Она встала и пошла к розовым кустам, наклоняясь, чтобы вдохнуть изысканный аромат распускающихся бутонов. Константин сорвал один бутон с куста и отдал его Изабель, прежде чем поднять ее на руки.
– Что ты делаешь?
– То, что я должен был сделать два года назад. Я собираюсь позаботиться о тебе, tesorino, – мягко сказал он. – Я собираюсь набрать тебе ванну и приготовить ужин… – Он взглянул в ее глаза, и сердце Изабель замерло, когда она увидела чувственное обещание в его взгляде. – А потом я собираюсь заняться с тобой любовью.
– Но ты же не можешь нести меня на руках до самого дома, – пробормотала она.
Но именно это он и сделал, потом поднялся с ней по лестнице в спальню и занес ее в ванную. Пока набиралась вода, он нежно расстегнул ее блузку, снял с нее юбку и нижнее белье.
Он развернулся, чтобы выйти из ванной, но она коснулась его руки.
– После того как я потеряла ребенка, я разозлилась на тебя, когда ты предложил заняться любовью, потому что сочла это признаком твоего равнодушия.
Он покачал головой:
– А я просто не знал, как я еще могу приблизиться к тебе. Постель была единственным местом, где мы понимали друг друга без слов, и я хотел показать тебе то, что не мог сказать словами. Если честно, то я просто не в силах был выносить твои слезы, они разрывали мое сердце. А когда ты оттолкнула меня, я сказал себе, что именно этого я и заслуживаю. Я решил подождать, пока ты подашь какой-то знак, что хочешь меня.
– Если вдруг ты снова не заметил тех знаков, что посылает тебе мое тело, то знай, что я хочу тебя, – нежно сказала она.
– Тебе нужно поесть и отдохнуть…
Она шагнула к нему и прикоснулась губами к его губам.
– Мне нужен ты.
К счастью, ванна была достаточно большой, и они отлично поместились там вдвоем. Изабель полностью отдалась потоку удовольствия, забыв обо всем, кроме его рук, скользящих по ее телу, ласкающих ее грудь, спускающихся все ниже.
– Да, пожалуйста… – прошептала она и услышала его хриплый смех, когда он начал исследовать пальцами ее укромные места между бедер, проникая все глубже.
– Константин… – Ее голос дрожал, она чувствовала, как приближается к вершине удовольствия. Жар пульсировал между ее ног, и она стремилась навстречу его рукам.
– Это для тебя, tesorino. – Он крепко прижал ее к себе, умело действуя одной рукой, в то время как другая рука поднялась к ее груди, лаская ее, он слышал, как участилось ее дыхание. Он почувствовал, как напряглись ее мышцы, и несколько секунд намеренно удерживал ее на краю, пока не скользнул пальцами еще глубже и не позволил оргазму взорваться сотнями разноцветных искр, чувствуя ее пульсацию и бешеное биение сердца.
Затем он вытер ее мягким полотенцем, нанес душистое масло на ее кожу, уделяя особенное внимание некоторым особенно чувствительным частям ее тела, и увидел, что она уже изнемогает от желания почувствовать его внутри себя.
Наконец они все же добрались до спальни. В его ярко горящих голубых глазах был только нескрываемый чувственный голод. Было еще много вопросов, ответы на которые Изабель хотела получить, но он был прав, когда говорил, что, занимаясь любовью, они без слов понимали друг друга.
Слова им были не нужны. Их тела двигались в абсолютном единении, она выгибалась навстречу каждому его мощному движению, а он уносил ее все выше и выше. Она чувствовала, как он сдерживает себя, и была благодарна ему за эту заботу. Нежность была новым элементом в их отношениях, и она еще больше любила его за это, но именно сейчас ей нужно было только его примитивное желание овладеть ею.
Она отвечала ему смело, открыто, не скрывая своих желаний, требуя большего, и это переворачивало его душу. Одновременно достигнув вершин наслаждения, они обессиленно упали на кровать, не разжимая крепких объятий.
Гораздо позже Константин все же спустился на кухню, чтобы приготовить ужин, который он обещал Изабель. Он выбрал вино пятнадцатилетней выдержки и накрыл на стол на террасе с видом на сад.
Ароматы жасмина и других ночных цветов окутали Изабель, когда она села за стол напротив Константина. Ее сердце забилось, когда она увидела открытую коробочку для драгоценностей, лежащую перед ней. Кольцо с желтым бриллиантом, которое он подарил ей, когда попросил выйти за него замуж, лежало рядом с простым золотым обручальным кольцом, которое она оставила, убегая из дома на Гросвенор-сквер два года назад.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Я бы хотел, чтобы ты снова надела эти кольца, Изабелла, – просто сказал он.
Он не стал заверять ее в своей любви, но она и не ожидала этого. Возможно, он никогда не сможет разделить ее чувств, но он хотел быть с ней и делал все для того, чтобы ей было с ним хорошо.
Но было ли этого достаточно для нее?
– А как же моя карьера?
– Я уверен, она будет еще более успешной. Я слушал альбом «Стоун Ледиз», пока готовил ужин, и не сомневаюсь теперь, что все члены вашей группы очень талантливы, но ты особенно, cara. У тебя просто исключительный голос.
Он надел на ее палец обручальное кольцо и почувствовал, как дрожит ее рука.
– Нам нужно поесть, – сказал он хрипло. – Что-то мне подсказывает, что мне понадобится куча протеина, чтобы набраться сил перед ночью.
– Это точно, – подтвердила она. – Тебе надо как-то восполнить те два года, что ты провел в одиночестве.
– Я позабочусь о том, чтобы ты тоже получила полное удовлетворение, tesorino, – сказал он, улыбнувшись.
Глава 11
Последовательность событий была знакомой. Сначала спор на повышенных тонах на вершине башни. Он взглянул наверх и увидел своего отца и мачеху. Лорена с криком летела вниз. Потом крик оборвался. Было так много крови. Она была на его руках, когда он опустился на колени рядом с ней, перевернул ее и увидел, что это не Лорена, а Изабель, безжизненно лежащая на земле. И теперь уже он стоял на балконе башни, протягивая руки к Изабель. Его руки были в крови.
Нет! Mio Dio, нет!
Константин вскочил, тяжело дыша. Он провел рукой по лбу и в страхе обернулся. Бледные лучи восходящего солнца проникали сквозь тонкие шторы и играли в волосах Изабель. Ее лицо, разрумянившееся во сне, было таким чарующим и прекрасным, что его сердце сжалось.
Осторожно, чтобы не разбудить ее, он выбрался из кровати и подошел к окну. Его ночной кошмар был явным предупреждением. А что, если он такой же, как и его отец?
Он оглянулся на Изабель, мирно спящую и не подозревающую об опасности, грозящей ей. Но он-то знал. Еще с той самой первой ночи, когда они стали любовниками и ему впервые приснился этот кошмар, он знал, что никогда не должен быть с ней.
Он долго простоял у окна, предаваясь этим мрачным мыслям. Изабель зашевелилась, но снова уснула. Что было неудивительно после такой бурной ночи.
