— На твоем месте я не стал бы вглядываться слишком пристально, — предупредил дедушка, вернувшись и снова взяв кобылу под уздцы. — Я оставляю его здесь как знак и предупреждение.
И вскочил в седло так же легко и проворно, как взбежал по склону.
Но я все-таки продолжала вглядываться. Я смотрела на этот штандарт, хотя он выглядел странным и жутким. Казалось кощунством оставлять его здесь, в этом месте, наполненном мягкой, доброй магией. Но, с другой стороны, Сибилла ведь все равно уже осквернила это место, заколдовав воду. Наверное, сэр Джеймс этого заслуживал.
Пока я глазела на штандарт, вся свита моего дедушки издала громкий клич и устремилась к холму, где стояло предупреждение, вращая факелами, которые они разжигали. Казалось, будто каждый из факелов воспламеняет воздух вокруг себя. Весь холм в мгновение ока превратился в громадный ревущий костер, и в его пламенном сердце развевался штандарт. Это длилось всего несколько секунд. В эти секунды мне сделалось отчетливо видно, что это за штандарт. То был шест, на который был насажен гниющий конский череп, а поверх него — человеческий, а развевающиеся лоскуты были обрывками конской шкуры и человеческой кожи, неровными и окровавленными. Мне пришлось отвернуться.
Пока я боролась с тошнотой, на помощь мне пришли новые знания женщины с раздробленной ногой. Мой дед — не волшебник. Он — великая Сила, а великие подчиняются странным правилам. Сила и страдание идут рука об руку, кому было и знать, как не ей. И все хорошее и доброе осталось бы неполным, не имей оно другой стороны, не такой приятной.
— Хорошее и доброе! — воскликнула я вслух. — Нет, дедушка Гвин, конечно, хороший, но — добрый?!
Сейчас мне казалось, будто я никогда больше не стану разговаривать со своим дедом.
Потом я пришла в себя и увидела, что сад заполняется белым предрассветным туманом. Сэр Джеймс шагал вниз по склону холма, неся бутылку и бокал. Остальные двое шли следом, прихлебывая из своих бокалов. Жуткого штандарта, развевающегося у них за спиной, никто из них, похоже, не заметил, но следы на лужайке у ворот они разглядели прекрасно. Седая от росы трава была истоптана зелеными и бурыми отпечатками ног, копыт и когтистых трехпалых лап.
Заговорщики бросились туда и уставились на лужайку. Постояв немного, они запрыгали от радости.
— Теперь нам служит настоящая сила! — воскликнула Сибилла.
Мерлин хихикнул.
— Да, и мы можем использовать ее, чтобы подчинить себе новые!
Мне снова стало противно, и я отправилась восвояси…
Глава 3
Проснулась я у себя в кровати. В окно светило яркое солнце, а я была всерьез озабочена. Если Сибилла и ее дружки способны поработить дедушку Гвина, что же их остановит? Теперь ни на кого и ни на что нельзя положиться. Я пыталась убедить себя, что мне просто приснился странный сон, но не могла. Я была уверена, что все это случилось на самом деле.
В доказательство того, что я права, за завтраком были только мы с Грундо и стол был накрыт только на два прибора.
— А дедушки дома нет? — спросила я у Ольвен, когда та принесла вареные яйца.
— Он уехал по делам, — сказала Ольвен. — На кобыле.
— Вот тебе и попросили о помощи! — мрачно сказала я Грундо, когда Ольвен ушла.
— Ну, он же сказал, что помочь не сможет, — ответил Грундо, безмятежно разбивая сразу три яйца. — А в чем дело? Чего ты такая несчастная?
Я рассказала ему о том, что, как мне казалось, произошло ночью. Разумеется, Грундо было неприятно слышать такие вещи о своей матери. Он приуныл. Но к Сибилле он привык. Он угрюмо, но решительно доел третье яйцо и сказал:
— Должен быть кто-то еще, кого можно попросить о помощи. Вот почему он отправил тебя за всеми этими знаниями. Подумай об этом.
