– Это моя комната, – сказал он, указывая на дверь справа, – а вот эти две – ваши. Я подумал, что вам, наверно, захочется жить по отдельности.
Эмили была бы рада личному пространству, но она беспокоилась о Рианнон. Они так долго были вместе, вдвоем, и Эмили не знала, каково придется девочке в одиночестве. Сомнения разрешились, когда она увидела, как Риа со своим рюкзаком исчезает за одной из дверей.
– Скоро увидимся, – сказала она с улыбкой, стоя в дверном проеме.
– Когда будешь готова, просто иди по коридору направо. Первая же большая комната слева – это зал собраний.
Рианнон кивнула Джейкобу и скользнула в комнату, оставив двух взрослых в коридоре.
– Так я действительно пойду освежиться.
– А я соображу что-нибудь вам, девчонки, на обед. Вы, должно быть, проголодались.
* * *
Через полчаса в дверь Эмили тихонько постучались.
– Можно мне войти? – спросила Рианнон.
Эмили натянула через голову свитер, который только что вытащила из рюкзака, и потянулась к дверной ручке. Она уже, оказывается, забыла, какая Рианнон хорошенькая, потому что в последнее время на девочке вечно было сто одежек и слой грязи. Но Риа, возникшая сейчас в дверном проеме, совершенно преобразилась. Длинные свежевымытые светлые волосы свободно ниспадали на плечи и блестели. На ней были широкие синие спортивные брючки и свитер с высоким воротом. И никогда прежде Эмили не видела на лице этого ребенка такой широкой улыбки.
– У них есть фен, – шепнула Рианнон, словно это было самым большим в ее короткой жизни открытием. Эмили ее понимала. Она и сама насладилась после душа струей горячего воздуха из фена.
– Прекрасно выглядишь, – сказала она девочке, и та вспыхнула от комплимента. – Ну, думаю, пора нам пойти со всеми познакомиться, верно?
Риа радостно кивнула.
Тор лежал на кровати, свесив голову с краю и метя хвостом простыни.
– Идем, – позвала маламута Эмили, – пора уже это сделать.
* * *
Джейкоб ждал вновь прибывших в зале собраний. На столе в центре комнаты стояли две тарелки, прикрытые, чтобы еда не стыла, металлическими крышками. Тут же находились два кувшина, один с водой, а другой – с апельсиновым соком, стаканы и столовые приборы.
– Я кое-что припас и для Тора, – сказал Джейкоб, потянулся к миске с чем-то, напоминающим рубленую говядину, и поставил ее на пол перед псом. Тот с обычным энтузиазмом набросился на еду. – Вот это аппетит, – отметил Джейкоб.
Эмили подняла крышку и обнаружила у себя на тарелке две булочки, между которыми лежал бургер. Рядом лежали листья салата, лук и пакетики с кетчупом и майонезом.
– Я не знал, любите ли вы бургеры с салатом, но предположил, что сыра вам точно захочется, – продолжал Джейкоб, маня Рианнон к столу. – Приятного аппетита.
– О, боже, – проговорила Риа, откусив от бургера первый кусочек, и на ее мордашке появилось выражение настоящего блаженства, словно она достигла нирваны.
Эмили ничего не смогла с собой поделать и рассмеялась. Крошки бургера – именно такого вкусного, как ей представлялось, – упали на стол.
Рианнон проглотила свой собственный кусок бургера и закашлялась.
– Прости, – сказала она, хихикая.
– Да уж, мы произвели то еще первое впечатление, – рассмеялась Эмили, прожевав пищу. – Прости, это все нервы. Я сейчас чувствую такое облегчение…
Джейкоб присоединился к их смеху, подняв обе руки в успокоительном жесте.
– Ничего страшного, дамы.
Дальше они ели в молчании, наслаждаясь вкусом и чувством насыщения, когда бургеры оказались в желудках. Это была первая настоящая пища с тех пор, как Эмили покинула Стайвесант.
– Было вкусно, – наконец сказала она. – Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Есть еще десерт, парфе. Хотите?
Рианнон с энтузиазмом закивала головой, Эмили отказалась. Джейкоб подкатил к маленькому холодильнику и извлек оттуда пластмассовый контейнер с парфе, к которому прилагалась пластмассовая же ложечка.
– Уверена, что не соблазнишься? – спросил он Эмили.
– Нет, спасибо. Думаю, я пас.
Рианнон усердно ковырялась ложкой в контейнере с фруктами и кремом, и на ее лице было написано то же блаженство, что и при поедании бургера. Двое взрослых сидели и смотрели на девочку, наслаждаясь ее чистой ребяческой радостью.
Наконец Эмили проговорила:
– Огромное тебе спасибо за все. Честно, даже не знаю, что бы мы без тебя делали, Джейкоб. Наверно… ну… я думаю, что без тебя мы бы пропали.
– Я просто рад, что вы тут, целые и невредимые, – ответил он.
– Ну, как тебе кажется, можем мы наконец-то встретиться с остальными членами вашей команды? – сказала Эмили, улыбаясь в предвкушении.
Джейкоб на секунду прикусил нижнюю губу и опустил глаза к своим неподвижным ногам. Потом он поднял голову и встретился взглядом с полными ожидания глазами Эмили.
– Тут никого больше нет, – проговорил он наконец.
– Что-что? Прости, я что-то не понимаю. Что ты сказал?
– Тут никого больше нет, – повторил он. – Только я.
Глава тридцать первая
Тут. Никого. Больше. Нет.
Даже по отдельности эти слова не подходили друг другу и звучали будто приговор. Казалось, они не желают оставаться в сознании Эмили достаточно долго, для того чтобы она могла осознать, что именно имеет в виду Джейкоб. Слова ускользали, расталкивали друг друга, отказываясь обрести хоть какой-то смысл.
– Что? – переспросила она в третий или в четвертый раз.
– Я знаю, ты, наверное, растерялась и расстроена, но мне важно, чтобы ты выслушала меня, хорошо? Мне нужно, чтобы ты поняла, почему я должен был сделать то, что сделал.
Эмили никак не могла понять, что он говорит.
– Но ты же сказал, что вас тут целая команда. Как насчет нее?
– Они все ушли вскоре после того, как начался дождь. Они захотели вернуться в Фэрбанкс и посмотреть, что там творится. Я вызвался остаться тут, присмотреть за всем. Они сказали, что вернутся. И не вернулись. Никогда.
Эмили подумала о колонне с мертвецами на серпантине, о найденных ею в Дедхорсе убитых мужчинах и женщинах и задумалась, мог ли кто-то из них быть членом команды Джейкоба?
Она перевела взгляд на Рианнон. Та, раскрыв рот, пристально смотрела на мужчину в инвалидной коляске.
– Эмили, – сказала она, – о чем это он? – Ее голос сорвался, в нем звучало недоверие.
– Не знаю, милая. Может, посидишь рядом со мной, пока мы в этом не разберемся? – И Эмили похлопала по соседнему стулу. Риа вскочила со стула, который, скребя ножками по полу, при этом чуть отъехал назад (звук показался раздражающе громким во внезапной, мучительной тишине), и подбежала к Эмили. – Вот и умница, – сказала Эмили, ободряюще положив ладонь на колено девочке, когда та уселась рядом.
