Книга Заговор мерлина, страница 42. Автор книги Диана Уинн Джонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Заговор мерлина»

Cтраница 42

— Я с ним познакомился только сегодня утром, — сказал я. — По крайней мере, мне кажется, что это было сегодня утром, хотя, возможно, это было вчера. Я пытаюсь найти его снова. Вы не знаете, куда он пошел?

Старик пожал плечами, не переставая шить.

— Уже домой вернулся, наверное. Тебе придется вернуться на одиннадцатый уровень и отправиться оттуда.

— Тебе все равно стоит спуститься вниз, милый, — сказала женщина с гноящейся рукой. — Тебе вредно находиться на солнце, хотя оно и низко.

— Здесь можно находиться не больше десяти минут! — сообщила девочка, балансировавшая рядом со мной. — Мне Романов говорил.

«Десять минут! — подумал я. — За эти десять минут надо разузнать как можно больше». Я указал на проволочную изгородь.

— А как же они выходят на летное поле, если радиация настолько опасна?

Все, кто сидел вокруг, захихикали.

— Они вылезают через люки в толстых белых костюмах! — крикнул кто-то за три вышивки от меня.

— И летают в основном по ночам, — сказал еще кто-то. — Люди из Лоджии многое делают по ночам. Так безопаснее.

Я проводил взглядом блестящую точку — удаляющийся самолет. Он уже снижался у блестящей штуковины.

— Отважный пилот! — сказал я.

— Да нет. Самолеты все защищены, — сказал старик. — Мастера молитв налагают на них заклятия.

— А-а! — сказал я. — А что это за блестящая штука, к которой полетел самолет?

— Они называются ксанаду, — сообщил мальчишка, стоявший у меня за спиной.

— Почему — не спрашивай, — добавил старик. — Это такие купола, в которых выращивают все овощи и тому подобное.

— Ниплинг? — спросил я.

Все засмеялись и застонали одновременно.

— Ох уж эта гадость!

Пока мы смеялись, солнце село. И сразу спустилась синяя тьма. В следующую секунду зажглись фонари на домах. К моему изумлению, все склонились над вышивкой и продолжали шить как ни в чем не бывало, включая старика, который хохотал так сильно, что нарост у него на лице затрясся. Нарост выглядел как крыса, вцепившаяся в щеку.

Через секунду или около того внизу взревели гудки, по всему городу, множество громких завывающих гудков, как будто стадо обиженных коров. «Ну все! — подумал я. — Теперь я нелегал!»

— Ох уж этот ниплинг! — сказал старик так громко, что перекрыл гудки. Я видел, что он настолько к ним привык, что даже не замечал. — Скажу тебе по правде: на самом деле им приходится прилагать массу усилий, чтобы его не выращивать! Он прорастает повсюду, даже в цветочных горшках, сколько с ним ни борись. Они все пытаются его раздавать. Но мы его не едим, и даже рабочие к нему не притрагиваются. Я слышал, теперь им кормят заключенных.

Я содрогнулся. Вкус этой дряни до сих пор стоял у меня во рту. Я подумал о тюрьме под железнодорожными путями, о ниплинге на завтрак, на обед и на ужин, и мне действительно стало очень не по себе.

— Как вы думаете, что мне делать? — спросил я. — Вы сказали, что мне надо на одиннадцатый уровень, но теперь, после гудка, меня сразу арестуют!

— Так у тебя же еще полчаса в запасе! — сказала женщина с гноящейся рукой.

Старик снова хихикнул.

— А, тебе этого не сказали, верно? Да, в Общественных Работах любят запугивать людей! Но ты удивишься, как много поднадзорных задерживается на лестницах, возвращаясь в свои работные дома! Я знаю кое-кого, кто застревал аж до самого утра!

Он на миг приподнял голову. Кажется, он даже подмигнул, но наверняка сказать трудно: это был тот глаз, что закрыт наростом.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Спасибо, что сказали.

— Пожалуйста, — ответил старик. — Но, прежде чем ты убежишь, нельзя ли нам спросить у тебя одну вещь — мне, моим сыновьям и дочерям?

Он вытянул вперед руку с иголкой и, о чудо, на миг перестал шить: он указывал еще на шестерых людей, сидевших вокруг зеленой вышивки, в том числе на женщину с гноящейся рукой.

— Конечно! — сказал я. — Спрашивайте.

Я думал, он спросит, что я тут делаю. Говорю же вам, я ужасно эгоцентричный. Но он спросил:

— Вот этот большой квадрат, что мы сейчас вышиваем, — это мой новый замысел. Он, конечно, еще не окончен, но все-таки посмотри на него. Представь себе, что ты очень богатый человек, и скажи мне, согласился бы ты заплатить за него много денег и почему.

На самом деле я и вправду богатый человек. Даже очень богатый. Но мне было неудобно это говорить, и потом, наверное, старик бы мне все равно не поверил. Я посмотрел на квадрат. На самом деле я исподтишка любовался им, еще когда солнце не село. А теперь, в свете фонарей, он сделался как живой: зеленые с золотом извивы как будто двигались и росли на глазах. На нем еще оставались белые участки, которые мастера не успели покрыть вышивкой, но основной замысел был уже ясен. Он был сказочно красив.

— Это сказочно красиво! — сказал я им. — Я бы заплатил за это большие деньги. Это одна из самых прекрасных вещей, которые я видел в своей жизни.

Мне пришло в голову, что эта вещь, наверное, понравилась бы папе. Он давно уже поговаривал о том, как хорошо было бы украсить чем-нибудь стены его кабинета. Он говорил, ему надоело пялиться на голые стенки. Если бы можно было придумать, как заплатить за эту вещь и как переправить ее отсюда к нам домой, я бы сразу же оставил заказ.

Старик сказал:

— Так вот о чем мы хотели спросить. Если бы ты был богат и купил бы эту вещь, что бы ты с ней сделал?

— На стену бы повесил, — сказал я. — Чтобы на нее можно было любоваться. И она бы становилась другой каждый раз, как на нее взглянешь, — я это знаю.

Старик в восторге хлопнул себя по колену.

— Вот, видали? — воскликнул он.

Очевидно, из-за этой его новой идеи в семье было немало споров. Все, кто трудился над узором, взглянули на меня и просияли. У них явно отлегло от сердца.

— Ну что ж, приятно знать, что мы трудимся не впустую, — сказала женщина с гноящейся рукой. — Жаль было думать, что его порежут на куски, чтобы сшить одежду.

Потом она окликнула самую маленькую из ребятни, болтавшейся вокруг меня.

— Сибби, спустись вниз и скажи ему, когда на четырнадцатом уровне никого поблизости не будет. Только будь осторожна. Не хочу, чтобы тебя отправили на фабрику.

Благодаря этому все стало гораздо проще. Я помахал вышивальщикам на прощание и спустился следом за Сибби по скользкой лестнице до поворота. Когда она махнула рукой, показывая, что путь свободен, я скатился вниз по лестнице, пересек асфальтированный пол четырнадцатого уровня и помчался вниз, перемахивая через груды мусора на следующей лестнице.

Ниже четырнадцатого уровня на лестницах было довольно много народу, и чем ниже, тем больше. Почти с каждого уровня, на котором я оказывался, слышались голоса, шаги и громкая музыка. Да, мне сказали правду: люди здесь предпочитали вести ночной образ жизни. Думаю, безопаснее было вообще не выходить на солнце, даже на нижних уровнях.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация