На улице я попросила:
– Пусть такси подъедет прямо ко входу. Не желаю стоять у проезжей части.
– Наташка, что с тобой? Машина вон, чуть дальше остановилась. Тебе опять плохо?
– Пусть подъедет поближе. Девочки, мне позвонил незнакомый человек и предупредил, что сегодня меня собьёт машина.
– Тебе от этого стало так плохо? – испуганно посмотрела на меня Татьяна.
– Ну а ты бы как восприняла такую весть? Тебе было бы хорошо?
– Да может, кто-то тебя разыграл? Вдруг какой-то сумасшедший? Ты поверила в этот бред?
Люся не стала меня расспрашивать, как Танька, а услышав про звонок, тут же побежала к такси и попросила шофера подъехать ближе. Как только мы сели в салон, я закрыла глаза, прислонилась головой к Люсиному плечу и вздохнула. Если бы Танька знала, кто мне звонил, она бы не рассуждала, что это чей-то нелепый розыгрыш, и посмотрела на ситуацию абсолютно по-другому.
Мы завезли Таньку домой и распрощались. Машина мчалась по ночному городу, я смотрела в окно и думала, что в погоне за очередным олигархом я с каждым разом всё больше теряю себя и становлюсь всё циничнее… Я закрыла глаза, и меня накрыли воспоминания…
…Словно наяву я увидела маленькую девочку Наташу. Она жила в интернате и вечно ждала маму, которая раз за разом обещала приехать в выходные. Девочка любила наблюдать за Марией Александровной, директрисой. Ту привозили на дорогой машине, она очень часто меняла украшения и душилась дорогими духами.
– Ну что ты опять на меня уставилась? – злилась на малышку Мария Александровна. – Иди к детям.
– Вы такая красивая.
– Спасибо, конечно, – добрела Мария Александровна и тут же добавляла: – Просто муж у меня очень хороший.
– У него красивая машина?
– У него не только машина. У него много чего есть. Другая бы на моём месте не работала и жила в своё удовольствие, но во мне, наверное, что-то не так, если я каждый день на работу езжу и бросить вас не могу.
– Когда вырасту, я тоже найду себе такого мужа.
– Девочка моя, да кому ты нужна, интернатская? – с жалостью посмотрела на меня директриса. – Представительному мужчине нужно соответствовать. От тебя собственная мать отвернулась. Когда она в последний раз обещала прийти? Месяца три назад? Пьёт, наверное.
– А у вас дети есть?
– Нет. У нас как-то с мужем не получается.
– Можно я буду вашей дочкой?
– Что? – От неожиданности Мария Александровна чуть не выронила из рук очки и чудом успела их подхватить.
– Я хочу быть вашей дочкой. Можно? Я вас не подведу. – Наташа от волнения кусала губы до крови и теребила жидкие косички. – Возьмите меня в свои дочки.
– У тебя родная мать есть. Она от тебя никогда не откажется, ведь у неё иногда совесть просыпается, а если узнает, что тебя кто-то взял, тут же начнёт шантажировать, денег требовать. Я таких случаев знаешь сколько видела, просто тьму.
Нет, директриса не взяла маленькую Наташу к себе, но после этого разговора стала смотреть на неё иначе. Они подружились, а детское желание Наташи в корне изменить свою жизнь подстегнуло Марию Александровну вкладывать свои кровные в её образование.
А затем свершилось настоящее чудо. Мать лишили родительских прав, а Наташу удочерили приёмные родители. Очень хорошие люди. Благодаря им она освоила два иностранных языка, могла спокойно обсуждать творчество Достоевского и Мопассана с англичанами и французами на их родном языке. Стала разбираться в истории моды, театра, кино. Могла рассуждать об искусстве и литературе, в том числе классической.
Она оказалась настолько целеустремлённой и способной, что могла заткнуть за пояс любого. Хорошо танцевала и неплохо пела, играла на фортепиано. Отлично разбиралась в политике и экономике, была в курсе всех событий, которые происходят в мире. Девочка научилась хорошим манерам и овладела светским этикетом.
– С тобой не стыдно, – восхищённо заметила директриса и прижала уже заметно подросшую Наташу к себе, когда та заехала в интернат, чтобы её проведать.
– Я же говорила, что не подведу.
– Я знала. Ты была такая мелкая, такая дерзкая и такая уверенная в себе. Совсем как я. Мужчина, который будет рядом с тобой, может гордиться. И запомни: нет ничего постыдного в том, что ты хочешь красиво жить и получать дорогие подарки. Ты не виновата, что в нашей стране из-за нехватки мужского пола женщины их так набаловали, что порой сами дарят им цветы. Ничего особенного, если женщина хочет, чтобы её содержал мужчина. Ужасно, когда он не желает этого делать. А завистницы… Их много, с этим надо смириться. Осуждают, распускают язык, а сами… Если бы им предложили составить достойную партию богатому мужчине, побежали бы наперегонки.
Мои приёмные родители были полной противоположностью Марии Александровне. Жизнь для них – это набор графиков и расписаний. Они пытались составить мне жизненную программу со школьной скамьи, вырастить из меня умницу и отличницу. По их понятиям, я должна была окончить школу, потом университет, выйти замуж, родить двоих детей, работать, уйти на пенсию, а потом умереть. Если я пыталась жить не по их программе, они тут же начинали меня осуждать. Они вечно меня воспитывали и пытались лишить права выбора.
Приёмные родители не понимали, почему я не вышла замуж за одноклассника, который очень долго за мной ухаживал, ведь, по их мнению, он очень хороший, из приличной семьи. Но я считала, что хороший человек – не профессия, не повод для любви и вступления в брак. Но родители постоянно твердили, что одной быть плохо, соседи шепчутся.
Я уверяла, что не готова быть с кем ни попадя, потому что мне нравится одиночество. Они начинали стыдить меня, мол, со мной что-то не то. На самом деле со мной всё было хорошо, просто не хотелось, чтобы кто-то управлял моей жизнью.
Мне осточертели их рассуждения о жизни, как она сложна и ужасна – сплошные проблемы и неприятности. Я хотела жить легко, не позволяла негативным событиям загонять меня в депрессию. Одним словом, я не хотела жить, как мои родители. А они жили именно с тяжестью на сердце, глядя на мир сквозь призму негативного восприятия.
Я не хотела, как они, соглашаться в этой жизни на малое, и считала, что у меня большие возможности. Нужно только дать им толчок. Мне не хотелось обманывать себя. В отличие от родителей, я быстро забывала всё плохое. Никогда не таила злобу, не жила обидами, не думала каждую минуту о неприятностях и не тащила разный хлам в свою душу.
Я научилась не просто жить со своими проблемами, а решать их. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на сожаления и огорчения. Наше время дороже.
Опять вспомнилась интернатская девочка Наташа. Как она из кожи вон лезла, стараясь доказать директрисе, что спившаяся мать – не приговор, что даже в такой неблагополучной семье, как у неё, может вырасти настоящая леди, достойная самой благополучной жизни…
