– Значит, так, – повторил Белов. – Сейчас вызовите кого-нибудь из водителей, а то задолбался я этот рыдван позорный пилотировать. Ко всем подъезжающим машинам – повышенное внимание. На проверку документов подходит один, остальные – в засаде, с оружием на взводе. В готовности ноль. И в случае любых – подчеркиваю, любых отклонений от норматива поведения желающих проникнуть на объект – огонь на поражение, без команды. Вопросы?
Он не ожидал вопросов и уже было повернулся назад к «паккарду», как раздалось неуверенное:
– Товарищ… э-э-э… Товарищ. А пулемет устанавливать?
Саша ошалело посмотрел на спрашивавшего, затем тихо и очень спокойно спросил:
– А у вас есть пулемет? А какого… – тут он запнулся, стараясь подобрать нормальные слова, но не сумел и просто закончил: – Он еще не на позиции? Немедленно установить и быть готовыми открыть огонь. Исполняйте…
…Сразу по прибытии на дачу Саша кинулся на розыски Власика. Но тот уехал вместе со Сталиным в Кремль. Собственно говоря, никого из начальников охраны рядом не оказалось, не считая Паукера, который все еще оставался одним из заместителей начальника отделения Первого отдела ГУГБ. Однако этому венгру-еврею Белов не доверял. Ну не мог заставить себя доверять этому непонятному человеку, который, кстати, явно не пережил конца тридцатых. А почему? Во что-то был замешан? А во что? Так вот: раз нет понимания, нет и доверия!
Неожиданно на глаза Александру попался незнакомый энкавэдэшник, ни разу не виденный им среди охраны. Все в этом человеке было каким-то неправильным. И очень хорошее обмундирование, и абсолютное спокойствие, и какие-то непонятно знакомые глаза. Что-то его взгляд напоминал Белову, но он не сумел сразу сообразить, что именно.
– Извините, товарищ, – Саша все еще держал в руках пистолет-пулемет неизвестной ему конструкции, и ствол недвусмысленно был направлен на незнакомца. – Что вы тут делаете и кто вы такой?
Сзади Белова немедленно нарисовался Василий, державший в руках наган. Незнакомец усмехнулся:
– Можно попросить вас, товарищ пионер, чуть отвести ствол в сторону? Я достану удостоверение из нагрудного кармана. Медленно.
Саша жестко, одними губами усмехнулся в ответ:
– Эти фокусы я знаю. Не волнуйтесь: у меня нервы крепкие, а спуск у этой штуковины имеет длинный ход. Удостоверение бросите Василию. Левой рукой. Правую будете держать на виду.
Энкавэдэшник снова хмыкнул, но на этот раз в усмешке послышались уважительные нотки. Он медленно достал удостоверение из кармана гимнастерки, переложил его в левую руку и легким движением отправил по назначению. Василий подхватил книжечку, чуть не уронив при этом наган, открыл и прочел:
– Галет Вениамин Андреевич
[53]
, Первый отдел ГУГБ, заместитель начальника отделения. Саш, а начальник отделения Первого отдела – Николай Сидорович…
Белов чуть расслабился.
– Вы – зам Власика?
Галет кивнул, а затем вдруг спросил:
– Кто на вас напал?
Саша, ничуть не удивившись, вкратце пересказал ему события последних трех часов. Галет нахмурился, помолчал, затем попросил:
– Можно ваш ствол посмотреть?
– Зачем? – спросил в свою очередь Белов.
– Хочу одну штуку проверить… Впрочем, отщелкни магазин, товарищ Саша. Там на защелке выбоинка есть?
– Да.
– Справа?
– Да.
– Совсем интересно… – Галет чуть заметно качнул головой. – А пойдем-ка в Кремль позвоним.
И с этими словами он двинулся по коридору с грацией хорошего танцора или… отменного бойца. Александр, наконец, сообразил, что и кого напомнил ему взгляд Галета. Его самого и его подчиненных из той, другой жизни полковника Ладыгина.
…Сталин узнал о случившемся во время заседания партийной комиссии по тяжелой промышленности. Когда Власик подал ему записку, он ничем не выдал своих чувств. И только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как заледенели его скулы и как пальцы с бешеной яростью стиснули трубку. Однако он довел заседание до конца и ограничился лишь тем, что написал две записки, велев Поскребышеву немедленно передать их адресатам.
Первое послание гласило:
Семен! Срочно, роту курсантов школы ВЦИК
[54]
– в Волынское. В полном боевом. Командуй лично.
Коба.
Оно было немедленно отправлено по назначению, в Наркомат обороны, и уже через десять минут в Кремль влетел длинный «Линкольн», за рулем которого в нарушение всех инструкций и предписаний сидел сам товарищ Буденный
[55]
. Он пулей выскочил из автомобиля и, прижав к боку шашку, в сопровождении двоих адъютантов-первоконников бегом вбежал в здание Цейхгауза.
Еще минут через двадцать из Кремля выехала небольшая колонна разношерстных автомобилей, битком набитых вооруженными курсантами. Покачивались примкнутые штыки, торчали стволы ручных пулеметов, увенчанные длинными конусами пламегасителей, а два грузовика в конце короткой колонны вообще везли противотанковые орудия. Кроме этого, еще в двух грузовиках торчали, задрав в небо стволы счетверенных пулеметных установок, а три легковых авто были вооружены безоткатными пушками. Замыкал это великолепие броневичок БА-27. Колонна военной школы, возглавляемая все тем же черным «Линкольном», двинулась в сторону Воздвиженки…
Вторая записка была адресована в Среднеевропейский секретариат Коминтерна.
Бриллиант!
[56]
Нужны ваши бойцы. Вооружение – на ЛЮБОЙ непредвиденный случай. Срочно! В Волынское. Руководство – лично.
И. Сталин
Получив этот приказ, Георгий Димитров немедленно вызвал к себе Басила Танева
[57]
– начальника «боевой» болгарской группы. За свои неполные тридцать семь лет Басил успел принять участие в восстании на крейсере «Надежда», сентябрьском вооруженном восстании в Болгарии, с боями пробился в Югославию, лично ликвидировал четверых осведомителей, организовал покушения на нескольких членов правительства Болгарии, в том числе – на самого царя Бориса. Правда, в последнем случае он потерпел неудачу, но не по своей вине: Коминтерн отказался от методов личного террора. Во всяком случае, пока…
