Она не сомневалась, что драгон наказывает их за то, что Даран убил белую птичку. Существо было разгневано, и его ярость нельзя было умерить.
«Пожалуйста!»
– ПОМОГИТЕ! – не унимался Трясун.
Лианнан сбросила свое одеяние на палубу.
– Драгон! Паренек спас меня! Позволь ему жить!
Она стащила с себя капюшон и шарф. Нат увидела, что девушка облачена в узкую белую тунику. Длинные волосы Лианнан сияли золотом солнечного света давних времен и падали девушке на спину.
Морозная ночь начала смягчаться: воздух потеплел, а тьму пронзил яркий луч. Темнота мгновенно рассеялась, а вопль оборвался.
Нат прижала ладонь ко лбу: ее окатило волной бессильной злобы. Ей показалось, будто кто-то – или что-то – толкает ее на ответные действия, но на какие именно? Что она может сделать? Она жутко сердита на Дарана и совершенно сбита с толку тем, что Трясун оказался втянут в переделку. Нат старалась дышать глубоко и размеренно. Она услышала слова сильфиды: «Паренек спас меня! Позволь ему жить!» Опасность миновала.
Сильфида помогла Трясуну.
«Альби» был до сих пор озарен светом.
Уэс схватил обрывок каната и спустил его Трясуну. Общими усилиями они вытащили члена команды обратно на палубу.
Оказавшись на палубе, Трясун принялся отчаянно тереть глаза руками и отплевываться. Кожа на его лице покраснела, полубезумный взгляд блуждал по палубе. Подбежавший Фарук вылил ему на голову литр «Нутри».
Трясун взвизгнул.
Уэс хлопнул его по плечу.
– Трясун!
Дрожащий паренек на секунду замер:
– Что?
– С тобой все нормально! Ты не отравился, ты живой!
Трясун осмотрел себя, толком не зная, что именно ему следует высматривать, и робко улыбнулся.
– Точно, – он завертел головой по сторонам. – А Даран?
Уэс швырнул за борт спасательный жилет, хотя и прекрасно понимал всю бесполезность своей попытки.
– Ветра нет, нам к нему не подобраться. А так у него появляется шанс. Больше мы ничего не можем сделать, – произнес Уэс.
Ему это было не по душе, но выбора у него не было.
Вопли Дарана начали стихать и вскоре слились с горестными причитаниями плакальщика. Постепенно различать их становилось все труднее.
Глава 31
Когда Зедрик очнулся и узнал, что его брат пропал, то впал в исступление. Чтобы он не причинил вреда себе или окружающим, его пришлось скрутить. Зедрика заперли в карцере – жестокая мера должна была его угомонить.
– Ступай, а я закончу, – сказал Трясун Нат и пристегнул паренька наручниками к трубе.
Нат вышла за дверь и увидела, что к ней направляется сильфида. Девушка надела черный балахон, но капюшон на голову надвигать не стала. Ее лиловые глаза оказались одного цвета с осенними астрами или сумеречным небом. Золотистые волосы были тонкими и нежными, как паутина… или крылья фей. Метка на щеке имела форму шестиконечной звезды. Она была даже красивее, чем ожидала Нат: экзотическое редкое создание, подобное легендарным вымершим бабочкам из того мира, который давно исчез с лица земли.
Лианнан улыбнулась.
– Ты ведь видела таких, как я?
– Да.
– Конечно, ты сталкивалась с пленниками или со статусными трофеями, вроде цирковых обезьянок.
Нат вспомнила девушку с оранжевыми волосами – любимицу Жлоба – и только теперь поняла ее чувства.
– Ты говорила о драгоне. Кто он? – спросила Нат.
Прежде чем ответить, Лианнан внимательно на нее посмотрела.
– Драгоны – охранники Валлониса. После разлома они потерялись, но теперь один из них вернулся.
Ее голос напоминал журчанье ручейка и был приятно-напевным, как ласковая мелодия.
– Валлонис… Ты имеешь в виду Синеву? Вы ее так называете?
– Да, – кивнула Лианнан. – Именно так я называю свой дом.
Фарук громко протопал вниз по трапу, но когда он оказался в коридоре и увидел обеих девушек, то побледнел и перекрестился, ограждая себя от беды. Нат это больно задело: она считала Фарука своим другом. Однако теперь паренек уставился на них, просто впечатавшись в стенку, чтобы ни одна часть его тела не соприкоснулась с мечеными.
Лианнан положила руку Фаруку на плечо, а он содрогнулся и отпрянул.
– Тебе незачем меня бояться. Я не заразная. Я не могу превратить тебя в одного из нас, как и сама не способна стать такой, как вы, – произнесла она.
Не похоже было, чтобы Фарук ей поверил: он дернул плечом, сбрасывая ее ладонь.
– Не трогай меня!
До них снова донеслись шаги.
– Что здесь происходит?
Уэс вглядывался в обеспокоенные лица своих спутников.
– Она дотронулась до моего плеча! – обвиняющим тоном заявил Фарук. – И она убила Дарана.
– Вовсе я его не убивала! – возразила Лианнан. – Его судьбу решил драгон, – добавила она, обращаясь к Нат.
– Оставь ее в покое, – потребовал Трясун, выходя из карцера, где буйствовал запертый Зедрик. – Она ему ничего не сделала. Он сам виноват, лез на рожон. А в океане всякое случается. Ты тут не бывал, ты не знаешь.
– Или вообще ничего не было. Просто совпадение, – пробормотал Уэс, покосившись на Нат.
– Что привело тебя сюда, Райен Уэссон? – осведомилась Лианнан.
– Ты знаешь, как меня зовут! – воскликнул он, и Нат почувствовала укол ревности при виде ухмылки, которую Уэс адресовал Лианнан. Точно такой же он одарил ее саму при их первой встрече.
Нат понимала, что не имеет на Уэса никаких прав. Кроме того, приняла решение отдалиться от него! Однако почему-то не могла отделаться от чувства, что Уэс принадлежит ей, ей одной.
Лианнан смерила его ледяным взглядом.
– Я знаю всех, кто находится на борту корабля. Райен Уэссон, наемник. Винсент Валез, его заместитель – чаще известный под прозвищем Трясун. Фарук Джонс, штурман. Даран Слейн, в настоящее время пребывающий в воде. Зедрик Слейн, его брат. И… Наташа Кестал. – Лианнан повернулась и посмотрела на девушку в упор. – Наташа, которая спросила насчет драгона…
Уэс выгнул бровь и вопросительно взглянул на Нат.
– Ты – меченая, – проговорила Лианнан.
Нат склонила голову.
– Значит, ты – одна из нас. – Сильфида кивнула и добавила: – А вы не тревожьтесь. Наши способности по природе своей не порождены злом, чего бы вам ни внушали другие. Известно ли вам, почему мы отвержены? Почему на нас охотятся и нас убивают или сажают в тюрьмы? Почему о нашем народе распространяют лживые сведения? Их цивилизация разрушена, их нынешнее существование приближается к концу! Именно поэтому они и боятся нас. Они страшатся того, что приходит им на смену. Они не могут принять тот мир, который возвращается, вырастая из обломков. Драгон снова в полете – и в его присутствии мы обновляемся.
