Он был ревностным сторонником правящей в Турции Партии справедливости и развития, АКП, которую часто обвиняли в скрытом пособничестве экстремистам, пустившим глубокие корни в религиозных турецких общинах, и в связях с запрещенными исламистскими группировками. После победы АКП на выборах 2007 года Малик от всей души молился, чтобы партия укрепила свою программу прочными религиозными ценностями. До этого момента в обществе боялись реального столкновения между АКП и «государством в государстве» в лице армии, органов правосудия и спецслужб, что Малик бы только приветствовал. Он верил, что новое правительство, выполняя волю Аллаха, должно вернуть страну на праведный путь. Он с огорчением наблюдал за тем, как Турция спешит по пути неверных, по материалистическому пути, в погоне за дьяволом. К его ужасу, родная страна, которую он когда-то так любил, оказалась не лучше развращенных и безбожных государств Европейского союза, куда Турция так отчаянно стремилась вступить.
Охраняя безопасность его деятельности в Великобритании, узкий круг людей, знавших о его намерениях, называл Малика просто «директором». Его кабинет был просторным и светлым; в нем преобладало естественное освещение. Сидя за современным столом светлого дерева, на котором стояли три компьютерных монитора, Малик был похож на руководителя безбумажного офиса любого успешного современного предприятия в процветающем европейском городе. В одном углу кабинета помещался кулер с водой, в другом стоял принтер с функцией защищенного факса. На кофейном столике были разложены подставки для чашек с логотипом фирмы «Малик холдингс». В сейфе с электронным замком хранился сервер для передачи зашифрованной информации. По нему Малик получал от своих лондонских помощников письма и фотографии.
Когда его партнер в небрежно накинутом на плечи пиджаке вошел в кабинет, Малик вскинул голову. Рашид Хуссейн вкратце рассказал ему о вчерашней катастрофе в Лондоне. Сириец Рашид Хуссейн тесно сотрудничал с Маликом. Он был более чем на десять лет старше Малика; худощавый, черноволосый, коротко стриженный. Подобно Малику, Хуссейн одевался как преуспевающий бизнесмен. О накрахмаленный воротник его рубашки в голубую полоску можно было порезаться. Но по его лицу сразу было видно, что он настоящий боец. Красный шрам, тонкий, как нитка, начинался под левым ухом, проходил через всю щеку и исчезал в аккуратно подстриженных усах.
Когда партнеры заговаривали о своих тайных операциях, они переходили на английский.
— Вчерашний арест в Лондоне — это серьезно, да?
Хуссейн повесил пиджак на спинку стула, на миг показав бледно-голубую шелковую подкладку, и пожал плечами.
— Нет, это пустяки. Ахмед Джибрил пошлет британскую полицию куда подальше.
— Как они на него вышли?
Хуссейн откатил стул назад, сел за стол напротив Малика и ввел в компьютер три пароля.
— Кто знает? Жаль, что парня арестовали, но, судя по истерике в британской прессе, теракт был успешным.
— Что с женщиной, которая выдала ему визу? Ее арестовали?
— Она живет в страхе и всецело в нашей власти.
— Рашид, прошу тебя, будь осторожен.
Сириец проверил, нет ли новых сообщений на его мобильнике.
— Я приказал Гарольду создать заслон между ней и иммиграционной службой. След не приведет их к нам… Уверяю тебя, нам ничто не грозит. Я разбираюсь в таких вещах.
Рашид Хуссейн всегда говорил уверенно. Малик полностью полагался на него, когда шантажировал нужных людей, но до сих пор так и не привык к некоторой категоричности Хуссейна.
— Рашид, ты уверен, что полицейские не ослабят наши позиции в связи с Джибрилом? Мы по-прежнему можем использовать его для последней стадии операции?
— С полицией никаких проблем не возникнет, — улыбнулся Хуссейн, спокойный, как всегда. — Джибрила скоро освободят, обещаю.
В дверь постучали, и в кабинет вошла молодая женщина — помощница Малика. Она положила ему на стол черновик контракта на покупку недвижимости. Малик улыбнулся ей:
— Эсра, пожалуйста, дай мне немного времени.
Для ведения законных коммерческих операций Малик нанял пятерых выпускников Стамбульского университета, в том числе двух женщин. Его помощники трудились в соседнем общем зале. Все работавшие у него женщины носили хиджабы. Дверь в личный кабинет Малика запиралась на три замка, а по ночам он всегда включал сигнализацию. Как только помощница вышла и закрыла дверь, он спросил:
— Ты уверен, что операция «Английская роза» пройдет успешно?
— Время выбрано идеально. На следующей неделе приедут контролеры; они расскажут о последнем шаге перед финальной стадией.
Малик нажал кнопку интеркома и вызвал Эсру.
— Мы еще это обсудим.
— Поверь мне, Малик, эта женщина в нашей власти. Мы воспользуемся «Английской розой» для того, чтобы сокрушить ее. А потом свалим ее правительство, как гнилое дерево.
Глава 13
Пятница, 14 сентября, 07.55, комната 1830
— Повторяю, в базах данных ничего нет. В «Экскалибуре» что-то удалено.
Фарго воспринял случившееся близко к сердцу. Хотя Фарго и обещал как следует отдохнуть, Керр сразу понял, что Алан всю ночь просидел в комнате 1830, роясь в своем волшебном ящике. Правда, рубашку он сменил, но и новая была мятой; скорее всего, он хранил ее на работе в ящике стола для экстренных случаев. Зато брюки на нем остались те же самые, что и вчера, — в пыли и мелких частицах после взрыва. Судя по влажным волосам, Фарго принял душ в душевой рядом с командным пунктом, но уже успел вспотеть и от усталости шатался, как пьяный.
— Ты хочешь сказать, что доступ к его досье закрыт? — уточнил Джастин.
— Нет, — тихо ответила Мелани. — По-моему, он хочет сказать, что все сведения о нем уничтожены.
Группа Керра расположилась в кабинке, втиснутой в угол комнаты 1830 и отгороженной от остального пространства прозрачными перегородками. Фарго называл ее «читальней». В «читальне» умещался единственный стол и компьютерный терминал. Как только Керр рано утром услышал от Фарго тревожную новость, он вызвал в «читальню» всех своих сотрудников. Керр, Ленгтон, Мелани и Джастин теснились на стульях вокруг стола; Фарго устроился на вентиляционном коробе. За его спиной в окне высилась башня Вестминстерского аббатства. Керр захватил всем двойные эспрессо из закусочной на станции метро «Сент-Джеймсский парк» через дорогу от Скотленд-Ярда. Фарго тут же задел поставленную для него чашку и залил кофе свои записи и вентиляционные отверстия. Остальные принялись подтрунивать над ним: наконец-то удалось прикончить кондиционер.
— Сейчас покажу. — Фарго подошел к Джастину и, нагнувшись над ним, стал что-то набирать в поисковой строке. — Видишь, старые данные исчезли, а если и появились новые, то мы их не получили.
— Когда это произошло? — спросил Ленгтон.
— Через несколько часов после его ареста. Или даже минут.