— Ты прав, — сказала я. — Яподумаю.
Я сидела смотрела, как он ест тост, и пыталась открывать один файл за другим. Я пролистала «Ворсянку», «Чертополох», «Плющ», «Дрок», «Куманику», «Шиповник», «Мокрицу» и еще несколько колючих или неприятных на вид растений, названий которых я не знала, — в голове всплывали только мысленные образы. Это было странно. Я знала, что каждый цветочный файл под завязку набит магической информацией. Я даже примерно представляла, что содержится в каждом из них, но для меня это все оставалось туманным. Даже тот, что я использовала сегодня ночью, не сознавая, что использую, — «Красная артемизия: странствия вне тела», — и то сделался для меня туманным.
В конце концов я просто принялась просматривать один за другим десятки заголовков файлов, пока не появился файл, который проявился отчетливо. «Колокольчики: взаимодействие с волшебными народами, видимыми глазу». И целый список этих народов: «драконы, великие силы, боги, маленький народец, келпи, домовые, призраки, эльфы, пикси…» — и так далее. Я даже не думала, что их так много. И я обнаружила еще один файл — «Коровяк» — о взаимодействии с волшебными народами, которые невидимы. Этот файл располагался рядом с «Колокольчиками» на случай, если он мне тоже понадобится. Но отчетливее всего стоял у меня перед глазами образ колокольчика. Мне как-то даже не верилось. Колокольчики были совсем не такие сухие и колючие, как прочие травы хромой женщины. Но хотя бледно-голубые цветки выглядели нежными и сочными, я увидела, что растут они на сухих, жилистых стеблях — таких же сухих, как травы остальных файлов. Так что, похоже, все сходилось. Значит, нам нужен кто-то из волшебного народа, который может дать совет, — кто-то мудрый.
Я снова проглядела список народов. Я ожидала, что файл предложит мне кого-нибудь вроде дракона или бога, но нет — и, поразмыслив, я сообразила, что, если бы такое огромное существо явилось сюда поговорить с нами, оно создало бы мощное магическое возмущение. Даже если бы Сибилла этого не заметила, заметил бы мерлин. Когда я это поняла, во мне пробудилась надежда. Значит, никто из трех заговорщиков не подозревает, что мы с Грундо знаем об их затее, и нам надо не привлекать к себе внимания, пока мы не узнаем достаточно, чтобы их остановить. Список прокрутился у меня в голове и остановился на «Маленьком народце». Что ж, довольно очевидно.
Грундо нехотя положил последний тост на подставочку.
— Ну что, нашла?
— Нашла, — сказала я. — Где растут колокольчики?
— В развалинах той деревни их было множество, — сказал Грундо, — но это за много миль отсюда. А помнишь заросли колокольчиков на склоне на той стороне долины? Я вроде бы заметил там колокольчики, как раз перед тем, как мы увидели твоего дедушку, который нас ждал.
Я вскочила на ноги.
— Пошли посмотрим!
Я была так довольна, что побежала на кухню с чайником и стопкой тарелок. Ольвен ужасно удивилась.
— Мы вернемся к ланчу, — сказала я ей и выбежала на улицу следом за Грундо — он уже трусил по дорожке, которой мы шли вчера.
Но все вышло не так просто. В конце долины оказалось всего несколько колокольчиков, а я знала, что мне их нужно много. Мы искали почти все утро, прежде чем нашли покатый, укрытый от ветра склон, где росли эти цветы в больших количествах. К тому времени мы забрались уже довольно далеко в горы, двигаясь в сторону часовни. Но наконец мы нашли подходящее место: маленькую теплую лощинку, сплошь заросшую трепещущими бледно-голубыми колокольчиками. Мы присели на солнечный край лощинки, я аккуратно сорвала пять цветков и обвила их жесткие стебли вокруг пальцев левой руки нужным узором. Потом я произнесла нужные слова из файла три раза подряд. И стала ждать.
