– Ты сказал, что зенитки без расчетов. Он же нас прямой наводкой!..
– Да вроде там никого не должно быть. – Карпатов растерялся. – Ты уверен, что это человек?
– Надо выяснить, – шепнул Витька, таращась на паренька на велике, который продолжал нарезать кривые круги.
– А как ты выяснишь? – Карпатов схватил его за рукав. – Пойдешь туда, они огонь откроют.
– Уж доверьтесь специалисту, Владимир Иванович. – Витька подмигнул, облизал пересохшие губы. – Я выясню, у меня получится.
Останавливать его никто не стал. Витька действовал напролом, на грани фола. Это был какой-то цирк. Сунув руки в карманы, виляя бедрами, он в ритме вальса двинулся к пацану на велике. Охранники прервали свои занятия, удивленно выставились на Витьку.
Фарид что-то каркнул, Миша приложил ладони рупором к губам и перевел:
– Нельзя! Нельзя!
– Да я на минутку, – отмахнулся Витька, дошел до паренька, остановился, стал смотреть на него.
Рядом стояли охранники и удивленно таращились на Витьку. Велосипедист тоже покосился в его сторону. Нога пацана сорвалась с педали, он затормозил, встал. Витька подошел еще ближе. Охранники недовольно загалдели. Паренек захлопал черными как смоль глазами. Он был невероятно юн, большеглазый, с длинными женскими ресницами, правильным овалом лица. В России его не только в действующую армию, на военные сборы старшеклассников не пустили бы.
– Пацан, дай прокатиться, – попросил Витька, протягивая руку к велосипеду.
Юнец недоверчиво посмотрел на него.
– Нельзя! – закричал Миша, подходя ближе. – Нельзя!
– Миха, да кончай! – заявил Витька. – Заладил как попугай. Ну, что вы, мужики, в самом деле? Жалко вам? Я уже год на велике не катался, будьте людьми, дайте хоть вспомнить!
– Нельзя это! – упорствовал Миша. – Колесо меняйте, и домой ехать надо! Отдыхать!
Охранники демонстративно защелкали затворами. Но Витька не сдавался, вплотную подошел к пареньку, сделал глупое лицо.
– Ну, дай покататься, пацан. Я пару кругов – и все. Да не сбегу, не бойся. Куда я тут от вас денусь?
Фарид что-то крикнул, но уже без ярости в голосе, с шутливыми интонациями. Засмеялся Миша, заржали талибы, обступившие его. Паренек сообразил, зашелся тоненьким смехом, протянул в ответ свою ладошку.
– А ты ему что дашь? – крикнул Миша.
– Ах, вот оно что, – сообразил Витька. – Дашь на дашь. Эта хрень у нас бартером зовется. Ладно, подожди, не уходи. – Он сделал пацаненку выразительный знак, подтянул штаны и помчался обратно. – Владимир Иванович, дайте часы!
– Ты серьезно? – опешил Карпатов.
– Давайте-давайте, – теребил его Витька. – В могиле все равно не понадобятся, а дома новые купите.
– Держи. – Карпатов стащил с запястья свои поблекшие «Командирские». – Удачи тебе, обормот.
Паренек озадаченно смотрел то на часы, то на Витьку, то на приятелей, обступивших его. Обеспокоился Фарид, завороженный мутным блеском в руке подчиненного.
Паренек неуверенно слез с велосипеда. Витька тут же его оседлал, разогнался, резко затормозил, сделал красивый вираж на публику, и та не замедлила отозваться одобрительным гулом. Витькина физиономия распласталась от уха до уха, он закрутил педали, начал кружить вокруг паренька. Тот вертелся юлой, наблюдая за Витькой, пока голова не закружилась. А пленник просто балдел от щенячьего восторга.
– А вот так умеешь? – Он выпустил руль. – Учись, двоечник! – Витька поехал без рук, балансируя как канатоходец.
Талибы радостно загоготали. Они стали восторгаться еще больше, когда Витька не удержал равновесия. Велосипед загулял восьмерками. Чтобы не грохнуться, летчик схватился за руль, выбрался из тяжелого «пике», засмеялся.
Постепенно круги становились больше. Витька как бы ненароком удалялся в сторону зенитки.
– Должно получиться, – прошептал Карпатов. – Работаем, мужики, не стоим. На нас не смотрят.
Серега и Вакуленко стащили заглушку с одной турбины, перешли к другой. Охранники настороженно следили за Витькой. Тот лихо управлялся с велосипедом, курлыкал от восторга, не забывая смотреть на медленно приближающуюся зенитку. Паренек что-то крикнул, дескать, хватит.
– Назад, назад! – спохватился переводчик.
– Сейчас! – заорал Витька. – Еще пару кругов сделаю.
И вдруг он помчался в направлении зенитки! Охранники загалдели, как стая перепуганных ворон, кто-то стащил автомат, пальнул в воздух. Быстроногий талиб бросился за Витькой.
Тот обернулся и заявил:
– Все, мужики, я уже возвращаюсь! Чего вы, в самом деле!
– Что же он делает-то, шальной? – пробормотал Карпатов. – Они же стрелять сейчас начнут.
Летчики с ужасом смотрели, как Витька въехал в щель между бетонными плитами. Велосипед поднялся на дыбы, Витька выпал из него, полетел ласточкой, ухитрился сгруппироваться и упал на бетонку с минимальным ущербом. Он поднялся, виновато улыбаясь, потирая отбитое плечо. Подбежал возмущенный талиб, пнул Витьку по ноге, стал орать.
Тот покаянно что-то лопотал, потом схватил велосипед, глянул на зенитку. Вот она, почти рядом. В кресле стрелка никого не было, просто висели куртка и чалма. Как будто чучело. Да ради такого можно и потерпеть!
Он втянул голову в плечи и пошел к самолету, ведя рядом с собой велосипед. Талиб шагал следом и награждал Витьку тумаками. Охрана расслабилась, потеряла интерес к происходящему. Фарид отвернулся. Навстречу Витьке кинулся счастливый обладатель «Командирских» часов, вырвал у него велосипед, покрутил перед носом крепко сжатым кулачком.
– Витька сияет, – сделал ценное наблюдение Глотов. – Видно, неспроста. Гуляем, командир!
– Все в порядке, Владимир Иванович. – Руки у парня тряслись от чудовищного напряжения. – Нет там никого. Пугало огородное.
Карпатов мысленно прикинул время. Без часов как без рук. Охранники не уходили с поля, хотя пора было. Аллах у них такой терпеливый? Или забыли?
– Не уходят, – озвучил его мысли Глотов. – Почему, Иваныч?
– Не знаю, – пробормотал Карпатов. – Ладно, парни, не будем ждать милости от природы. Все по местам. Заводите машину. А я пока пообщаюсь с товарищами из местного руководства.
Летчики рассаживались по местам, обмениваясь скупыми фразами. Щелкали тумблеры, трещали реле.
– Ой, мамонька!.. – стонал от нетерпения Вакуленко. – Что же это делается? Да когда же?..
– Не стони, – огрызнулся Серега. – Мы и сами уже на взводе. Я сейчас сгорю от этого напряга.
– Что он там возится? – Витька подпрыгивал, высовываясь в окно. – Где же он? Его отсюда не видно.
– Командир знает, что делает, – буркнул Глотов, закрыл глаза, начал приводить в порядок мысли и нервную систему. – Черт возьми, стыдно признаться, мужики, а ведь Карпатов всегда знал, что надо делать! Как мы в глаза ему теперь смотреть будем?
