Богиня откликнулась на удивление беззаботно:
— Да это были всего лишь серебряные побрякушки! Если бы я их взяла, это могло бы тебе повредить. Но я подготовилась, чтобы заработать денег!
Кристоферу было очень любопытно, как она собирается это делать. Может, показывая свои четыре руки в цирке?
— Я точно знаю, что все будет отлично, — самоуверенно заявила девочка. — У меня есть знак — священная лапа Праудфут.
Она действительно в это верила!
— Я думал написать доктору Посану, — сказал Кристофер.
— Да, это может сработать, — согласилась Богиня. — Когда у одной из подруг Милли отец сломал шею на охоте, ей пришлось занять денег на школу. Я все об этом знаю, поверь.
Кристофер вздохнул и вызвал бумагу с ручкой из классной комнаты, чтобы написать доктору Посану. Это сильно заинтриговало Богиню.
— Как это тебе удается? Нельзя ли мне тоже научиться?
— Почему нет? — ответил Кристофер. — Габриэль сказал, что ты наверняка волшебница. Главное правило — мысленно видеть тот предмет, который ты хочешь перенести. Когда Флавиан начал меня учить, я вместе с картинами перетаскивал кирпичи из стен, а вместе с кувшином стол…
Они провели несколько часов, перенося в комнату вещи, которые требовались Богине: еще угля, миску для котенка, носки для Богини, одеяло, освежители воздуха — чтобы ослабить запашок Трогмортена. В это же время они решали, что написать доктору Посану, и Богиня делала пометки косым неразборчивым почерком. Где-то далеко прозвучал гонг на ужин, а письмо они еще не сочинили… Скрепя сердце Кристофер согласился, чтобы Богиня сама перетащила поднос с его порцией в башню.
— Но сначала мне надо спуститься к себе, — предупредил он, — а не то служанка, которая приносит ужин, догадается. Дай мне пять минут.
К классной комнате он подошел в ту же минуту, что и служанка. Памятуя о словах Флавиана, Кристофер вежливо на нее посмотрел, а потом улыбнулся ей.
Служанка явно обрадовалась, что ее заметили. Она поставила поднос на стол и заговорила с Кристофером:
— Полиция увезла ту старуху час назад. Она орала и отбивалась. Мы с Салли прокрались в холл, чтобы посмотреть. Вот это был спектакль!
— Что с Та… с Мордехаем? — спросил Кристофер.
— Будут допрашивать дальше. Его с ног до головы заколдовали. Бедный мистер Робертс! Салли говорит, что он смертельно устал. Она относила ему ужин. Его держат в той маленькой комнате около библиотеки. Я знаю, что он плохо поступил, но все равно попробую пробраться туда и поболтать с ним — хоть немного утешу. Берта к нему ходила. Она застилает у него постель, счастливая!
Хотя поначалу Кристоферу не терпелось, чтобы служанка ушла, тут он заинтересовался:
— Значит, вы знаете Мордехая?
— Знаю ли я его! Когда он работал в замке, думаю, все в него были немножко влюблены.
В эту секунду Кристофер заметил, что поднос с едой начал подрагивать. Он прижал его рукой. К счастью, служанка вовсе не смотрела на поднос, она щебетала без умолку.
— Что и говорить, мистер Робертс очень привлекательный и приятный молодой человек. Не буду называть имен, но многие девицы ходили по замку кругами, чтобы «случайно» встретиться с ним в коридоре. Глупые! Ведь всем понятно, что его интересует только мисс Розали.
— Мисс Розали! — воскликнул Кристофер, целиком обратившись в слух, но не забывая и про поднос, на который он навалился всем телом.
Богиня, видимо, думала, что делает что-то неправильно, и старалась изо всех сил.
— О да. Ведь это мистер Робертс научил мисс Розали играть в крикет. Но почему-то они всегда спорили и ссорились. Говорили, что все из-за той работы в Лондоне. Она не очень хорошо с ним обошлась, мисс Розали.
Потом, к великому облегчению Кристофера, служанка добавила:
— Ну ладно, мне пора идти. А вы ешьте ужин, пока он совсем не остыл.
— Да, спасибо, — благодарно ответил Кристофер, налегая на поднос и пытаясь одновременно не показаться грубым. — И… если вы увидите Так… мистера Робертса, передайте ему привет от меня. Мы как-то встречались однажды в Лондоне…
— Хорошо, — улыбнулась служанка и ушла. Кристофер ослабил хватку, поднос вырвался и исчез. Вместе с ним исчез и приличный кусок столешницы. Кристофер рванул в башню.
— Ты не в своем уме, что ли? — начал он с порога.
Богиня вместо ответа показала ему две трети столешницы, громоздящиеся на рабочем столе, и оба покатились со смеху.
«Как весело, — подумал Кристофер, — ужинать вместе с Богиней и Трогмортеном! И как здорово общаться с человеком, который владеет тем же видом магии!» Наверное, именно поэтому Кристофера и тянуло в храм Ашет. Но теперь, поговорив со служанкой, Кристофер не мог не думать о Такрое. Они болтали и хохотали с Богиней, но он все время чувствовал, что Такрой где-то внизу, в другом конце замка, а удерживающие его заклинания жутко неудобные. А еще он чувствовал, что у Такроя совсем не осталось надежды…
— Не могла бы ты помочь мне? — спросил он у Богини. — Я знаю, что сам не сумел тебе…
— Как это! Очень даже помог! И сейчас помогаешь и при этом не ворчишь, а ведь со мной у тебя столько хлопот!
— Понимаешь, там, внизу, заперт мой друг. Думаю, что мы вдвоем могли бы разрушить заклинания и вызволить его невредимым.
— Конечно! — ответила Богиня с готовностью.
И Кристофер решил, что нужно рассказать ей, почему Такрой оказался там. Если он впутает ее в это дело, не рассказав, что к чему, то станет таким же предателем, как дядя Ральф.
— Видишь ли, я виноват не меньше его…
Он рассказал о Призраке, о дяде Ральфе с его экспериментами и даже о русалках, ничего не утаивая.
— Елки-палки! — удивилась Богиня. Это выражение она, должно быть, позаимствовала из книг о Милли. — Ты попал в переделку! А Трогмортену удалось цапнуть твоего дядю? Молодец, котик!
Ей не терпелось спасти Такроя немедленно. Кристоферу пришлось схватить ее за рукав:
— Нет, послушай! Они все завтра отправляются ловить остатки шайки Призрака. Пока их не будет, мы сможем освободить Такроя. А если они поймают дядю, Габриэль будет страшно рад и, наверное, не заметит, что Такрой исчез!
Богиня согласилась подождать до утра. Кристофер наколдовал ей свою пижаму и оставил наедине с бутербродами. Но на всякий случай запечатал за собой дверь самым сильным заклинанием, какое знал.
На следующее утро Кристофер проснулся оттого, что рядом с кроватью грохнулась маслобойка с молоком. Кристофер вернул ее на место и поспешил в башню, на ходу натягивая одежду. Похоже было, что Богине надоело дожидаться, когда он придет.
Когда Кристофер вошел, Богиня беспомощно стояла над целой корзиной хлеба и огромным куском ветчины.
