Впрочем, хватит лирики. Продолжим рассуждать.
Плешивый загреб куш, это прекрасно. Но ни Стряпухин, ни тем более Борзов не станут беспокоить себя за чьи-то красивые глаза. То есть они должны были либо иметь долю в цене, либо отдельно оговорить свое вознаграждение.
Кто платит его? Покупатель или продавец?
Скорее всего, покупатель. Но кто бы это ни был, единственная проблема, которая могла здесь возникнуть, это – неполадки во взаиморасчетах, а поскольку, отдав икону, Коля вышел из игры, к нему претензий по этому поводу не могло возникнуть в принципе. Единственное, за что можно было разозлиться именно на Колю, – это «неполадки» с самой иконой, а не с расчетами по ней. И разозлиться мог именно Плешивый. Ведь товар пришел как бы от него.
Нет, не миновать мне свидания с Андрюшей.
Новый расклад, выявленный силой моего могучего интеллекта, практически полностью отводил подозрения от Борзова, да, в общем-то, и от Стряпухина, но зато выводил на первый план загадочную фигуру Плешивого, держателя игорных притонов и неумолимого кредитора несчастных проигравшихся бедолаг.
Интересно, Борзов знаком с ним?
Кстати, о Борзове. Он не мог не узнать предложенную ему икону и, учитывая, что, скорее всего, он же оценивал ее для Хромова, и если и был в ней изъян, то уже изначально, при покупке ее чиновником. И Борзов о таковом изъяне должен был знать.
То, что икона оказалась чудотворной, ни о чем не говорит. Ценности антикварные и духовные существуют в совершенно разных измерениях, и если Хромову нужны чудеса, напрасно он так гоняется за историческими подлинниками. Я как-то слышала в новостях, что мироточило изображение на обычном настенном календаре. Так что на это опираться не будем. В нашем деле надежнее оперировать реальными категориями.
А реальность такова, что, зная неопытность Хромова в подобных делах, Борзов вполне мог подсунуть ему… ну, не совсем уж подделку, но, скажем так, экземпляр не самый ценный. А цену заломить… с шестью нулями. С Хромовым это прокатило, а с новым покупателем могло и не прокатить.
Борзов взял свой процент и был таков, а виноват оказался Коля. То есть Плешивый.
Фу, кажется, я совсем запуталась во всех этих продавцах-посредниках. Пожалуй, лучше отвлечься ненадолго и подумать о том, как мне завтра преподать новую информацию Борзову. Вторую икону он, конечно же, тоже узнает и легко может заподозрить неладное.
Если сравнить ситуацию с карточной игрой, то сейчас у меня все поставлено на кон. Если я смогу достоверно изложить историю появления у меня второй иконы, это – отличный шанс получить информацию о первой. Если же Борзов что-то заподозрит, о нем, как об источнике эксклюзивных сведений, можно просто забыть.
Итак, что же должна содержать моя легенда?
Во-первых, мужа меняем на любовника. Поскольку мы с Борзовым встретимся уже второй раз, можно сказать, мы давние знакомые, я по секрету нехотя открою ему страшную тайну, что икону подарил мне любовник. И так как он и без того знает, кому она принадлежала, можно будет вскользь намекнуть, что любовник этот – большая чиновная шишка. Вот и достаточно. Об остальном пускай догадывается сам.
Бедная Наталья! Как я сейчас нехорошо поступаю по отношению к ней. К своему клиенту! Но, если так нужно для дела…
Так, что там дальше? Помнится, в разговоре мы упоминали про месть… Задел весьма неплохой. Там месть, тут месть… Интересно, в курсе ли всего этого Борзов? Того, что «Троеручица» попала повторно к нему в руки после весьма драматичных происшествий.
За что хотел отомстить Коля, точнее даже не он, а обиженная скупостью хозяйки Дарья Степановна, – это понятно. А вот за что мстила своему «любовнику» я? Это нужно хорошенько обдумать.
Что там плела я Борзову? Муж не захотел признать ценность принадлежащей мне вещи, за это я хочу выразить в денежном эквиваленте то, что так неизмеримо ценно для него… Кажется, такой была моя основная мысль? Что ж, в подобном контексте замена мужа на любовника ничего не меняет. Возможно, только подчеркивает всю черноту измены. Был бы и вправду муж, а то…
Предположим, я ему что-то подарила… а он как-то не так с этим обошелся. А он мне подарил икону. Типа – талисман. Ну вот, и я тоже захотела показать ему, где видала его талисманы.
А что? По-моему – вполне. Осталось только придумать, что же такое подарила я. Галстук?.. Брелок?.. О! Я знаю! Запонки! Волшебные запонки, обладающие свойством делать воровство невидимым. Какую бы бумажку какой бы прохвост ни подписал, если в рукава его рубашки вдеты эти запонки, – ни одна финансовая махинация никогда не откроется.
– Джеки! Джеки! – вдруг донеслось до меня.
Я припарковала машину недалеко от парковой зоны, – как-то тянет в такую погоду к живописным местам, – и пока я предавалась размышлениям, люди в парке просто отдыхали. И люди, и животные.
Повернувшись на голос, я увидела, что какой-то заигравшийся пес во весь дух мчится к проезжей части, удирая от своей юной хозяйки. Девочка, в ужасе расширив глаза, летела за ним, боясь, что вот-вот любимое существо угодит под колеса.
Жаловаться на реакцию мне никогда не приходилось, и мохнатый разбойник сообразил, что произошло, только через минуту после того, как, мгновенно выскочив из машины, я его изловила. Это был огромного размера, но, кажется, совсем еще маленький щенок какой-то чрезвычайно шерстяной породы.
Я не слишком разбираюсь в собаках, но выражение, с которым смотрела на меня-спасительницу запыхавшаяся, чуть не плачущая от счастья девочка, подсказало мне гениальную идею подарка.
Конечно! Живое существо – что может быть ценнее? Я подарила ему собаку, друга, как символ, как звено, связывающее нас. Хотела, чтобы он, глядя на своего нового друга, вспоминал обо мне в те моменты, когда мы не можем быть вместе… А он оказался таким черствым. Сказал, что почти не бывает дома и что собаке лучше будет пожить у его знакомых на даче…
Супер! Это – именно то, что нужно. Конкуренции с живой собакой никакая неодушевленная доска не выдержит.
Итак, история на завтра была готова, цепочку «продажа – покупка» я более-менее обмозговала, теперь, пожалуй, можно и мотор заводить.
Только вот куда первым делом податься?
Достаточно много уже накопилось у меня и вопросов, и сообщений для Мельникова и, в принципе, можно было съездить к нему, но, с другой стороны, – совершенно неприкаянные и никак еще не проявившие себя в моем расследовании, – болтались без дела Колины личные друзья, не входящие в список карточных партнеров. Да и проведать господина Стряпухина не помешало бы. Он – один из фигурантов текущей версии, а единственное, что мне на сегодняшний день о нем известно, – домашний адрес, переписанный из дела, любезно предоставленного Мельниковым. Не мешало бы поподробнее узнать, что это за человек такой, чем живет, чем дышит…
Да, все это можно и нужно будет сделать. Но все-таки оставался в этом деле один вопрос, к которому я даже не знала, с какой стороны подойти. Этот вопрос – сам Хромов.
