– А разве она в этом нуждалась? – прозвучал удивленный возглас одного из гостей. – Если человек невиновен, его и обелять ни к чему.
– Не поверите, но я тоже так считала всего несколько дней назад, – задумчиво произнесла Аделаида Семеновна. – Больше того, я была убеждена, что раз уж человек попал в тюрьму, значит, он непременно виновен. Увы, я жестоко ошибалась. Чтобы это понять, мне пришлось испытать тяготы лишения свободы за чужое преступление на собственной шкуре. Теперь мое мнение изменилось.
После признания Аделаиды Семеновны на веранде повисло тягостное молчание. Каждый думал о том, как легко оказаться в тюрьме и как сложно оттуда выйти. Неловкую паузу прервал Михеич. Как ни в чем не бывало, он продолжил объяснения:
– План ограбления придумал долговязый. Должен заметить, гениальный в своем роде план. Если бы не два обстоятельства, нарушивших стройный ход дела, нам ни за что не удалось бы связать долговязого с ограблением. Грабители никак не могли предусмотреть вмешательства Жоры, а тем более того, что парень подстрелит одного из них. Жора и сам этого не представлял. Здесь в дело вмешался случай. Одна из пуль, выпущенных охранником, угодила в металлическую перегородку витрины. Отрикошетив от нее, она попала в спину убегающего грабителя. Рана оказалась серьезной. С таким ранением о дальнем пути и речи быть не могло. По плану грабителей, кстати, предполагалось, что, покинув столицу, они отправятся в Рязань, где жил бывший сокамерник долговязого. До Рязани три часа хода, к рассвету поспели бы. Сбыв краденое, грабители могли чувствовать себя спокойно и ехать на все четыре стороны. Поняв, что с раненым до сокамерника ему не добраться, долговязый вспомнил, что несколько лет назад снимал дачу в подмосковной деревушке Зеленая Слобода. И свел там знакомство с местным доктором. Доктор этот не брезговал ворованными деньгами и не раз помогал уголовникам в затруднительных ситуациях. Это явилось решающим фактором. Долговязый направился в Мячково. Там он надеялся разжиться лодкой и сплавить раненого дружка по реке прямиком в Зеленую Слободу.
– А почему он не поехал сразу в Слободу? Зачем такие сложности? Машину прячь, лодку воруй, – принялся рассуждать Егор Иванович.
– А затем, что в Зеленую Слободу можно попасть только по мосту через Москва-реку. А на этом мосту, как вы знаете, пост ГИБДД расположен. Риск слишком велик, – дал разъяснения Михеич.
– И то верно. Об этом я как-то не подумал, – согласился Егор Иванович.
– А вот долговязый подумал. И выбрал более легкий, как ему тогда казалось, путь. Но тут в дело вступило второе обстоятельство, которое кардинальным образом повлияло на ход событий. В Мячково приехала погостить Татьяна. Она, как вы уже знаете, представитель уникальной профессии. Частный детектив. Это обстоятельство окончательно спутало уголовнику все планы. Для того чтобы добыть лодку, нужно было время. Прибыв в Мячково глубокой ночью, долговязый в первую очередь позаботился о том, чтобы найти убежище для себя и напарника. На свою беду он облюбовал дачу Аделаиды Семеновны, ближайшей соседки Вероники, пригласившей Татьяну к себе в гости. Дача без огней стояла, вот он и решил, что хозяев нету. Наутро разведку произвел, нашел лодочную станцию, притащил туда подельника, да воспользоваться лодкой не сумел. Егор Иванович его спугнул. Он, конечно, мог плюнуть на угрозы сторожа и угнать лодку. Но в этом случае сторож точно в полицию заявил бы. А долговязому вмешательства полиции во что бы то ни стало нужно было избежать. Тогда он решил вернуться в облюбованную баньку и дождаться там ночи. И снова просчитался. Золотишко в баньке припрятал, а тут хозяйка нагрянула. Долговязый едва успел ноги оттуда унести. Уехать теперь он никак не мог. Как золото оставишь? Вдруг хозяйка наткнется. Пришлось выходные в лесочке пережидать. На скорую руку шалашик смастерил, там и отсиделся.
