После обеда позвонил папа и сказал, что Луи чрезвычайно впечатлили ходунки, которые мама подарила ему днем раньше, и мой «паровозик Томас». Папа выразил надежду, что мы обе вскоре снова навестим малыша, и когда мы смотрели рождественскую серию «Доктора Кто», мама вязала синее пальтишко для Луи.
— Слава Богу, они нанимают няню, — сообщила мама, набирая на спицу петли.
— Да, и папа сказал, что собирается преподавать в Открытом университете. Это повысит его репутацию.
Мама одобрительно кивнула.
Двадцать седьмого числа началась распродажа, в магазине было полно народу, и я смогла рассказать всем о показе винтажной одежды и спросить некоторых покупателей, не хотят ли они выступить в роли моделей. Карла, купившая бирюзовое бальное платье, с удовольствием согласилась — показ состоится за неделю до ее свадьбы, и это очень даже кстати. Кэти сказала, что будет счастлива показать свое желтое платье. Через Дэна я связалась с Келли Маркс. Ей понравилась идея появиться в наряде «феи Динь-Динь», как она его назвала. Затем пришла женщина, купившая розовое бальное платье. Я объяснила ей, что организовываю благотворительное шоу, и спросила, не хочет ли она предстать перед публикой в своей обновке.
Ее лицо просветлело.
— С большим удовольствием — это так весело! Когда состоится показ? — Она достала ежедневник и записала дату. — Модель… счастливое… платье, — бормотала она. — Единственное… нет, все хорошо. — Видимо, она хотела что-то сказать, но передумала. — Первое февраля — это отлично.
Пятого января утром я пошла на скромные похороны миссис Белл в крематорий на Вердант-лейн. Присутствовали две ее подруги из Блэкхита, помощница по дому Паола и племянник миссис Белл Джеймс с женой Ивонной — им обоим было под пятьдесят.
— Тереза была готова к смерти, — сказала Ивонна, кутаясь в темно-серую накидку, поскольку дул небольшой ветер.
— Она казалась умиротворенной, — добавил Джеймс. — Когда я видел ее в последний раз, она сказала, что чувствует себя спокойной и… счастливой. Она так и сказала — «счастливой».
Ивонна смотрела на букет ирисов.
— На карточке написано «С любовью от Лены». — Она повернулась к Джеймсу. — Я не слышала, чтобы Тереза упоминала какую-нибудь Лену, а ты, дорогой?
Он пожал плечами и отрицательно покачал головой.
— Это человек из ее давнего прошлого, — пояснила я.
— Фиби, тетя просила передать вам вот это… — Джеймс открыл свой чемоданчик, вручил мне маленькую сумочку и добавил: — На память.
— Спасибо. — Я взяла сумочку. — Хотя я ее и так не забуду. — И не могла объяснить почему.
Придя домой, я открыла сумочку. Внутри оказались серебряные дорожные часы и письмо, датированное десятым декабря, — оно было написано дрожащим почерком миссис Белл.
«Моя дорогая Фиби!
Эти часы принадлежали моим родителям. Я отдаю их вам не только потому, что это одна из вещей, которыми я больше всего дорожила, но еще и хочу напомнить: их стрелки движутся по кругу, а вместе с ними проходят часы, дни и годы вашей жизни. Фиби, заклинаю вас не тратить слишком много драгоценного времени, которое вам отпущено, на сожаления о сделанном или не сделанном, о том, что могло или не могло случиться. И тогда, почувствовав печаль, я надеюсь, вы сможете утешить себя воспоминаниями о неоценимом добре, которое принесли мне.
Ваш друг Тереза».
Я осторожно завела часы маленьким ключиком и поставила на каминную полку в гостиной.
— Я буду смотреть вперед, — пообещала я. — Буду смотреть вперед.
И постаралась сдержать данное себе слово — на очереди был день рождения мамы.
Она устроила вечеринку в баре «Чэптерс» — это был ужин на двадцать персон. В своей короткой речи мама сказала, что чувствует себя так, будто «наконец-то повзрослела». Здесь были все ее партнерши по бриджу, ее начальник Джон и пара коллег. Мама также пригласила приятного мужчину по имени Хэмиш, с которым, по ее словам, познакомилась на рождественской вечеринке у Бетти и Джима.
— Он показался мне милым, — сообщила я ей по телефону на следующий день.
— Да, он очень мил, — согласилась мама. — Ему пятьдесят восемь, он разведен, и у него два взрослых сына. Забавно, что на вечеринке у Бетти и Джима было полно народу, но Хэмиш заговорил со мной о моем наряде. Ему понравился узор из маленьких пальм. А я объяснила, что это вещь из винтажного магазина моей дочери. Это привело к разговору о тканях, поскольку его отец занимался текстилем в Пейсли. На следующий день он позвонил и предложил куда-нибудь выбраться — и мы пошли на концерт в Барбикане. А через неделю мы идем в «Колизей»
[59]
, — счастливо добавила она.
Тем временем Кэти, ее подруга Сара, Анни и я на полную мощь готовились к показу одежды. Дэн собирался обеспечить освещение и звук и подобрал музыку — от Скотта Джоплина до «Секс пистолс». Его друг должен был соорудить подиум.
Во вторник днем мы отправились в большой зал репетировать, и Дэн принес свежий номер «Черного и зеленого», в котором была небольшая, предваряющая шоу статья Элли.
«Остается еще несколько билетов на показ одежды «Страсть к винтажу», который состоится в Блэкхит-Холлз сегодня вечером. Стоимость билета — десять фунтов, но она будет погашена, если вы сделаете покупки в «Деревенском винтаже». Вся выручка пойдет в фонд «Нет! — малярии», благотворительной организации, распространяющей сетки от насекомых в Африке южнее Сахары, где, как это ни прискорбно, малярия убивает три тысячи детей ежегодно. Каждая такая сетка стоимостью два с половиной фунта защитит двоих детей и их мать. Организатор шоу Фиби Свифт надеется собрать достаточно денег, чтобы купить тысячу таких сеток».
Во время репетиции я пошла в гримерную за сценой, где «модели» готовились к показу моды пятидесятых годов и потому были в костюмах в стиле «Новый вид» — сильно расклешенных юбках и обтягивающих платьях. Мама надела свое платье-пальто; Кэти, Келли Маркс и Карла нарядились в бальные платья, а Люси, владелица розового наряда, подозвала меня кивком головы.
— У меня небольшая проблема, — прошептала она, повернувшись, и я увидела, что спереди платье задралось на целых два дюйма.
— Я дам вам накидку. Но это странно: когда вы покупали его, оно сидело на вас идеально.
— Знаю, — улыбнулась Люси. — Но тогда я не была беременна.
— Вы?..
— Четыре месяца, — кивнула она.
— О! — Я обняла ее. — Это… прекрасно.
На глазах Люси блестели слезы.
— Я сама с трудом верю. Я не стала говорить вам, когда вы попросили меня стать моделью, потому что было еще рано, но теперь мне сделали сканирование и уже можно.
— И все это благодаря счастливому платью! — обрадовалась я.
