Сербин снова выглянул… Шкаф можно свалить! При этом он, конечно, откроет бандитам свое местонахождение, но другого выхода не было. Приходилось рисковать…
Сербин снял с плеча помповик и, прицелившись в левый верхний угол шкафа, выстрелил. Картечь выбила огромную дыру в углу. Шкаф сильно качнуло, но он устоял. Передернув затвор, Сербин выстрелил в правый угол, и шкаф рухнул на пол, подняв с бетонного пола тучу пыли. Но даже через лежачий шкаф Сербин не мог ни переступить, ни перепрыгнуть… Для этого как минимум необходимо было иметь две ноги… Нужно было полностью развалить шкаф, если даже для этого придется израсходовать все боеприпасы к ружью.
Сербин дважды выстрелил в дно, стараясь картечью разбить углы, где находились крепления. Корпус шкафа противно заскрипел… и стал крениться набок. Но верхние крепления удержали его от полного разрушения. Оставался один патрон… Егор выстрелил сквозь дно, думая, что картечь рассеется по верхней крышке шкафа, и этот выстрел ему ничего не даст. Но… картечь есть картечь… Шкаф развалился, открывая проход…
И в тот же миг автоматная очередь разнесла мозаичное панно на стене прямо над головой Сербина. Он увидел тень, мелькнувшую за стеной у поверженного шкафа, и, встав за угол, бросил на плечо ремень помповика, и, вскинув автомат, прицелился… Томительно тянулись секунды, но стрелок не показывался… «Нужно было бросить ружье на пол в тот момент, когда прозвучала очередь, – подумал Сербин. – Тогда противник мог бы подумать, что ранил или убил меня, и высунулся…»
Он веером выпустил по холлу очередь, давая понять стрелку, что он не знает, где тот схоронился… И вызывая его на ответный огонь. Но этот прием не сработал…
Прошло несколько минут. Сербин стоял, обливаясь потом…
Наконец из-за угла показался ствол автомата, и снова прогрохотала короткая очередь.
Сербин вскрикнул и с грохотом бросил ружье в угол.
И только через пару минут из-за угла показалась голова Салеха.
Сербин увидел на миг, как расширились от ужаса глаза врага, и нажал на спуск. Он видел, как брызнули в разные стороны осколки черепа Салеха. По ступенькам потекли ручейки крови…
Вазген не показывался и не принимал участия в их дуэли… И это тревожило Сербина.
Он вышел из-за угла и, встав на площадке, прислушался. Но, кроме гулких ударов своего сердца, молотящего молотами в висках, не услышал ничего.
По спине медленно стекали струйки пота…
Он опустил ствол автомата и сделал шаг к ступенькам.
– Не оборачивайся, землячок! – вдруг услышал он знакомый голос за спиной.
Противно заныло под ложечкой…
Глава 5
Вазген выдернул тяжеленное, будто каменное тело Салеха в холл как пушинку. И только оттащив на несколько шагов от лестницы, почувствовал его вес…
Кто-то шел к выходу из столовой: в наступившей тишине громко звякнул ружейный ремень, что-то прокричал в глубине обеденного зала Сербин…
Вазген вскинул карабин, не понимая, почему он не стрелял, и от ярости заскрипел зубами… В горячке он просто забыл снять его с предохранителя! Вот что значит отсутствие навыков обращения с оружием!
Опустив скобу предохранителя, он тихо спустился на площадку перед столовой и едва не столкнулся со стариком.
Вазген нажал на спуск, и отдача крепко саданула его в плечо. С непривычки он чуть не выронил карабин. Выстрелом старика отбросило от двери, словно тряпичную куклу, и Вазген сразу же вернулся к Салеху.
Салех сидел, прислонившись к стене, зажимая рукой рану в боку, и глухо стонал.
– Бля, Вазген, ты че не стрелял?! – прошипел Салех сквозь плотно стиснутые зубы.
– Боялся попасть в Рустама, – соврал Вазген.
– Я тебя спрашиваю, почему ты не стрелял в Сербина?! – Глаза Салеха злобно сверкнули.
– Потому что тебя нужно было немедленно вытаскивать! – сказал Вазген. – Или нужно было подождать, пока он добьет тебя?
– Ладно, спаситель, – с издевкой произнес Салех. Он думал, что Вазген просто струсил, побоялся стрелять в человека. – Может, и хорошо, что не стрелял… Сербин мой, понял?! Я его, суку, буду зубами рвать!
– Рви! – спокойно ответил Вазген. – Ты идти сможешь?
– Сейчас попробую. Только встать помоги!
Вазген с трудом помог подняться здоровяку Салеху, удивляясь тому, что пару минут назад тот казался ему невесомым.
– Куда? – спросил Салех.
– На второй этаж! – ответил Вазген. – Будем ждать ментов, которые сейчас сбегутся на выстрелы.
– И что, будем отбиваться?! – Салех скривил губы в ухмылке.
– А что, есть варианты? Ты сможешь в таком состоянии уйти?
– Перевяжешь, смогу. Смотри, как из меня кровища хлещет! – Салех вдруг остановился. – Бля, еще с ногой что-то…
Вазген наклонился и увидел дырочку на джинсах Салеха, вокруг которой медленно расплывалось пятно крови. А ниже – еще одну.
– Он тебе еще и в ногу попал! – сказал Вазген. – Дважды! Пошли! На втором этаже я тебя перевяжу. Нам быстрей нужно попасть туда, чтобы следить за подходами к хибаре.
Они доковыляли до окон, и Вазген усадил Салеха на стул, который он принес наверх еще после первой стычки с Сербиным.
– Смотри здесь! – сказал Вазген. – Я сбегаю в комнату Сербина.
– Зачем?
– Когда потрошили его сумку, я видел там аптечку. Запасливый, сука, на все случаи жизни!
Салех отвернулся к окну. Он положил автомат на подоконник и оглядел лес. Никаких признаков жизни он не увидел…
Вазген вернулся быстро и хотел заняться ранами Салеха, предупредив того, чтоб не сводил глаз с леса.
Но Салех сразу увидел в руке Вазгена бутылку коньяка и уже не сводил глаз с нее, а не с леса.
– Это откуда? – Он кивнул головой на бутылку.
– У него в сумке была, – ответил Вазген. – Раны тебе промою.
– Дай сюда! – Салех протянул руку к бутылке.
– Салех, давай по-серьезному! – сказал Вазген. – Ты и так ослаблен ранами. Сейчас тебе пару глотков коньяку, и ты будешь в ауте.
– Давай! – Голос Салеха не предвещал ничего хорошего, и Вазген вынужден был уступить.
Сорвав пробку, Салех жадно присосался к горлышку, выпив почти половину бутылки. И только после этого вернул бутылку Вазгену.
– Обезболивающее! – сказал он, добродушно ухмыльнувшись. – Теперь я буду в порядке!
Вазген стащил с широких плеч Салеха окровавленную майку и увидел маленькую дырочку в боку, из которой все еще вытекала кровь. Он заглянул за спину и такую же дырку, только размером побольше, увидел на спине.
– Сквозняком прошла! – сказал Вазген и, намочив в коньяке кусок бинта, стал промакивать раны. Резко запахло спиртным… Салех зашипел от боли.
