– Рианнон, Бен, просыпайтесь, – сказала Эмили, тряся девочку за плечо.
Рианнон открыла глаза и с несколько смущенным видом села, оттолкнув ножки брата от своих коленей. Девочка хмуро смотрела на него, пока он продирал глаза и зевал. А когда увидела, кто именно их разбудил, нахмурилась еще сильнее и требовательно спросила:
– А где папа?
– Возьми ваши куртки, – сказала Эмили. – Мы идем его искать.
Глава одиннадцатая
К тому времени, как Эмили с детьми прошли полпути до дома Джефферсонов, солнце уже опустилось к самому хребту. Быстро надвигались сумерки, деревья отбрасывали длинные тени, и Эмили усомнилась, что решение искать Саймона было правильным.
– Хочу к папе, – в который раз сказал Бен.
Эмили, конечно, не могла его за это винить, но, господи ты боже мой, как же это раздражало!
– Заткнись, дебил, – огрызнулась его сестра.
Эмили подавила улыбку. Она должна была признать, что эта детская грызня довольно мила. Постоянные взаимные шпильки ребятишек были такими же безобидными и наивными, как сами дети. Это свидетельствовало о том, что с Рианнон и Беном все в порядке… возможно, свидетельствовало.
– Ладно, оба-два, хватит. Давайте сосредоточимся на том, куда мы идем, а то земля очень уж твердая. – Эмили включила фонарик и направила его луч в сгущавшуюся темноту впереди, освещая неровности и камни. – Мне меньше всего нужно, чтобы кто-нибудь из вас, ребятки, споткнулся и что-нибудь себе сломал. Лады? – Дети дружно кивнули. – Вот и хорошо. Держитесь поближе ко мне и к Тору.
Почувствовав, как за ее свободную руку крепко ухватилась маленькая теплая ручка, Эмили была удивлена. Она посмотрела на Бена; подняв к журналистке круглую мордашку, мальчик глядел на нее снизу вверх с безоговорочным доверием. Сердце пропустило удар, и на секунду терзавшая ее боль от исчезновения человечества смягчилась. В глазах этого маленького мальчика и его сестренки жила надежда человеческой расы. Если у людей и есть какое-то будущее, оно заключено в этих детях. И как знать, если эта семья пережила красный дождь и то, что за ним последовало, может быть, где-то есть другие выжившие. И дети. И надежда.
Шанс на победу. Возможный шанс. Если она сумеет сохранить их жизни.
– Дебил, – донеслось до нее тихое бурчание девочки.
Эмили шмыгнула носом и улыбнулась, вместо того чтобы пустить слезу. В этот миг она, пожалуй, испытала самые сильные за всю свою жизнь эмоции.
Но миг прошел, и Эмили сосредоточилась на том, чтобы провести ребятишек по тропе, по которой она сегодня уже ходила.
Умирающее солнце почти затерялось за далеким горизонтом, в разрыве облаков показалась на четвертушку не доросшая до полной луна, посеребрив лес своим тусклым светом. Над темными водами пруда клубился белый туман, он переползал на землю, укрывая ее толстым слоем, доходящим Бену почти до колен. Малыш был очарован этой белесой завесой и водил по ней свободной рукой.
– Класиво, – прошептал он.
Скорее жутко, подумала Эмили. Но разве мог он в его возрасте иметь хотя бы приблизительное представление о беде, в которую они все попали? Конечно же, нет. Эмили чувствовала, как Рианнон старается держаться поближе к ней. Девочка, казалось, нервничала. Хорошо. Так и должно быть, а лишняя пара настороженных глаз, в дополнение к ее и Торовым, всем пойдет на пользу.
Уток нигде не было видно. Они, возможно, уплыли в камыши, если, конечно, хоть что-то соображают. Даже Тор шел бесшумнее, чем обычно, мягко ступая справа от Рианнон.
Подниматься по ведущей к дому Джефферсонов тропе оказалось гораздо легче благодаря освещающей путь луне. Когда он стал виден, Эмили почувствовала биение собственного пульса. Что, если Саймона там нет? Или, хуже того, что, если нечто нашло его раньше, чем Эмили?
Когда они поднялись по ступенькам, Эмили заметила машину Саймона, припаркованную слева от дома, у самого угла гаража. Во всяком случае, сюда он добрался.
За машиной вдруг материализовалась какая-то фигура, и Эмили испустила вздох облегчения – это был Саймон, он вышел из тени и ступил на грунтовую дорожку.
И он был жив.
Глава двенадцатая
Чувство облегчения испарилось так же быстро, как и появилось.
С Саймоном что-то было неладно. Он стоял, свесив руки по швам, его широко распахнутые глаза глядели прямо перед собой, рот превратился в узкую щель, а грудь, казалось, едва шевелилась. Все в целом выглядело как Саймон, но ощущалось иначе. И его энергетика была какой-то противоестественной.
Эмили почувствовала, как рванулся к отцу Бен, и услышала его восторженный крик: «Папочка!»
– Стой! – закричала Эмили, и в первозданной тиши ночи ее голос прозвучал как раскат грома, а рука автоматически ухватила мальчика за плечо, прежде чем тот успел сбежать. – Стой, – повторила она опять, на этот раз мягче, разворачивая ребенка к себе и склоняясь к нему: – Это не твой папа, Бен. Это… кто-то другой.
– Нет! – завопил малыш, вырвался и бросился по траве к Саймону. Его маленькие ножки с пугающей скоростью преодолевали разделявшие их пятьдесят футов или что-то около того. Чары, так крепко сковывавшие Эмили, разрушились, она вернулась к реальности и смотрела, как мальчик приближается к отцу.
– Ох, господи, – прошептала она, бросая быстрый взгляд через плечо. Рианнон, должно быть, почуяла неладное, потому что словно вросла в землю с выражением ужаса и растерянности на бледном личике. – Стой тут, – приказала Эмили девочке и бросилась за малышом, скользя по влажной траве.
Саймон не сделал ни движения им навстречу, он оставался таким же неподвижным, как деревья за его спиной, лицо ничего не выражало, а руки были вытянуты по швам, как по команде «смирно».
Когда между Беном и его отцом оставалось около двадцати футов, что-то, обогнав Эмили, стремительно метнулось прямо к малышу, преграждая ему путь. Это был Тор: он в долю секунды оказался между ребенком и Саймоном. Бен с разбегу врезался в бок пса и отлетел фута на три назад, приземлившись попкой в траву и издав изумленное «ой!».
– Плохой Тол! Плохой песик! – пронзительно завопил он, пытаясь подняться на ноги, но Тор тут же очутился рядом и завертелся вокруг мальчика, мешая ему встать.
За это время Эмили успела преодолеть расстояние, отделявшее ее от Бена. Ей потребовалось бесконечно долгое мгновение, чтобы одной рукой обхватить мальчика за плечи, хотя тот отбрыкивался и сопротивлялся, поднять с земли и крепко прижать к себе.
Несмотря на очевидное горе сынишки, Саймон и пальцем не шевельнул, чтобы ему помочь.
– Папочка! – кричал Бен, протягивая к отцу обе руки. – Ха-аааачу к папочке-иииииии!
Может быть, голос сына задел какую-то чувствительную струнку в глубинах отцовского сердца, а может, это было просто совпадением, но, когда полный горя вопль Бена замер в темноте, Саймон сделал один-единственный резкий, механический шаг в их сторону. Словно робот зашевелился.
