– Ешь, конечно, что спрашиваешь, – поспешно предложил хозяин. – И я за компанию перекушу. Расскажешь, что у тебя стряслось? Отчего вид такой замученный?
– Обязательно расскажу, вот только пожую немного, – набивая рот салатом, прошамкала я. – Салат – объеденье!
– Ладно, жуй. Пока я говорить буду, – довольный похвалой, смилостивился Михеич. – У меня для тебя хорошие новости. Ярцевой твоей обвинение пока предъявлять не будут!
– Неужели? Что так? Гвоздков нашел другого козла отпущения? – с полным ртом говорить было не очень удобно, но удержаться от возгласа я не могла.
– Не в этом дело. Следователь, которому это дело поручили, оказался не настолько наивен, чтобы поверить бредням Гвоздкова. Слишком у того все гладко выходит, без единого гвоздика, – скаламбурил опер. – Короче, он назначил повторный осмотр места преступления. Его будут проводить завтра с самого утречка. Кроме того, следователь отправил оружие и пулю, извлеченную из тела погибшего, на повторную баллистическую экспертизу. В Главном Управлении этим делом по какой-то причине заинтересовались. Взяли на «особый контроль». Гвоздков рвет и мечет. Между прочим, он считает, что это твоих рук дело. Кое-кто слышал, как его помощник об этом в дежурке трезвонил. Так что ты для него теперь, как красная тряпка для быка. Не завидую я тебе, Танюша.
– Ерунда. На меня у него рычагов давления нет, – беспечно отмахнулась я. – Чем еще порадуешь?
– А этого мало? – усмехнулся Михеич. – Ладно. Слушай дальше. Ярцеву в Капотню не увозили. Здесь она, в Домодедове. И это хороший знак.
– Ты ее видел? – встрепенулась я. – Как она? Держится?
– Ну, ты даешь! Думаешь, я Джинн Всемогущий? Не видел я ее. Просто где надо вопросы задал и получил ответы, – самодовольно произнес он. – Держат ее не у нас, а в Барыбине. Об этом я тебе в самом начале говорил. Там у Гвоздкова весь прихват. Следователь у Ярцевой, конечно, дотошный, но особо рассчитывать, что он сумеет Гвоздкову нос утереть, я бы не стал. Для того чтобы ее дело развалить, нужно что-то более весомое, чем личная неприязнь следователя к методам Гвоздкова.
– Ну, об этом можешь не беспокоиться. У меня на руках такие факты имеются, что твоего Гвоздкова и из полиции попереть могут, – радостно сообщила я.
– Ой, ли? А ты не привираешь ли часом, девица? – подозрительно сощурился Михеич. – Что-то мне подсказывает, что до того, как Гвоздков с должности полетит, кое-кто из здесь присутствующих пупок надорвет.
– Не надорву, не надейся, – засмеялась я. – Моя очередь пришла сказки рассказывать. Наелась, отдохнула, еще бы кофейку сейчас, и можно снова в бой идти.
– Будет тебе кофе. Ты, давай, выкладывай, что задумала, – приказал хозяин квартиры.
– Сначала кофе, – заканючила я.
– Ну, что с тобой делать? Никакой серьезности. А еще детектив, – подыграл мне он и отправился варить кофе.
Уже через несколько минут я получила порцию вкуснейшего кофе, а Михеич – историю ограбления ювелирной лавки. Дослушав до середины, он не выдержал и начал задавать вопросы.
– Слушай, а что, если ты все-таки ошибаешься? Мало ли в округе бомжей шастает. Залез мужик в чужой огород, его и подстрелили. Что-то мне твоя версия доверия не внушает.
