— Ирэн, — он со вздохом ввел код открытия, — что ты здесь делаешь?
На женщине было темно-синее платье, а в руках она держала бутылку с янтарным прозрачным виски.
— Подумала, тебе стоит расслабиться перед трудным днем. Хочешь, я приготовлю ужин?
— Артен дома, — хмуро сообщил он. — И ты знаешь, что я не люблю, когда ты приходишь.
— Миранды нет, а Артен большой мальчик, — улыбнулась Ирэн.
Брэнд подумал и… согласился. Собственно, сил спорить у него особых не было, да и Ирэн неплохая. Пускай остается, так будет проще избавиться от навязчивых мрачных мыслей.
— Проходи в кабинет, — сказал он ей, запирая дверь.
Ирэн не была одной из тех молоденьких девушек, что вешаются на любого мужчину, который был старше, богаче и отвратительнее в общении. Ей нужно было то же, что и ему. По крайней мере, Брэнд предпочитал так думать, а ко всем ее проявлениям заботы относился философски. Она женщина, ей нужна игра в отношения. Пусть получает свою игру до тех пор, пока не перейдет черту. К детям не лезла, и отлично. В постели с ней было хорошо.
Пока Ирэн наливала выпивку, он уселся в глубокое удобное кресло. Завтра действительно тяжелый день. Он просидит в госпитале весь вечер и всю ночь, до тех пор, пока не увидит Миранду или не получит отчет об успешном окончании операции.
— Когда ее оперируют? — спросила Ирэн и подала ему стакан.
Брэнд залпом выпил содержимое и жестом попросил налить еще, хотя опьянение уже чувствовалось. Завтра придется глотать таблетки, чтобы не пугать дочь внешним видом и состоянием. Миранда и так нервничает, понимая, что шанс у нее хоть и высокий, все же не стопроцентный.
— Завтра. — Он принялся пить медленнее.
Женщина, грациозно опершись на стол, потягивала свою порцию. Ее умный и внимательный взгляд скользил по лицу мужчины. Ирэн пыталась понять, чего он хочет. Брэнд задумался: а чего хотела она сама? Они всегда говорили о его желаниях, а вот о ее — никогда. И это настораживало. С этими отношениями надо кончать, слишком далеко все зашло. Она уже предлагает приготовить ужин…
Брэндон не собирался никого приводить в дом, по крайней мере, до того времени, как дети вырастут. Ирэн об этом знала и, соответственно, либо действительно искренне переживала за его семью, либо считала, что он говорил все это в шутку.
Наконец она отставила в сторону стакан, а вот Брэнд плеснул себе еще, достал из ящика комода сигарету и закурил. Настоящую сигарету. С табаком внутри, фильтром и так далее. Не электронный аналог с мерзким на вкус дымом. Ирэн опустилась на мягкий ковер у его ног и, ласково улыбаясь, провела рукой по груди мужчины.
Брэнд потушил сигарету и допил остатки виски, почувствовав, что совсем пьян. Откинул голову назад, не слушая, что там говорит Ирэн. Просто отдался во власть ее ласк и сам не заметил, как уснул.
Ощущение реальности, как это и бывает после пьянки, возвращалось неохотно. Но будильник голосил, и, пока датчик перед душем не сработает, он не отключится. Так что, ругаясь и морщась от боли, Брэнд отправился принимать холодный душ.
Кажется, вчера он уснул… Ирэн ушла? И не воспользовалась шансом остаться на ночь? Это вряд ли. Скорее, готовит уже где-то завтрак и болтает с Артеном, который, конечно, не мог не заметить, с кем ночевал его отец. Брэнд усмехнулся: как бы жениться не заставили.
После душа стало легче настолько, что он смог вспомнить, где лежит аптечка, и принять пару капсул, снимающих симптомы похмелья. Постепенно головная боль и тошнота уходили, оставляя после себя только жажду, с которой он намерился разобраться на кухне. Именно по пути туда его догадка подтвердилась: пахло блинчиками из давясина. Сладкими, жирными, калорийными, но очень вкусными. Может, прихватит пару штук для Миранды.
Но, к удивлению Брэнда, в кухне никого, кроме Артена, не было. Тот уже приготовил блинчики и теперь с удовольствием их поедал. При виде отца почему-то на лице парня промелькнула улыбка. Но Брэнд не успел его спросить, что случилось: сын принял серьезный вид.
— Доброе утро, отец. Садись, завтракай. Только те два контейнера не трогай — там блинчики для Миранды и Джен.
— Им нельзя будет после операции, — непонятно зачем произнес Брэнд.
— Я пойду сейчас. Съедят на обед.
О блинчиках для Джен он как-то даже и не подумал… он вообще о ней забыл.
— Где Ирэн? — Любопытство его мучило сильнее, чем жажда.
Тут уже стало ясно, что Артен явно смеется. Улыбку сдержать он не мог.
— Чего ты смеешься? Вы что, с утра поцапались и она убежала в истерике?
— О нет, она убежала в истерике посреди ночи. Ты что, ничего не помнишь?
— Та-а-ак, — протянул мужчина.
Кое-что он помнил. Помнил даже, как лег в постель, но как-то все события вечера потонули в тумане.
— Ты назвал ее именем Джен. Она взбесилась и вылетела в коридор, где я, похоже, подлил масла в огонь, поспорив с ней на предмет того, что Джен — чудесная девушка. Вот она и того… ушла.
Артен вернулся к дымящейся кружке и спрятал там улыбку. Да-а-а, нехорошо получилось. Все-таки называть любовницу именем посторонней девушки не очень красиво.
— Я просто постоянно думаю, как бы что не сорвалось, — словно объясняя свой поступок себе, проговорил Брэнд. — Мысли путаются.
— Конечно! — излишне горячо заверил его Артен.
И опять улыбнулся.
— Тебе не пора заниматься? — мгновенно взорвался Брэнд.
Вот он еще перед сыном не отчитывался!
— Нет. Я пошел к Миранде и Джен, а потом мне надо будет отправить документы. Вернусь к вечеру в госпиталь.
Он загрузил кружку в кухонного робота, подхватил контейнеры с оладьями и вышел из кухни, оставив растерянного Брэнда в одиночестве. Разрыв с Ирэн произошел несколько иначе, чем он планировал. Назвать ее именем Джен? Да где ее хваленые мозги?! Она должна была понять, что он едва языком ворочал от усталости и все его мысли были в госпитале, где эту самую Джен готовят к операции, чтобы спасти его дочь! Это ж чего он такого сказал-то? Жаль камер в кабинете и спальне нет.
Со вздохом мужчина принялся завтракать.
Джен
В госпитале будили красивой мелодией, чем-то напоминающей пение птиц. Под такие звуки просыпаться было очень приятно, и, если честно, я с удовольствием бы и позавтракала под такой аккомпанемент. Хотя, наверное, тем, кто здесь больше одного дня, эта мелодия порядком надоела. Или они включают разные?
У меня была отдельная палата с койкой, оборудованной так, словно я даже сесть не могла самостоятельно, — на подлокотнике был экран управления, и можно было настраивать не только угол наклона спинки, но и высоту койки и даже включать подогрев. Я знатно развлеклась, изучая эту систему.
