– Какой ребенок?..
– Я беременна.
Полина Григорьевна кинулась обнимать племянницу:
– Манечка, умница моя, вот счастье-то… Что ж ты молчала? Какой срок?.. Ой, что я как дурочка? Ясно же, какой срок! Милая моя, до чего же я рада!
И они забыли о Свете, которая тихо выла, кусая зубами подушку, оплакивая свои несбывшиеся мечты.
Наутро после бессонной ночи Света успокоилась. Бесполезно думать об этом непрестанно, если она ничего не может изменить. Придется свыкнуться с мыслью, что Михаил навсегда останется с Манюней. Что ж, она все равно будет любить его, любить бескорыстно, со стороны. Он ведь не виноват, это все Манька… Как она гордится своей беременностью, радуется, всем подряд об этом рассказывает.
«Аура! – шипела Света про себя. – Нашла чем гордиться! Пока тебя только токсикоз мучает, а скоро живот на глаза полезет, спина станет разламываться, на лице появятся пигментные пятна. Ты и так-то красавицей никогда не была, а теперь и вовсе уродиной станешь… То-то Мишенька на тебя такую полюбуется! А меня он увидит красавицей. Шереметьев подарил мне сумку, туфли и платье – французская модель, между прочим. И пусть Миша будет твоим мужем, а любить и хотеть – или как там, вожделеть? – он станет меня, а не тебя».
Сто раз повторенные, эти злорадные мысли помогли ей уверить себя, что именно так все и будет.
Всю осень и начало зимы Света провела весело. Иногда вспоминала про учебу и гадала, как станет сдавать экзамены, но привычно отмахивалась от неприятного.
Шереметьев, с которым они встречались довольно часто, предрекал, что ее выгонят из института с треском.
– Ой, испугали! – смеялась она в ответ. – В другой поступлю или работать пойду.
– Как вариант – можно выйти замуж и сидеть на шее у мужа.
– Я замуж пока не собираюсь, – беззаботно пожимала плечами Света.
Они с Юрием продолжали ходить в театры и рестораны. Когда он сделал ей первый подарок, туфли с сумочкой, Света обрадовалась. Когда подарил французское платье – подумала, что все-таки влюблен. Затем он начал регулярно дарить наряды, и она забеспокоилась. Про одну-две вещи еще можно сказать, что купила на Галерке в Гостином Дворе. А как объяснить возникновение целой шеренги платьев в шкафу?
– Юра, не надо делать мне столько подарков, мне неудобно их принимать, – сказала она однажды.
– Вам – неудобно? – удивился он. – Отчего? Неужели вы, как девица из девятнадцатого века, считаете, что подарки прилично получать только от жениха?
– Нет, но…
– То есть – дело не в вас. Вы боитесь, что другие посчитают это неприличным. Какая же вы лицемерка! Вам не надоедает думать одно, а говорить другое? Почему бы не вести себя свободно и естественно? Взять и честно признаться, что подарки вам делает поклонник.
– А вы мой поклонник? – с притворным изумлением округлила глаза Света.
– Ну, можно и так это назвать, – с ухмылкой кивнул он. – И если раньше, когда вы мечтали соединиться с предметом своей тайной страсти, я считал, что не вправе соблазнять вас, то теперь, когда вы, конечно же, поняли всю тщетность своих надежд, – почему бы мне этим не заняться?
– То есть вы меня соблазняете?
– Естественно, а то с чего бы мне так тратиться? – рассмеялся Шереметьев.
– И не надейтесь! – с победной улыбкой заявила Света.
– Вы разбили мне сердце! – трагическим тоном воскликнул он и нарочито нахмурил брови: – Все, больше ничего от меня не получите!
Но, несмотря на шутливую угрозу, он продолжал одаривать ее.
Вскоре произошло неизбежное: то, что Света встречается с Шереметьевым, перестало быть секретом.
– Светочка, – робко заговорила тетя Поля после Светиного возвращения из театра, – мне только что Галочка звонила, ей показалось, она видела тебя с Юрой…
«Вот мымра старая! – мысленно выругалась Света. – Углядела-таки!»
В этот вечер они смотрели «Лебединое озеро». Завидев в коридоре Мариинки теткину подругу, Света потянула Юру к буфету, надеясь скрыться, но, похоже, номер не удался. Высокая фигура Шереметьева бросается в глаза в любой толпе.
Немного поколебавшись, не разыграть ли недоумение, попытаться убедить тетю Полю, что Адамовна обозналась, – Света отмела эту мысль и решила перейти в наступление:
– А почему я не могу пойти в театр со знакомым? Театр – общественное место, и в этом нет ничего дурного! И какое дело вашей сплетнице-подруге, с кем и куда я хожу? Мне вот абсолютно безразлично, кто, где и с кем – так почему меня не могут оставить в покое?
– Что ж такого – увидела, ну и сказала… – растерянно пробормотала Полина Григорьевна. – Вы что, давно с Юрой встречаетесь? Мне Валюта из двадцать третьей квартиры еще месяц назад говорила, будто видела, как ты в иномарку садилась на углу…
– О-о! Еще одна! Да что ж всем моя личная жизнь покоя не дает? – воскликнула Света, краснея от возмущения.
– Светочка, ну почему ты нам не сказала, зачем скрывала? Неужели думала, что мы станем осуждать тебя? Мы прекрасно знаем, ты любила Славика и помнишь его. Но жизнь есть жизнь… Юра нам не чужой, он хороший человек, и, если ты соединишь с ним судьбу, мы будем только рады.
– Соединить судьбу? Что вы там насочиняли, тетя Поля? Не собираюсь я соединять с ним судьбу! Мы просто встречаемся, в театры ходим…
– Но ведь… – тетя Поля красноречиво взглянула на кожаную куртку на меху, на финские брюки из джерси, – это все он тебе подарил?
– Подарил, ну и что?
– Света…
– Если вы подозреваете, что я каким-то образом расплачивалась за эти подарки, – разъяренно выкрикнула она, – так нет! Между нами вообще ничего не было. Ваш Юрочка мне нисколько не нравится, а хожу я с ним оттого, что со скуки здесь помираю!
На крики из комнаты выглянула Маня. Она только недавно вышла из больницы, где пролежала две недели с угрозой выкидыша. Улыбнувшись серыми губами, Маня обхватила за плечи расстроенную подозрениями подругу.
– Светик, успокойся. Мы ничего плохого не думаем, мы же знаем тебя… И ты права, если скучно – надо развлекаться. Ты любишь повеселиться, вот и веселись. И скажи Юре – не надо больше скрываться.
Глава 5
Светлана навсегда запомнила 18 декабря 1988 года, день, с которого перевернулась вся ее жизнь.
Этим вечером она собиралась с Шереметьевым в ресторан. Выбрав из шести подаренных им платьев бежевое трикотажное, с заниженной талией и узкой короткой юбкой, Света занималась прической. Ей хотелось выглядеть ослепительно – Юра обещал повести ее в «Прибалтийскую». В этом новом шикарном отеле она еще не была – а там ведь сплошь интуристы.
Стукнула входная дверь. Света невольно прислушалась.
Маня явилась? Вечно она по библиотекам сидит, домой не торопится. Света на ее месте вообще бы учебу бросила. К чему себя гробить? Впрочем, пусть рискует ребенком, если ей нравится. Она поймала себя на мысли, что была бы счастлива, случись у Манюни выкидыш. Тогда…
