– Значит, у меня тоже могут быть любовники?
Он пожал плечами:
– Как вам угодно.
– Только не тогда, когда мы…
– Мама!
– Да, Лука?
– Мне скучно.
– И ты устал, я думаю, – сказала она.
– Нет.
С серьезным выражением лица, напомнившим ей брата Алекса, он помотал головой. Сын ее не был похож на своего отца. И Карлотте всегда приносил облегчение этот факт.
– Рядом с вашей комнатой есть еще одна, – сообщил Родригес. Казалось, Лука заставлял его нервничать, и она не могла понять почему. – Он может расположиться там.
– Хорошо. И было бы чудесно, если бы туда занесли его вещи.
Родригес учтиво кивнул:
– После того как он ляжет спать, мы с вами можем поужинать.
Но в компании с Лукой, который отчасти играл роль своеобразного буфера, Карлотте было спокойнее. Какая ирония – ощущать необходимость в защите, имея при этом планы на зачатие ребенка с практически незнакомым ей человеком.
От этой мысли Карлотту охватил жар. Дело не в беременности и родах. Хотя предыдущая беременность не принесла ей никакой радости. Она страдала от сильного токсикоза. Только когда она обняла своего малыша, все встало на свои места. Вся физическая и эмоциональная боль поблекла на фоне любви, которая охватила ее при первой встрече со своим сыном.
Однажды она уже прошла через это, без мужчины… – Отлично. Мы сможем все обсудить позже, – согласилась Карлотта.
Уложив Луку, Карлотта вернулась в свою комнату. Осмотрев гардероб, она выбрала симпатичное платье, не предназначенное для свиданий.
Хотя на свидания она и не ходила. Для новой роли – королевы Санта-Кристобеля – ей нужно будет обновить гардероб.
О боже! Ведь она собирается стать королевой Санта-Кристобеля. Карлотта задумалась о том, каково это – быть женой Родригеса, делить с ним постель, иметь от него ребенка, вырвать своего сына из той, привычной для него среды итальянского дома.
Оставшись в одном нижнем белье, Карлотта сняла с вешалки платье оранжевого цвета и села на кровать, прижимая платье к груди и вздыхая. Это не ее жизнь.
А какая ее жизнь? Постоянно скрываться в Италии?
Последние пять лет жизнь Карлотты казалась тихой и спокойной. Нет, конечно, не такой спокойной… Лука рос, менялся, каждый день открывая для себя что-то новое и волнующее. И она жила только жизнью сына, а сама была словно обернута в кокон. Для нее самой ничего не происходило. А сейчас ее вырвали из той среды.
Готова ли она к этому? Даже не с кем поговорить. Обычно она делилась с любимой сестрой Софией. Но теперь та в Индии с Ашем, а сама она помолвлена с Родригесом…
Карлотта вынула телефон из своей сумочки и открыла сообщение, которое успела отправить, узнав о побеге сестры в Индию. Она не осуждала ее. Может быть, она тоже поступила бы так же, как и София, сбежав из-под венца.
«Надеюсь, ты счастлива в Индии. Я выхожу замуж за твоего жениха, которого ты бросила. Он – осел».
Улыбнувшись, Карлотта написала новое сообщение:
«Он еще и абсолютный кобель».
Оставалось надеяться – София счастлива. Карлотта не имела представления, где конкретно находится сестра и чем занимается.
Телефон дал сигнал. Пришло сообщение от Софии:
«По крайней мере, наш папа будет рад – мы обе замужем за парнями королевских кровей».
Замужем? Карлотта думала, София с Ашем просто спит. Тогда все эти события только на руку отцу. Одна дочь замужем за магараджей, другая, пережившая полный позор, тем не менее отдана за принца.
Карлотта написала кратко:
«Мои поздравления, София. Люблю тебя».
Она ухмыльнулась и бросила телефон на кровать. Ситуация казалась очень выгодной для Эдуардо Сантина.
В дверь постучали. Принцесса вскочила с кровати и быстро надела платье. Застегивая молнию сзади, бросила:
– Минуточку!
Одетая, она посмотрела на свое отражение в зеркале. Потом застегнула на шее ожерелье и оглядела себя. После беременности Карлотта чуть-чуть поправилась.
Интересно, что бы подумал Родригес, если бы увидел ее без платья? Щеки Карлотты запылали.
Нельзя показаться слабой!
Карлотта вспомнила, как отец накричал на нее, узнав о беременности. Тогда же он узнал, кто отец ребенка. Со стыдом она тогда призналась – это был Габриель.
Теперь она никогда не позволит себе быть слабой.
– Готова, – сказала Карлотта, отвернувшись от зеркала.
Дверь открылась. На пороге стоял Родригес. На нем была надета белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, волосы слегка взъерошены. Он выглядел так, будто только что покинул постель своей любовницы…
Карлотта сморщила нос. Она отсутствовала пару часов, вполне возможно, он…
– Как провели вечер? – спросила она, выходя к нему в коридор.
– Прекрасно. Нужно было немного поработать. А вы?
– Лука уснул. Не знаю, осознает ли он до конца – мы остаемся здесь. Я думаю, мы оба еще не осознаем.
– Нас трое, – сказал он, идя впереди нее и перешагивая через две ступеньки сразу.
Она же следовала за ним так быстро, как позволяли тонкие каблучки.
– А разве вы не чувствуете себя здесь как дома?
Родригес остановился у подножия лестницы и посмотрел на изрисованный потолок.
– Никогда не чувствовал.
– Вы могли бы… переделать здесь все.
Родригес ухмыльнулся и засунул руки в карманы брюк.
– Это почти то же самое, как если бы вы предложили перекрасить потолок в Сикстинской капелле. Я имею в виду, это касается нашей истории и Санта-Кристобеля.
– Да, не очень хорошая идея…
– Вероятно.
Он замолчал и повернулся к ней, положив руку на ее спину. Жар от его прикосновения проник сквозь тело, как искра огня, разгоняя кровь.
Неужели она так отчаянно желала мужских ласк и лишь одно простое прикосновение возбуждало ее? Да, очевидно, так оно и было. А ведь это мужчина, которого Карлотта совсем не знала и который, возможно, и нравится ей – в этом она еще не разобралась.
Казалось, она ничуть не изменилась – в ней снова пылала безудержная страсть, как и шесть лет назад. Та, которую, как Карлотта надеялась, она заглушила в себе навсегда.
– Сюда, – указал Родригес, не осознавая, какую внутреннюю борьбу вызывала в Карлотте его рука на ее спине.
Она расправила плечи, стараясь держаться прямо – так, чтобы его рука только слегка прикасалась к материалу ее платья.
