Его глаза опасно сверкнули.
– Твой отец это заслужил. Но я хотел оградить тебя от всего этого.
Наконец она все поняла. Все, что произошло за эти десять недель и казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой.
Теперь она знала правду.
– Все, что между нами было… с первой минуты… все это была ложь.
– Нет! – воскликнул Рафаэль, притягивая ее к себе. – В тот первый вечер все было по-настоящему. Я не знал, кто ты, пока не увидел тебя рядом с ним.
Оттолкнув его, она присела на кушетку. Рафаэль осторожно сел рядом, обняв ее за плечи. Не в силах вновь подняться на ноги, она, дрожа, прислонилась к нему.
– Так вот почему ты ушел, – слабо пробормотала она. – Но потом ты понял, что можешь использовать меня… и вернулся с новым планом. И с этого момента все было ложью…
Он судорожно сжал ее в объятиях:
– Нет, Элиана! Между нами все было правдой… И остается правдой.
Из глаз Элианы текли слезы. Она слабо покачала головой:
– Теперь я все понимаю… Твоя враждебность к нему… Я все искала ей объяснения – только чтобы быть с тобой. И я дала тебе все, что тебе было нужно, чтобы уничтожить отца. – Она зарыдала. – Все игра…
Рафаэль крепче прижал ее к себе:
– Я никогда не играл с тобой.
– Я больше тебе не верю… Ни одному слову.
– Но ты должна поверить! Eu te amo, Элиана. Я люблю тебя, и это правда. Вспомни все, что было между нами…
– Я все помню. – Она говорила с трудом, боль раздирала ее на части. – Каждое слово… взгляд… объятие. И теперь… все это умерло.
Его руки нежно гладили ее лицо и тело.
– Ты просто в шоке… Ты злишься…
– Я не в шоке. – Рыдания разрывали ей легкие. – Я… я умерла. Ты убил меня, Рафаэль.
– Нет! Deus, Элиана, не говори так! Я никогда не причиню тебе боль. Я думаю только о тебе, о нас…
– Нет никаких «нас».
– Нет ничего, кроме нас. Мои планы в отношении твоего отца не имеют к нам никакого отношения. И когда мы поженимся…
Она отпрянула от него, словно его руки жгли ее тело, и обессиленно упала на диван:
– Ты думаешь, я выйду за тебя, как будто ничего не случилось? Как будто ты по-прежнему тот мужчина, которого я любила?
Он вскочил на ноги, дрожа от ярости:
– Если бы это случилось через месяц после свадьбы, наш союз был бы в безопасности!
– Да если бы мы были женаты уже десять лет, после этого я бы порвала с тобой!
Погладив ее по волосам, Рафаэль тяжело вздохнул:
– Кажется, что бы я ни говорил, я лишь делаю все хуже. Но клянусь тебе, Элиана, что никогда не лгал тебе о своих чувствах и ни за что не хотел причинить тебе боль.
– Докажи мне это. Не трогай отца.
В глазах Рафаэля загорелось мрачное пламя.
– Твой отец должен заплатить.
– За что?
Его лицо вдруг стало непроницаемым, словно маска.
– Это не имеет отношения к нам с тобой. И тебя не касается.
– Это меня касается! Отец – самый важный человек в моей жизни.
Глаза Рафаэля вновь сверкнули.
– Я думал, что я – самый важный человек в твоей жизни.
– Теперь я уже не знаю, кто ты. Но знаю, кто он. Он – тот, кто был рядом со мной с тех пор, как я родилась. Он – мой отец!
Тяжело дыша и дрожа всем телом, Элиана судорожно дергала себя за палец, пока, наконец, не стянула с него кольцо.
– Элиана, надень, пожалуйста, кольцо. Надень!
Не отводя взгляда от его пылающих глаз, Элиана уронила кольцо на отполированный пол. Еще несколько мгновений она продолжала смотреть на него, словно прощаясь со своей мечтой.
– Если ты – враг моего отца, значит, и мой враг тоже.
Повернувшись, она ринулась вон из комнаты. Из его дома. Из его жизни.
Частью которой, как оказалось, она так и не стала.
Глава 10
Свернувшись калачиком, Элиана безвольно лежала на кровати в номере отеля. В ней словно что-то сломалось, тяжело и непоправимо. Говоря Рафаэлю, что он убил ее, она не лгала. Он будто уничтожил все нежное и хрупкое в ней, разбил ее надежды и мечты. Еще сегодня она купалась в его любви, и вот – от нее осталась лишь пустая оболочка.
Все было ложью.
Она вспоминала, как он подробно расспрашивал ее о делах отца, и все яснее понимала, что была для Рафаэля лишь инструментом. Ножом, который он собирался вонзить в сердце ее отца.
Что ж, ей оставалось лишь радоваться, что нож сломался прежде, чем был использован по назначению.
Вдруг она подскочила на постели, охваченная ужасом. Ужасом за отца. Рафаэль был слишком могуществен и безжалостен, и его ничто не остановит. Если бы она могла узнать причины его враждебности, она придумала бы, что делать. Но Рафаэль ни за что не скажет ей.
Значит, у нее остался единственный источник информации.
– Ты уверена, что это всего лишь желудочный грипп?
Феррейра задавал этот вопрос в пятый раз за последние пять минут. После того, как проблемы с желудком, на которые жаловалась мать Элианы, оказались грозным признаком рака в последней стадии, он постоянно дрожал над здоровьем дочери. Но это было единственное, чем Элиана могла объяснить свой ужасный вид.
– Да. Не бойся, худшее уже позади. Пожалуйста, ответь на мой вопрос.
Она спросила его, не совершал ли он в прошлом каких-либо опрометчивых поступков. Феррейра решил, что ее расспросы вызваны тем, что она не верит, будто причиной его проблем стали лишь его несвоевременные действия. Он действительно не знал, что Рафаэль следит за каждым его шагом. Что ж, по крайней мере, ей не пришлось убедиться в том, что собственного отца она тоже не знает по-настоящему.
Сидя рядом с ней на диване, он невидящими глазами глядел на просторную гостиную, оформленную в теплых тонах. Этот дом стал его свадебным подарком для ее матери, которая оформила его по своему вкусу. С тех пор Феррейра ничего не менял здесь.
– Прости, что мне недостало мужества сказать тебе об этом, Элли. Я боялся потерять твое уважение.
Ее сердце болезненно заныло. Но она крепко сжала руку отца:
– Я никогда не перестану уважать тебя, папа. Скажи мне.
Феррейра глубоко вздохнул:
– После того как я многое потерял, я попытался укрыться от налогов. Но это сделало ситуацию только хуже, и сейчас мне грозит банкротство. – Он обхватил голову руками. – Малышка моя, мне очень жаль, но я должен еще кое в чем признаться. Я собирался просить Рафаэля о помощи. Я знаю, что ты не хочешь смешивать ваши отношения и бизнес, но для него это будет сущим пустяком, а для меня – решением всех проблем.
