Повозка плыла за путешественниками. Романтическая сторона жизни Такроя не давала Кристоферу покоя весь семестр, особенно после того, как выяснилось, что никто из мальчиков не встречал в жизни найденышей.
— Вот бы мне быть найденышем, — сказал Онейр. — Тогда бы не пришлось продолжать дело отца!
Тем временем в школе началась суматоха перед пасхальными каникулами. Мама написала, что он должен приехать к ней в Геную, но в последнюю минуту передумала и решила ехать в Веймар, где для Кристофера не было комнаты. Ему пришлось одному провести в школе почти целую неделю каникул, пока заведующая не написала дяде Чарльзу, а тот не согласовал с другим братом папы, дядей Конрадом, что мальчик приедет через четыре дня. Между тем школа закрывалась — и Кристофера отправили пока к дяде Ральфу в Лондон.
Но к разочарованию Кристофера, дядя был в отъезде. Большая часть дома была заперта, на дверях висели замки, а единственной живой душой в доме был домовладелец. И несколько дней Кристофер одиноко бродил по Лондону.
Прогулки оказались не менее интересными, чем исследования Везделок. Повсюду были парки, памятники, уличные музыканты, на узких улицах было не протолкнуться от телег с большими колесами и экипажей. На второй день Кристофер забрел на рынок Ковент-Гарден, где прилавки ломились от фруктов и овощей. Он провел там целый день, восхищенно наблюдая за носильщиками, которые с легкостью таскали по шесть груженых корзин, составленных пирамидой на голове, и ни разу их не уронили!
Наконец он собрался уходить и вдруг увидел неподалеку на улице знакомую крепкую фигуру в зеленом шерстяном костюме.
— Такрой! — завопил мальчик и бросился догонять.
Казалось, Такрой его не слышит. Печально покачивая вихрастой головой, он свернул в узкий переулок, прежде чем Кристофер успел догнать его. Когда Кристофер влетел в тот переулок, его приятеля и след простыл. Но это был точно Такрой, Кристофер не сомневался! Значит, где-то поблизости находилась и мансарда.
Все оставшиеся дни Кристофер провел около Ковент-Гардена в надежде встретить своего друга, но Такрой больше не появлялся.
Потом Кристофер переехал к дяде Конраду в Уилтшир, где единственной неприятностью оказался Фрэнсис, двоюродный брат и ровесник Кристофера. Он был одним из тех, кого Феннинг называл воображалами. Кристофер сразу его невзлюбил, а Фрэнсис презирал кузена за то, что тот вырос в городе и никогда не охотился с гончими. Впрочем, презирал он Кристофера не только из-за охоты. Выяснилось это, когда Кристофер в седьмой раз грохнулся с самого мирного и тихого пони на конюшне.
— Ты что, не умеешь применять магию? — спросил Фрэнсис, самодовольно глядя на Кристофера с высоты своего гнедого красавца. — Ну что же, неудивительно. Твой отец виноват. Незачем ему было жениться на этой ужасной особе из семьи Серебринг. Никто из моих родственников теперь не хочет иметь с ним дело.
Когда Кристофер узнал, что Фрэнсис с помощью магии заставлял его падать с пони, ему осталось только стиснуть зубы и почувствовать, насколько далек папа от этой ветви семьи Чант.
Кристофер был рад началу школьных занятий. Но этого сказать мало — начался крикетный сезон! Кристофер увлекся крикетом очень быстро. То же произошло с Онейром.
— Это самая великая игра, — искренне сказал Онейр.
Он пошел и скупил все книги и учебники по крикету, какие только смог достать. Они с Кристофером решили, что станут профессиональными игроками в крикет, когда вырастут.
— А отцовское дело пусть катится к черту! — воскликнул Онейр.
Кристофер согласился, но в его случае это были мамины планы насчет «общества».
«Я сам все решу для себя», — подумал он, и ему показалось, будто он освободился от обета. К собственному удивлению, Кристофер обнаружил, что он очень решителен и тщеславен. Они с Онейром тренировались целыми днями, а Феннинга, который совсем не умел играть, уговорили бегать за мячами. Днем они только и делали, что говорили об игре, а по ночам Кристоферу снились обычные сны — все о крикете.
Но в первый же четверг ему пришлось отказаться от сна про крикет, чему Кристофер был не слишком рад, и пойти с Такроем в Пятые Миры.
— Я видел тебя в Лондоне, — сказал он. — Твоя мансарда где-то недалеко от Ковент-Гардена?
— Ковент-Гардена? — равнодушно переспросил Такрой. — Ничего подобного. Должно быть, ты видел кого-то другого. — И настаивал на своем, даже когда Кристофер в мельчайших деталях описал улицу и как выглядел Такрой. — Нет, видимо, ты побежал за совсем другим человеком.
Но Кристофер-то знал, что это был Такрой. Странно, конечно, но спорить было бесполезно.
Кристофер начал загружать повозку воняющими рыбой пакетами и вновь подумал о крикете. Мысли эти так его увлекли, что он положил один пакет мимо. Пакет упал на землю, отчего рыбная вонь усилилась.
— Фу-у-у! — сказал Кристофер. — Что это за гадость?
— Понятия не имею. Я лишь мальчик на посылках у твоего дяди. А в чем дело? Ты, кажется, сегодня не в духе?
— Извини, — сказал Кристофер, поднимая связку. — Я думал о крикете.
Лицо Такроя просияло.
— Ты боулер или отбивающий?
— Отбивающий. Хочу стать профессионалом. — А я боулер. Мне кажется, что не такой уж плохой. Я много играю, и хотя у нас деревенская команда, но мы часто выигрываем. Я обычно заканчиваю на седьмых воротцах.
И все время, пока Кристофер загружал повозку, они говорили о крикете. Потом вышли на пляж. Голубые волны набегали на песок, а они продолжали обсуждать игру. Такрой даже попытался продемонстрировать свое умение и поднимал камешки, но не был достаточно плотен, чтобы удержать их. Поэтому Кристофер нашел дубинку вместо биты, а Такрой учил его правильно бить.
В какие бы Везделки их ни заносило, они все время обсуждали крикет, и Такрой давал Кристоферу уроки. Он был хорошим тренером, и узнать от него можно было намного больше, чем от школьного учителя. Желание Кристофера стать профессионалом разгоралось все сильнее. Начать он решил со вступления в школьную команду.
Теперь в спальне они читали вслух книги Онейра по крикету. Заведующая обнаружила «Тысячу и одну ночь» и забрала книжку, но никто не возражал. Все мальчики, включая Феннинга, заболели крикетом. Самая тяжелая форма наблюдалась у Кристофера. Но потом пошли неприятности. Началось все с того, что Такрой сказал:
— Кстати, планы изменились. Можешь встретить меня в Десятых Мирах в следующий четверг? Похоже, кто-то пытается испортить твоему дяде все дело, поэтому нам нужно изменить наш обычный маршрут.
А Кристофер, поглощенный крикетом, почувствовал легкие угрызения совести. Он знал, что должен расплачиваться за Трогмортена, и боялся, что Богиня узнает каким-нибудь сверхъестественным способом, что он был в ее Везделке, а обещанные книги ей не принес. Поэтому в долину он спускался с превеликой осторожностью.
Такроя там не было. У Кристофера ушел целый час на поиски: Такрой сидел у входа в другую долину. К тому времени юноша стал совсем прозрачным.
