– Мы отложим вещи Лив в сторону, Скай с ними разберется.
– Но это вы наверняка захотите забрать себе, Зак.
– Что?
Хлоя вытащила маленький голубой альбом:
– Взгляните.
Открыв первую страницу, Зак сразу понял, что это фотоальбом. Он увидел профессиональный снимок их семьи в полном составе, сделанный в студии, когда ему было лет десять.
Он хорошо запомнил эту фотографию, мать использовала ее, чтобы заказать специальные рождественские открытки. На ней она выглядела такой молодой и красивой с темными, коротко стриженными волосами и чудесными серо-зелеными глазами. На ней было любимое платье из тонкого зеленого льна.
Рядом стоял отец в темных брюках и строгой белой рубашке с темно-бордовым галстуком. Его волосы уже начинали седеть на висках, но лицо, с которого не сходил загар, полученный в постоянных поисках диковинных растений и животных, чьему существованию угрожала деятельность человека, казалось совсем молодым.
Мама одела их в цвета Рождества. На Заке была темно-красная рубашка поло со светлыми брюками, а двухлетнюю Лив нарядили в белое платьице с поясом в красно-зеленую шотландскую клетку. Зак улыбнулся, вспоминая, скольких трудов стоило уговорить сестру сидеть смирно, пока их фотографировали.
Теперь все они ушли. Он остался один.
Внезапно Зак почувствовал, что не в силах видеть эту фотографию, и с шумом захлопнул альбом. Хлоя бросила взгляд на альбом, на Зака, но не произнесла ни слова. Однако ее выразительные темные глаза говорили, что она все поняла, и Зак чуть было не бросился обнимать ее за это.
Когда они уже собрались уходить, Зак вдруг спросил:
– Вы не знаете, может быть, Лив успела выбрать для ребенка имя?
Скай засмеялась:
– У нее были сотни вариантов. Вы, наверное, видели списки. Лив, конечно, знала, что у нее родится девочка.
– Может быть, у нее было любимое имя?
– Насколько мне известно, нет. Имена менялись чуть не каждый день. Единственно, что она знала точно, – вторым именем будет имя ее матери – Франческа.
– А-а. – Зак перекинулся взглядом с Хлоей, они улыбнулись, и он вдруг почувствовал, как внутри потеплело. Его очень обрадовало, что первое же важное решение, принятое им в отношении ребенка, оказалось правильным.
– Вы пойдете посмотреть церковь? – спросила Хлоя, когда они снова оказались на улице.
– Да, хорошая мысль. Мне бы хотелось познакомиться с этим отцом Тедом, если он окажется там.
– С отцом Томом.
– Благодарю вас, мисс Мидоуз. Но думаю, что шансы встретить его в субботу утром невелики.
Дверь в церковь оказалась открытой, через нее открывался вид на сцену рождения Христа, с овечьими яслями, соломой и гипсовым ослом. Когда они обошли ее по кругу, заметили внутри двух женщин, ставивших в высокие вазоны белые гладиолусы и еловые ветки.
– Я надеялся увидеть отца Тома, – сказал Зак той, что стояла ближе.
Женщина кивнула в сторону маленькой сводчатой деревянной двери в дальней стене:
– Он в ризнице.
– Спасибо.
– Отец Том очень занят подготовкой к Рождеству, а кроме того, через час с небольшим здесь состоится венчание.
– Я не займу много времени.
Он повернулся к двери, но Хлоя остановила его и протянула руку к сумке.
– Оставьте это мне.
– Да, спасибо. – Зак подумал о том, как быстро успел привыкнуть к тому, что она всегда рядом. Почти как если бы…
Он поспешил оборвать эту мысль, чтобы не отвлекаться от основной задачи.
Дверь ризницы открыл молодой светловолосый парень в джинсах и черном вязаном свитере.
– Привет, чем я могу помочь?
– Я хотел бы поговорить с отцом Томом.
Молодой человек улыбнулся:
– Он перед вами.
Неужели это отец Том? Зак удивился. Он ожидал увидеть седовласого старца, возможно сгорбленного и в очках. Отец Том со стильной стрижкой, блестящими голубыми глазами и даже без белого воротничка больше походил на рок-звезду, чем на священника.
– Чем я могу вам помочь?
– Меня зовут Зак Корриган.
– Зак, ну конечно, конечно. Очень рад с вами познакомиться. Проходите. – Молодой священник открыл дверь шире и сделал шаг назад. – Садитесь. Примите мои соболезнования. – Его рука крепко сжала ладонь Зака. – Лив была удивительной девушкой, просто замечательной. Мы все потрясены.
– Я очень благодарен вам за предложение провести церковную панихиду в такое напряженное для вас время.
– Буду счастлив помочь. – Отец Том присел на письменный стол, отодвинув в сторону какие-то бумаги, и наклонился вперед, сцепив руки вместе. – Что еще я могу для вас сделать, пока вы в Англии?
Зак положил ногу на ногу и усердно пытался расслабиться.
– Я знаю, что вы не можете нарушать тайну исповеди, но, может быть, Лив говорила вам что-нибудь об отце ребенка?
– Вы имеете в виду, кто он?
– Да.
– Боюсь, в этом я не имел успеха. Конечно, я поднимал этот вопрос. Спрашивал, будет ли отец ребенка помогать ей, поддерживать материально. Она ответила, что это ее ребенок и она сама позаботится о нем. Об отце ребенка никогда не упоминала.
Зак вдруг осознал, что ждал этого ответа не дыша и теперь позволил себе медленно выдохнуть, испытав большое облегчение, которого никак не ожидал. Он не знал, как и когда это произошло, но за последние сутки его чувства к ребенку изменились, приходилось с этим мириться. Если бы теперь на сцене появился некий незнакомец, предъявлявший права на девочку, он бы разочаровался.
– Конечно, я предупреждал Лив о том, как непросто быть матерью-одиночкой, особенно вдали от дома. Меня беспокоила ее скрытность, я пытался выяснить, почему она не хочет, чтобы отец ребенка помогал ей. Лив уверила меня в том, что он никоим образом не преследует ее. Собственно говоря, у меня создалось впечатление, что он неплохой парень, но она сказала, что обо всем хорошо подумала. – Священник смотрел на Зака твердым взглядом. – Лив любила говорить о своей семье, она мне все рассказала про вас.
– О том, какой зануда ее старший брат?
Отец Том с улыбкой пожал плечами:
– Она мне ничего не сказала о своей беременности. Лив, видимо, считала, что и без того доставила вам массу хлопот за многие годы. Знала, что вы примчитесь сюда и…
– Начну вмешиваться, – сквозь зубы закончил Зак.
Это вызвало у отца Тома очередную сочувственную улыбку.
– Возможно.
Зак кивнул. Да, Лив была права. Он примчался бы сюда пулей, начал давить на нее, пытаясь заставить вернуться домой.
