Софья только руки потерла.
Главное было произнесено. Следование католикам.
А под это дело мно-огое подогнать можно. И аккуратно переделать, когда Лешка на престол взойдет. Медленно, осторожно, так, чтобы и от остального мира не закрыться, и щель между старой и новой верой замазать. Дайте время, а желание уже есть!
На Соборе и Патриарха Московского и всея Руси выбрали. Иоасафа Второго. Причем – с откровенной подачи Тишайшего. А уж сколько царю интриговать пришлось – бог весть.
Софья, кстати, одобрила. Хоть и в возрасте мужчина и песок из него сыплется вместе с диагнозами, но голова ясная и намерения самые благие. Помирить всех, кого можно.
Аввакум вообще был в восторге. С Иоасафом он общий язык найти мог, в отличие от многих. С точки зрения девочки, это что-то говорило о терпении и незлобливости Патриарха.
Кроме того, Собор принял пару решений, которые Софье не понравились. Например, поделили светское и духовное. Но в то же время духовники оказались подсудны светским властям. Сначала их отлучали, а потом судили. Оставалось выяснить, не начнется ли тут то же, что и с депутатами. По принципу – с Дона выдачи нет?
Но что самое главное – было принято решение о массовом обучении грамоте всех священников. А то понтов много, а знаний мало. Что это за поп, который и Библию-то не читал, потому как читать не умеет?
Хуже было другое. Церковь решительно топала на сближение с греками. Но… время пока еще было, не за один же день это сделано будет?
Хотя, с точки зрения Софьи, делать этого не стоило. Где Греция, там и Турция, а чего хорошего христиане от мусульман получали? По рогам?
Эх-х-х… вломить бы тем, кто раскол на религиозной почве сеет, – да так, чтобы лично у Бога осведомлялись о своей правоте!
Бог-то един, а уж как ему молиться – да хоть и головой вниз и на китайском языке – Ему-то какая разница!
Миллионы галактик, миллиарды звезд – и кто-то всерьез думает, что Творцу есть дело именно до конкретной этой?
Ну-ну…
Остальные решения были скорее церковными, поэтому Софья пропустила их мимо ушей. Не царской это дочери дело, как там правильно иконы писать. Пусть иконописцы разбираются, им за это деньги платят.
А у нее и так дел хватало.
Время шло…
* * *
После Рождества Алексей Михайлович-таки принял решение по золоту.
Идеалом оказался вариант, при котором открывать месторождения было необходимо, но нужно было и сообщать о них государству. А вот кто чего потаит, того бить плетьми и вообще считать изменником родины – это первое.
А второе – после доклада царь уже и будет решать, оставить разработку месторождения за человеком или забрать месторождение в пользу государства, а товарищу выплатить нескромную сумму за пользу Отечеству. Ежели человек хочет сам рудник разрабатывать – честь ему и хвала, но не все полезно в частных руках. Тут смотреть надобно.
Софья порадовалась и уточнила: а что с их рудником-то будет?
И вот тут царь совершил этакий финт ушами.
Отлично понимая, что золото из казны начнут тащить лопатами и пользы не добьешься, он решил отдать все права на разработку сыну!
Царевичу Алексею Алексеевичу.
Пусть-де мальчик зубки пробует. Заодно и казне прибыток.
Софья подумала. Получалось, что даже потери по неопытности Алексея все равно оказывались меньше тех, что будут по излишней опытности того же Ивана Милославского. Или Матвеева. Или еще кого…
Грустно…
Но зато Алексей получал фактически карт-бланш на создание прииска. А это важно.
И Софья засела за бизнес-план.
А спустя пару недель в Дьяково прибыл ее двоюродный дядя. Иван Богданович Милославский.
Пришлось принять.
* * *
Дядя не впечатлил. Видимо прохвост – это фамильное. Или половым путем передается. Иван Богданович был высок, осанист, симпатичен и производил общее впечатление надежности и порядочности. Потому и не понравился. Софья впечатлениям никогда не доверяла, прекрасно зная, как легко казаться и как тяжко быть. Да и остальное…
Полководец-то он хороший, и голова у него светлая, иначе бы его в Челобитный приказ не пустили, но здесь он зачем?!
Оказалось – почуял выгоду.
Про золото почти никто и не знал, а вот этот – пронюхал. И пришел к царевичу с просьбой. Мол, ты, государь-царевич, разреши мне помочь в освоении рудника. Людишками, деньгами, охраной, опять же… а я в долгу не останусь. Да и многого не попрошу… так, процентик с прибыли. А в знак моих самых честных намерений прошу принять вот эту сабельку драгоценную. И правда – ценная. Камней на рукояти столько, что на пару деревенек хватит.
Алексей только присвистнул.
Нет, вслух-то, конечно, было сказано, что царевич думать изволит, за подарок благодарствует, но ответ даст ближе к весне. Когда сам поймет, что с рудником делать.
Где рудник-от?
Да недалече, я сам ездил, но это тайна, тс-с-с…
А золото есть, точно, я лично видел…
И ведь не лгал. Ездил? Да, в Архангельск. Но кто сказал, что нашел там золото? Не было такого!
Сам золото видел? Еще бы!
Васька в кисете привез почитай что цельную горсть.
Что-то подсказывало Софье, что скоро окрестности Архангельска испытают необычайный прилив народа. Она попросила Ордина-Нащокина навести справки и получила вскоре ответ.
Клан, всегда клан и только клан. А место государства – сороковое.
Милославские решили подгрести под себя и царевича. Школа им была неинтересна, что с нее получишь! А вот золото…
Ну и кого подослать?
Да Ивана Милославского!
Умен, красив, о войне рассказать умеет, сам воевал – мальчишки на это падки! И Алексей свет Алексеевич заслушается. А уж ежели кто восхитился да похвалил – ну, тут и дальше можно из него веревки вить.
Софья понимающе покивала.
Не по нраву Милославским, что часть царской семьи не под их контролем. Они ведь только на Марии и держатся, а ее состояние ни для кого не секрет. Умрет она – и пошатнутся Милославские. А ставку на них делать…
Можно бы, да нужно ли? Не те они слуги, ой, не те…
Где первоначально деньги взять для разработки золота?
А найдем. И полетели письма.
С деньгами обещала помочь боярыня Морозова, хоть и со своим условием. На Урал сослали друзей Аввакума, и она желала, чтобы те жили в деревнях рядом с рудником. Ну и чтоб заботились о них не за страх, а за совесть. Софья не возражала.
Процент с прибыли?
Окститесь, дети!