– Ты что, не слушал, что я тебе говорила? – возмутилась я. – Какие тебе еще доказательства нужны? Приметы «простынных воров» совпали с приметами грабителей? Совпали. Даже родимое пятно на нижней части затылка убитого. Антоша его хорошо разглядел, когда коренастый перед канализационной трубой на корточках сидел. Ярко-красное пятно правильной треугольной формы. И у покойника было точно такое же пятно. Я сама видела. Приметные форменные комбинезоны на обоих мужчинах Антоша тоже описал подробно. А когда я предъявила ему клочок ткани с остатками эмблемы, он вспомнил, что у «сантехников» на рукавах курток были подобные рисунки. По крайней мере, цвет краски совпал. Следы в чуланчике не оставляют сомнений в том, что один из грабителей был в кроссовках, а второй носил ботинки с протектором в виде пятиконечной звезды в двойном круге. Именно такой оттиск я нашла и на меже, недалеко от дачи Аделаиды Семеновны. Совпадение, скажешь ты? Ничуть. Вот если бы след был в «елочку» или хотя бы от «шиповок», какие мужики носят сплошь и рядом, тогда легко было бы обознаться, но такой след случайным совпадением быть просто не может. И последнее доказательство – кусочек картона из кармана покойного. Знаешь, где я обнаружила точно такой же?
– Догадываюсь, – несмело произнес Михеич.
– Правильно догадываешься. Это остатки ценника из ювелирной лавки Антоши. Из такого картона изготовлены все ценники в магазине. И на каждом надпись: «Золото высшего качества». На том листочке от нее только «тва» осталась, но это без сомнения ценник из Антошиной лавки. А закорючка, сделанная шариковой ручкой, это подпись владельца магазина. Следы крови на месте падения коренастого доказывают то, что ранен он был серьезно. На дороге он и двух минут не пролежал, а, по словам Жоры, лужа успела натечь нешуточная. Что это значит? А то, что от подобной раны с обильной кровопотерей грабитель запросто мог скончаться.
– Допустим, – не сдавался Михеич. – Но я все равно не понимаю, как тебе удалось на них выйти? Ну, как такое возможно? Взять и в многомиллионном городе среди неимоверного количества преступлений, происходящих там ежедневно, отыскать то единственное, виновники которого проходят заодно и по интересующему тебя делу. Да еще в такой короткий срок. Ты что, ясновидящая? Или наделена другими сверхъестественными способностями?
– Не говори ерунды, – возразила я. – Ничего сверхъестественного в моих действиях нет. Любой опер на моем месте смог бы получить точно такой же результат. Было бы желание и элементарные навыки логического мышления. Понятное дело, доля везения тоже важна, но на том вся деятельность детектива стоит. Полиции, кстати, тоже.
– И что в твоем случае является везением, а что результатом логических выкладок? – заинтересованно произнес Михеич.
– Начнем с того, что сам факт моего появления в дачном поселке Мячково – стопроцентное, безоговорочное везение Аделаиды Семеновны. Надеюсь, с этим ты спорить не будешь? – начала я.
Он не возражал, а я продолжила:
– То, что я попала на место преступления, да еще раньше Гвоздкова, тоже относится к разряду везения. А вот нахождение следа от протектора долговязого грабителя, клочок его форменного комбинезона, а также кусок картона, обнаруженный мной в карманах покойника, – это результат моего труда. Продолжать?
– Будь добра, – как-то сердито проговорил Михеич.
– Ну, чего ты злишься? Вот тот факт, что я познакомилась с тобой в этом, как ты его назвал, «многомиллионном» городе тоже, между прочим, относится к разряду везения. Разве нет? Если бы не твоя помощь, смогла бы я выйти на грабителей? Нет. И дело бы с места еще долго не сдвинулось, – сделала я попытку растопить лед недоверия с его стороны.
Если честно, мне и самой такая удача казалась невероятной. Но ведь на то она и удача, что ни запланировать, ни запрограммировать ее никому не под силу. Разница в том, что я давным-давно уже привыкла к подобным вещам. А вот Михеич, похоже, такими случаями избалован не был. Вот и искал в моих словах и действиях подвох. А оттого, что не находил его, злился и на себя, и на меня.