– А простыни мои зачем ему понадобились? К комфорту привык? – решила выяснить Аделаида Семеновна.
– Комфорт тут ни при чем. У напарника рана сильно кровоточила. Он простынями ее и затыкал. А подстреленному дружку с каждым днем становилось все хуже и хуже. Он уже бредить начал. Долговязый решил до понедельника отсидеться, забрать из бани золото и попытаться снова лодку увести.
– Чего же он ночью не мог на дачу к Адочке забраться? – удивился Егор Иванович. – Зачем столько дней ждать?
– Вот и следователь ему тот же вопрос задал, – сообщил Михеич. – Мог, говорит, но рисковать не хотел. Сумма больно большая. А я вот думаю, что перестраховщик наш грабитель. Трусоват от природы, вот как я это объясняю. Только наверняка действовать может. А ночью его на участке застукать могли. Так или иначе, а несколько дней долговязый на дачу носа не казал. А когда Аделаида Семеновна уехала, он понял, что дружок его не жилец уже. Конец его – вопрос времени. И тут в уголовнике благородство взыграло. Не смог, говорит, друга в одиночестве умирать бросить. Дождаться решил, пока тот помрет, а уж потом в Рязань махнуть.
– Вот загнул! – снова подал реплику Егор Иванович. – То ночью к одинокой женщине на участок залезть боялся, а то шкуру свою ради покойника подставить рискнул. Несостыковочка, гражданин полицейский.
– Думаю, эту сказочку долговязый сочинил исключительно в своих целях уже после того, как был арестован. Авторитет в зоне заработать хочет. Вот, мол, не оставил дружбана. До конца с ним пробыл, рискуя быть пойманным. На зоне ему за это почет и уважуха полагается. А как на самом деле было, этого мы уже никогда не узнаем. Единственный человек, который мог просветить нас на этот счет, скончался, – выдвинул свое предположение Михеич. – Ну, это дело десятое. Главное, что мы его поймали, ювелирные украшения владельцу вернули, и Аделаида Семеновна домой вернуться смогла. Вот такая вот история.
Гости еще немного посидели, делясь впечатлениями от услышанного, а потом начали расходиться. Мы с Михеичем принялись помогать хозяйке наводить порядок на веранде. Вероника упорхнула, сославшись на то, что ей нужно с Валентиной Николаевной кое-что обсудить. Никто, кроме самой Валентины Николаевны, не возражал, а ее мнение Веронику почему-то не волновало. Беспардонная личность, отозвалась о ней Аделаида Семеновна. В этом я с ней была полностью согласна. Когда гости разошлись, Аделаида Семеновна задала вопрос, который мучил ее на протяжении всего вечера.
– Я вот все думаю, неужели Гвоздкову снова все с рук сойдет? Неужели он будет продолжать работать в органах и сажать в тюрьму ни в чем не повинных людей? – с обидой в голосе проговорила она.
– Э, нет. На этот раз Гвоздков сильно подставился. Пулю подменил. Осмотр места преступления не произвел. Факты подтасовал. А дело-то резонансным оказалось. И в главке его на особый контроль поставили. Скажу вам по секрету, я слышал, что Гвоздкову предложили два варианта на выбор. Либо заявление по собственному желанию, либо внутреннее разбирательство по всем эпизодам за последние десять лет. Как думаете, что он выберет? – лукаво прищурившись, спросил Михеич.
– Если не дурак, то уволится, – предположила Аделаида Семеновна.
– Вот и он так решил. И помощник его тем же путем пошел. Еще раньше своего начальника заявление накатал. Так что ни о Гвоздкове, ни о Паше Лютом мы больше не услышим, – победно провозгласил Михеич.
