— О, мне это ни к чему. — Она осмотрела себя в боковое зеркало, стоя на цыпочках, и покачала головой. — Просто… фантастично. — Она казалась чрезвычайно взволнованной, словно только что раскрыла какой-то свой секрет.
Позади нее появилась еще одна покупательница — худая темноволосая женщина лет тридцати в платье-рубашке с леопардовым рисунком, с золотым ремнем-цепью на бедрах и в гладиаторских сандалиях. Она остановилась и уставилась на девушку.
— Вы выглядите потрясающе, — признала она. — Как молодая Джулиана Мур.
Девушка довольно улыбнулась.
— Спасибо. — И снова посмотрела на себя в зеркало. — В этом платье я чувствую себя… словно в сказке. — Она нервно посмотрела на бойфренда: — А ты как считаешь, Кейт?
Тот взглянул на нее, отрицательно мотнул головой и вернулся к блэкберри.
— Я же сказал — слишком ярко. Кроме того, создается впечатление, будто ты собираешься танцевать в балете, а не на изысканном ужине в Дорчестере. Вот… — Он встал, подошел к стойке с вечерними нарядами, достал черное креповое коктейльное платье от Норманна Хартнелла и протянул ей: — Померяй это.
Лицо девушки погрустнело, но она вернулась в примерочную и вышла из нее минуту спустя в предложенном бойфрендом платье, явно старомодном для нее — она выглядела в нем бледной… словно собиралась на похороны. Женщина в платье леопардовой расцветки взглянула на девушку, сдержанно покачала головой и снова повернулась к вешалкам.
— Это куда лучше, — одобрил Кейт, сделал указательным пальцем круговое движение, и девушка медленно, со вздохом, повернулась, подняв глаза к потолку. Я увидела, как другая покупательница поджала губы. — Прекрасно, — заявил Кейт и сунул руку в карман. — Сколько? — Я посмотрела на девушку. Ее губы дрожали. — Сколько? — повторил Кейт, открывая бумажник.
— Но мне нравится зеленое, — прошептала девушка.
— Сколько? — еще раз спросил он.
— Сто пятьдесят фунтов. — Я чувствовала, что мое лицо пылает.
— Я не хочу его, — взмолилась девушка. — Мне нравится зеленое, Кейт. В нем я чувствую себя… счастливой.
— Тогда тебе придется купить его самой. Если ты можешь себе это позволить, — добавил он не без приятности и снова посмотрел на меня. — Значит, сто пятьдесят фунтов? — Он постукал по прилавку газетой. — Здесь сказано, что вы даете пятипроцентную скидку, — значит, насколько понимаю, я должен заплатить сто сорок два с половиной фунта.
— Верно, — согласилась я, поражаясь его способности считать в уме. Лучше бы я удвоила цену, чтобы девушка получила зеленое платье.
— Кейт, пожалуйста, — простонала девушка. Ее глаза блестели от слез.
— Келли, перестань! — прорычал он. — Дай мне передохнуть. Я ожидаю важных людей и не желаю, чтобы ты выглядела как чертова фея Динь-Динь, понятно? — Он посмотрел на свои дорогие часы: — Нам пора возвращаться — мне будут звонить насчет того участка в Килберне в два тридцать, если ты помнишь. Так я покупаю черное платье или нет? Потому что в противном случае ты не пойдешь в субботу в Дорчестер, точно тебе говорю.
Девушка посмотрела в окно и молча кивнула.
Когда я отрывала чек, мужчина протянул руку за пакетом и вернул свою карточку в бумажник.
— Спасибо, — пробормотал он и покинул магазин с безутешной девушкой.
Дверь за ними захлопнулась, женщина в платье леопардовой расцветки поймала мой взгляд.
— Ей бы пригодилось волшебное платье, — сказала она. — С таким «принцем» оно ей, несомненно, понадобится. — Не уверенная, что могу критиковать покупателей, я грустно улыбнулась в знак согласия и вернула зеленое платье на стену. — Она не просто его подруга — она на него работает, — продолжала женщина, разглядывая ярко-розовую кожаную куртку середины восьмидесятых от Тьерри Мюглера.
— Откуда вы знаете?
— Он намного старше ее, имеет над ней власть, а она боится его обидеть… Кроме того, ей известно его рабочее расписание. Я люблю наблюдать за людьми, — добавила она.
— Вы писательница?
— Нет. Мне нравится писать, но я актриса.
— Вы сейчас где-нибудь играете?
Она отрицательно покачала головой.
— Я, как они говорят, «отдыхаю» — и, если честно, в последнее время чаще отдыхаю, чем изображаю Спящую красавицу, но, — она театрально вздохнула, — не сдаюсь. — Женщина снова посмотрела на бальные платья: — Они действительно прелестны. У меня не та фигура, к сожалению, даже если бы были деньги. Они американские, верно?
Я кивнула.
— Начало пятидесятых. Немного легкомысленны для послевоенной Британии.
— Изумительная ткань, — сказала женщина. — Такие обычно делают из ацетатного волокна, а нижние юбки из нейлона, но здесь все шелковое. — Она разбиралась в платьях, и у нее был хороший вкус.
— Вы часто покупаете винтажную одежду? — спросила я, перекладывая сиреневый кашемировый кардиган на стенд с вязаными изделиями.
— Я покупаю столько, сколько в состоянии себе позволить, а если что-то надоедает, всегда могу продать купленную вещь, но поступаю так нечасто, потому что в основном делаю хороший выбор. Никогда не забуду волнения, которое испытала, обнаружив свою первую находку, — продолжала она, вешая куртку от Тьерри Мюглера обратно на вешалку. — Это было кожаное пальто от Теда Лапидуса. Я приобрела его в «Оксфаме» в девяносто втором, и оно до сих пор хорошо смотрится.
Я вспомнила свою первую винтажную покупку. Это была короткая гипюровая юбка от Нины Риччи, купленная мной на рынке в Гринвиче, когда мне было четырнадцать. Эмма выбрала ее для меня во время одной из наших субботних поездок за кормом для животных.
— А ваше платье от Черутти, верно? — спросила я женщину. — Но его перешили. Оно должно доходить до лодыжек.
Она улыбнулась.
— Угадали. Я купила его на распродаже подержанных вещей десять лет назад, но обшивка была порвана, поэтому я укоротила его. — Она смахнула с плеча воображаемую пушинку. — Это было самое мое удачное вложение пятидесяти пенсов. — Она подошла к повседневной одежде и взяла многоярусное бирюзовое крепдешиновое платье начала семидесятых. — Это Элис Поллок, верно?
Я кивнула.
— Оно сшито для «Кворума».
— Я так и думала. — Женщина взглянула на цену. — Это за пределами моих возможностей, но я не могу удержаться и не посмотреть все, и когда прочитала в местной газете о вашем магазине, то сразу пошла к вам. Ну ладно, — вздохнула она. — Мечтать не вредно. — И дружески мне улыбнулась. — Кстати, меня зовут Анни.
— А я Фиби. Фиби Свифт. — Я смотрела на нее. — Я просто думаю… вы сейчас работаете?
— Я временный секретарь, — ответила она. — Делаю что дают.
— Вы из наших мест?
— Да. — Анни взглянула на меня с любопытством. — Живу в Дартмут-Хилле.
