«Что же будет с мамой?» — тревожно подумал Кристофер. Ему очень хотелось предупредить ее, но он понятия не имел, где точно в Кенсингтоне она живет.
Они пришли в класс, и Кристофер вдруг сообразил, что снял заклинание невидимости толь ко с комнаты, а Богиня с котенком так невидимыми и остались. Он принялся мысленно искать девочку в башне или где-нибудь еще, чтобы сделать ее видимой. Но найти не смог: наверное, он послал ее слишком далеко… В результате он не слышал ничего из того, что Флавиан рассказывал ему целых двадцать минут.
— Вы какой-то рассеянный, — устало сказал Флавиан, явно не в первый раз.
— Да я все думаю, что будет с Та… с Мордехаем Робертсом, — торопливо поправился Кристофер.
— Надо полагать, отправят в тюрьму, — печально проговорил Флавиан, — и он проведет там многие годы.
— Но им ведь придется придумать какой-нибудь специальный, хитрый способ, чтобы заточить в тюрьму его дух и не позволить ему путешествовать, верно?
К удивлению мальчика, Флавиан взорвался. — Что за дурацкие, глупые вопросы вы задаете?! — закричал он. — Из всех бессердечных, избалованных, наглых мальчишек, с какими мне приходилось иметь дело, вы самый отвратительный. Иногда мне кажется, что у вас вместо души охапка никчемных жизней!
Кристофер уставился на Флавиана, который даже покраснел, и попытался возразить. Нет, он не был таким бесчувственным. Он просто хотел сказать, что дух в тюрьме не удержишь. Но Флавиана было не остановить.
— Вы что, думаете, — кричал он, — что все ваши жизни дают право вести себя так, словно вы венец творения?! Мы все для вас что, пустое место? С вами пытаются дружить, а вы ходите с высокомерной физиономией, туманным взором или просто грубите! Бог свидетель, я пытался.
Габриэль пытался. Розали пыталась. Все служанки пытались, но вы их просто не замечаете! А теперь еще вздумали шутить над бедным Мордехаем! Хватит с меня! Видеть вас больше не могу!
Кристоферу и в голову не приходило, что он такой гнусный тип! Он был искренне поражен. «Что же со мной случилось? — думал он. — Я ведь всегда всем нравился». Когда Кристофер бродил по Везделкам, все ему улыбались, незнакомцы дарили ему подарки. Он привык считать, что его всегда все любят. Только сейчас Кристофер понял, как глубоко он заблуждался.
Он взглянул на Флавиана — тот все еще не мог прийти в себя. Похоже, Кристофер здорово его обидел. А он-то думал, что Флавиана вообще невозможно задеть за живое. Самое худшее было, что он и не собирался шутить насчет Такроя. Он любил Такроя, но не мог сознаться в этом Флавиану. И о том, что думал все это время о Богине, тоже не осмелился сказать. Что же ему оставалось?
— Извините меня, пожалуйста, — дрогнувшим голосом произнес Кристофер. — Я не хотел вас обидеть! Ну, в этот раз не хотел…
— Ну и ну, — сказал ошарашенный Флавиан, откинулся на спинку кресла и посмотрел на Кристофера. — Первый раз слышу, как вы извиняетесь. Это что-то новенькое! — Он поднялся. — Извините, что я сорвался. Наверное, сегодня продолжать урок я не смогу, я слишком взволнован. Бегите, продолжим послезавтра.
Кристофер оказался свободен и со смешанными чувствами отправился на поиски Богини, сначала в башню.
К счастью, девочка была там. Сильно пахло подгоревшим молоком, а Богиня сидела на разноцветных подушках и кормила котенка из крошечной кукольной бутылочки. От жаровни шло тепло; ковер, слегка подпаленный под жаровней, покрывал каменный пол. В комнате теперь стало очень уютно.
Хихикнув, как глупая школьница, Богиня воскликнула:
— Ты забыл расколдовать меня! Я такого заклинания не знала, поэтому кучу времени потратила на то, чтобы выяснить, как его снять. И боялась сойти с места, чтобы не наступить на Праудфут. Спасибо за комнату. Такие красивые чашечки!
Кристофер тоже захихикал, увидев Богиню в своей куртке и бриджах. С первого взгляда могло показаться, что перед вами пухлый мальчуган, немного похожий на Онейра, но эти грязные голые ноги и длинные волосы совсем сбивали с толку.
— Ты не очень-то похожа на Живую Ашет, — заметил Кристофер.
— Молчи! — Богиня вскочила на колени, заботливо поддерживая котенка с бутылкой. — Не произноси больше никогда это имя! Даже мысленно! Ты же знаешь, что она — это я, а я — это она. Если кто-нибудь вспомнит ее, она поймет, где я прячусь, и пошлет Руку Ашет за мной!
Кристофер не сомневался, что это правда, в ином случае Богиня не смогла бы попасть живой в его мир.
— Как же мне тебя называть?
— Милли, — твердо сказала Богиня, — как девочку из книжек.
Он так и знал, что она попытается завести разговор про школу, и поспешил сменить тему, спросив ее:
— А почему ты назвала котенка Праудфут? Это не опасно?
— Немножечко, — согласилась Богиня. — Мне пришлось сбить матушку Праудфут с толку — она была так польщена, и я, стыдно признаться, обманула ее. К счастью, нашлась более серьезная причина назвать котенка так. Смотри!
Она отложила бутылочку и нежно взяла котенка за одну из передних лап. Коготочки у него были розовые. Лапка была похожа на крошечную маргаритку. Кристофер опустился на колени, чтобы рассмотреть ее внимательней. Он увидел, что когтей ужасно много — не меньше семи.
— У нее священная лапа, — торжественно сказала Богиня. — Это значит, что она воплощает судьбу известного золотого божества. Когда я увидела когти, я поняла, что это значит: я должна попасть сюда и отправиться в школу!
Так они снова вернулись к любимой теме Богини… Но вдруг за дверью прозвучало мощное контральто:
— Уау!
— Трогмортен! — с облегчением воскликнул Кристофер, вскочил и побежал открывать дверь. — Он ведь не тронет котенка, да?
— Пусть только попробует!
Трогмортен был весьма рад видеть их всех.
Подняв хвост, он подбежал к Богине, которая со словами «Привет, мерзкий котик!» потрепала его по ушам. Она явно была рада его видеть. Трогмортен понюхал котенка, устроился у ног Кристофера и заурчал, как ржавые башенные часы.
Появление кота лишь ненадолго отодвинуло разговор о школе.
— У тебя ведь были неприятности, когда я замуровала тебя в стене? — задумчиво поедая бутерброд с лососем, спросила Богиня.
Кристофер отвернулся.
— Я знаю, можешь не отвечать. А что это за вкуснятина?
— Бутерброды с лососем, — с содроганием ответил Кристофер.
И стал рассказывать ей, как Габриэль забрал у него жизнь и намотал ее на золотое кольцо, — лишь бы не думать о русалках!
— И даже не попросил у тебя разрешения? Да, теперь тебе хуже, чем мне. Но подожди, я только улажу все со школой и сразу придумаю, как вызволить ее назад!
Кристофер решил, что пора объяснить Богине положение дел в Двенадцатых Мирах.
— Послушай, — сказал он как можно более мягко, — не думаю, что ты сможешь ходить в школу, по крайней мере в закрытую школу, как в твоих книгах. Они стоят безумно дорого. И форма дорогущая. А ты даже не захватила свои украшения, которые можно было бы продать.
