал.
— Ну ты и носишься, — заметил Дэн.
Это была пусть и грубая, но похвала: Дэн признал за Чарлзом хоть какие-то достоинства.
— Не знаешь, случайно, кто обувку спер? — поинтересовался Дэн, мотнув головой в сторону зала.
Чарлзу вдруг страшно захотелось сказать, что это он, — пусть-ка Дэн проникнется к нему уважением! Но это была бы несусветная глупость.
— Нет, — отозвался он.
— А я знаю, — сообщил Дэн. — Это тот колдун из нашего класса. Зуб даю.
В дверях зала показался мистер Уэнтворт. В битком набитом коридоре зашикали…
— Завтрак откладывается, — объявил мистер Уэнтворт. Вид у него был очень озабоченный. — Кухонная прислуга отказывается работать босиком, и неудивительно. Разойдитесь по классам и ждите. Сейчас учителя и шестиклассники постараются как можно скорее разложить обувь в главном внутреннем дворе. Когда вас позовут — когда вас позовут, ясно? — вы спуститесь во двор и заберете свою обувь. А теперь идите. Шестые классы, останьтесь.
Толпа неохотно потащилась прочь. Чарлз был так доволен, что даже улыбнулся Брайану.
Но Брайан рассеянно глядел в стену и даже не заметил его. Он не шелохнулся и не подал голоса даже тогда, когда Саймон рассеянно дал ему подзатыльник.
— А где Нэн Пилигрим? — гоготнул Саймон. — Стала невидимкой?
Нэн улизнула в коридор наверху, возле ванных для девочек. Оттуда открывался превосходный вид на внутренний двор, уставленный рядами башмаков, и на кухонных девушек в чулках, бегавших кругом на цыпочках. Нэн это зрелище совсем не развеселило. Подруга Терезы Делия Мартин и подруга Эстель Карен Григг уже достаточно ясно дали понять, что считают все это работой Нэн. Если вспомнить, что обычно они не разговаривали ни друг с другом, ни с Нэн, от этого становилось только хуже.
Глава седьмая
Завтрак был уже готов, а второй «игрек» за обувью еще не вызывали. Терезе пришлось идти по коридору в голубых следочках. К тому времени они стали уже совершенно черные, что страшно ее расстраивало. Завтрак настолько запоздал, что общую молитву отменили. Вместо этого мисс Кэдвалладер встала перед директорским столом и произнесла небольшую речь. (Лицо у нее аж сводило от возмущения, а один ботильон явно промок.)
— Проделка, совершенная в нашей школе, представляется очень глупой, — сказала она. — Те, кто это задумал, конечно, полагали, что все это невероятно смешно, но теперь им, должно быть, ясно, как неумно, недостойно и бесчестно они поступили. Я взываю к их чести. Я хочу, чтобы они пришли ко мне и во всем сознались. Те, кто знает или подозревает виновников происшествия, должны также вспомнить о своей чести и сообщить мне, что им известно. Все утро я буду у себя в кабинете. Это все.
— Какое отношение к чести имеет стукачество? — громко спросил Нирупам, когда все встали.
Этим он вольно или невольно оказал Нэн добрую услугу — никто во втором «игрек» не хотел считаться стукачом. Никто не пошел к мисс Кэдвалладер — все отправились во внутренний двор и стали бродить под заморосившим дождичком вдоль рядов мокрой обуви, выискивая свое имущество. Нэн тоже пришлось пойти.
— А вот и архиведьма Дульсинея! — загоготал Саймон. — Ты что, свои башмаки тоже заколдовала, Дульсинея? Это чтобы никто ничего не заподозрил, да?
— Ну правда, Нэн! — надулась Тереза. — Смотри, что стало с моими следочками! И ничуточки не смешно!
— А что-нибудь действительно смешное сделать можешь, а, Нэн? — ухмыльнулась Карен Григг.
— Поживее! — крикнул мистер Крестли, укрывшийся от дождя под козырьком крыльца.
Все сразу забегали. Не забегал только Брайан. Он медленно бродил по двору, уставясь в пространство. В конце концов Нирупам нашел все башмаки Брайана и вручил их ему. Брайан безвольно обхватил охапку вялыми руками.
— Что с тобой? — спросил Нирупам.
— Что? Ничего. Так, — отозвался Брайан словно бы издалека.
— Точно? У тебя глаза косят, — сказал Нирупам.
— Да? — Брайан рассеянно двинулся прочь. Нирупам повернулся к Саймону.
— Кажется, ты многовато бьешь его по голове, — обронил он.
Саймон натянуто рассмеялся. Нирупам был его на голову выше.
— Ерунда! У него там и портиться-то нечему! — Берегись, — тихо сказал Нирупам.
Он мог бы и еще кое-что добавить, но тут Дэн Смит оглушительно завопил:
— Всех убью! — После полуночного пира Дэн был бледен и угрюм. Вид у него был диковатый. — Даже ведьманутых старшеклассников! У меня шиповки сперли! Их тут нет!
