Он: Не все понимают.
Она: Я пойму. Или спрошу. Ответишь?
Он: Не знаю. Так неинтересно. Расскажешь, что не поняла.
Она: Что поняла…
Он: Я должен предупредить: герой очень неприятный. Его все мучают, и он стреляется. В самом конце. Но прежде он убил еще троих.
Она: Это детектив?
Он: Это драма. Социальная драма. Общество доводит его до такой жизни. Давит на мозги. Он не хочет, а оно давит.
Она: Давит на мозги болезнь, алкоголь, страх. Страх!
Он: Ты еще скажи – любовь.
Она: Любовь. Невозможность любви. Хочешь, а нет данных.
Он: Никакой любви там нет. Если хочешь про любовь – не смотри.
Она: Так не бывает. Где жизнь – там и любовь.
Он: Где жизнь – там обман. Все врут. Ему все врут. И у него другого выхода нет, как всех застрелить. Чтобы все замолчали! Заткнулись!
Она: И любимую девушку?
Он: Он ее не любил.
Она: В этом все и дело. Иначе почему он так сердится? Потому что хочет счастья – а его нет. Как глухонемой, который хочет петь.
Он: Ты все время говоришь про одно. Я никогда не полюблю.
Она: Я знаю. Но я врач.
Он: И что?
Она: Если есть хоть маленький шанс…
Он: Еще раз разбить свое сердце?
Она: Да, ты прав. Теперь пошли смотреть пьесу.
Разговор третий
Он: Ты… плакала?
Она: Нет, смеялась до слез.
Он: Серьезно…
Она: Я хочу домой.
Он: Ну так иди. Мне нужно с актерами побыть.
Она: А я?
Он: И ты можешь. Но это скучно.
Она: А я хочу. Они кто? Как они это делают?
Он: Привыкли. Да они же ничего не чувствуют.
Она: Все всё чувствуют и предчувствуют. Живые же!
Он: Вот! Ты поняла! Нельзя смириться со смертью.
Она: Нет, другое: нельзя позволить себе умереть. Никогда.
Он: А кто нас спрашивает?
Она: Никто. Он должен был просто уйти.
Он: Уйти и забыть.
Она: Уйти и жить.
Он: Как?
Она: А вот так…
(Уходит. Он очень хотел взять ее за руку и посмотреть в глаза спокойно. Но спокойно не получалось – она мешала ему страдать. А она поняла – не будет ни любви, ни жизни.)
У Гамлета и Дон Кихота есть общий радикал, общие черты. Можно назвать это синдромом одиночки, можно – синдромом вечного странника и страдальца, можно – синдромом безбрачия.
Основные сходства дон кихотов и гамлетов
Первое. Женщина отсутствует в их внутреннем мире как принципиальный персонаж. У Гамлета травма от потери отца заполняет весь его внутренний мир. У Дон Кихота идея всеобщего равенства доведена до абсурда: все равны, мужчины и женщины, а значит, нет напряженного отношения между ними, ни противоборства, ни слияния. Старые нормы, требование супружества заменяются идеалами романтической, бестелесной любви. Женщина – это товарищ, который готов с тобой идти на край света, как преданный Санчо Панса.
Второе. Брак теряет всякий смысл, потому что он ничего не решает. Он не вернет отца Гамлету. А женщины слабы, они могут предать, погубить высокий мир исключительного человека. Брак не приносит ни любви, ни дружбы в мир мужчины, потому что он несовместим с ежедневными подвигами Дон Кихота. Брак противоречит, мешает развитию основного конфликта личностей дон кихотов и гамлетов – их противостоянию общественной морали и общепринятым нормам.
Третье. Внутренний мир героев довлеет над их реальной жизнью. Нет другого выбора и пути – только быть верным себе и своим идеалам, если уж не находится места в реальной жизни. Оба – и Гамлет, и Дон Кихот – бегут от обыденной жизни, которая для них равна смерти. Они погружаются в водовороты своих мыслей и чувств, признавая их единственной реальностью. Недоверие к миру, принцип «верить только себе» характерны для определенной психологической конституции, но Гамлет и Дон Кихот – это модели мировоззрения. Это мировоззрение закрыто и уже поэтому агрессивно.
Четвертое. Пестование своего идеального Я, тотальная занятость собой превращает их в страдающих, доходящих до экзальтаций нарциссов. Они не видят никого и ничего, кроме самих себя и своих фантазий. Они живут с ощущением, что их никто не понимает и, скорее всего, уже не поймет.
Пятое. Они не могут никого полюбить по-настоящему. Потому что любовь – это забота о другом, внимание к его потребностям. Они не ставят задачи присутствия в мире другого человека, не стремятся облегчить бремя его жизни. Они требуют обратного: чтобы другой человек нес бремя их трагедии, романтической фантазии, разделил их взгляды и миссию.
Шестое. Они считают, что их страдания закономерны, ведь мир несправедлив, безумен и не желает видеть истину или признавать идеалы отдельной личности. Враги Гамлета конкретны – отчим, предавшая мать. Но Гамлет не может остановиться, и тень подозрения ложится на всех. Враг Дон Кихота абстрактен – ветряные мельницы, но это не останавливает бедного старика: врага не выбирают, он чудится в любом объекте или персонаже.
Седьмое. Стремясь к совершенству, настаивая на своем, они по факту разрушают и себя, и свой внутренний мир. Но они вносят и в жизни других людей смятение, непонимание, страх, тревогу.
Восьмое. Они предпочитают горделивое одиночество, утешая себя тем, что им выпал особый жребий, а сами они – особые люди, опередившие свое время. В нашей литературе персонажами, схожими с Гамлетом, были Печорин, Онегин, Чацкий, и можно сказать, что он наш национальный герой. То, что он завезен из Англии, только придает ему лоску. Ведь и «Битлз» завезли, и Джеймса Бонда. Культ героя – это еще и инструмент по формированию стратегии жизни у молодых. Кто узнает себя в Гамлете, у того трудным будет путь.
Девятое. Любая конкретная созидательная деятельность бессмысленна в этом бессмысленном мире. Мир можно только изобличать, показывать ему пример другой жизни, но ни в коей мере нельзя смешиваться с другими людьми, иначе потеряешь критичность и рассудок. Но даже потеряв рассудок, Гамлет и Дон Кихот остаются верными себе. Настолько это глубоко – в бессознательном. В архетипах.
Но они по-разному относятся к любви. Если для Гамлета любовь невозможна, тождественна смерти, его личной смерти, то для Дон Кихота все вокруг и есть любовь, его личная любовь. Две крайности, противоречащие жизни, которая, как известно, есть и смерть, и любовь в их противоречии, взаимном проникновении. Неумение отличать одно от другого, трагедию и лирическую комедию, уход в один жанр, перекос в мировоззрении делают и Гамлета и Дон Кихота слепцами, разрушающими все вокруг этим своим неумением.
