– Ирония судьбы, или с легким паром, – произнес Дима.
Она усмехнулась.
– Ты тоже об этом думаешь? А вот правда, у тебя девушка, я влюблена, а мы сидим здесь… угарная история, короче!
Чтобы скрыть внезапное смущение, она засуетилась, превращая коробки из-под еды в одноразовые тарелки. Дима перелез вперед искать нож и вилки.
Все нашлось: и посуда, и столовые приборы, и даже стаканчики. Все нашлось: и еда, и напитки. Все нашлось: и елка новогодняя за окном, и звезда над ней. Все нашлось, только они потерялись.
Странный вечер, это слабо сказано. Негромко работало радио, создавая иллюзию некоторой нормальности, напоминая о том что «Новый год к нам мчится, скоро все случится…» и о чем-то еще знакомом, привычном. А разговор то вяз в трясине неловкости, то летел на всех парах, заправившись хохотом. Пусть не ровесники, но они были все же одного поколения, и в целом понимали друг друга: похожие фильмы смотрели, одни книги читали, и принципиальной разницы в их мирах не было.
Возможно, при других обстоятельствах они подружились бы крепче. Или, действительно, влюбились бы. Так думала Ланка. Шампусик давал о себе знать. Легкость бытия казалась головокружительной. Алена упрекала, что она флиртовать не умеет? Быть может, с Артуром и не умеет. А с Димой получается!
Он то и дело касался ее, будто бы невзначай. Ямочка на щеке не пропадала больше, – Ланка улыбалась, словно дразнила. Он видел, понимал, это игра, и готов был поставить на кон многое. Диана, которая давно уже не была его девушкой, мелькнула в беседе и провалилась в тартарары. Он рассказывал о стажировке в Америке, работе в рекламном агентстве, Дэвиде Дроге, который был для него кем-то вроде кумира, рекламном титане Бернетте, придумавшем образ ковбоя Мальборо.
Возможно, он рисовался. Даже вероятней всего. Но Диме было «сугубо фиолетово», как это выглядит и зачем он это делает. Дошло бы и до жирафа, что между ними не будет ничего серьезного. Поэтому возможно все. Ее кокетство, его бравада. Ее намеки и желание казаться загадочной. Его откровенность и многословность.
В эту игру играли с пещерных времен и ничего нового с тех пор не изобрели. Появились айфоны, плазменные панели, аськи и мейлы, и слова утратили первоначальный смысл, зато достигали адресата мгновенно. Но извечное притяжение преодолеть было невозможно, и придумать ему замену – немыслимо. Инноваций в этой области тоже не предвиделось.
Вот девушка, а вот парень. Их тянет друг к другу. И точка. Вернее, многоточие…
6
Сугробы за окном напоминали пену в ванной. Окунуться бы, нырнуть с головой, и ни о чем не думать.
Пожалуй, думалось бы и на дне океана.
Или это было вовсе не мыслеобразование, а что-то другое? Царапали осколки мечты. Угрюмой тенью наползал стыд. Но ровно и горячо светила Димина улыбка, близко-близко. И Руслана невольно улыбалась в ответ, не жалея ни о чем. Было и было. Хорошо же было? Прекрасно! Упоительно!
Грамотная девочка, начитанная, а эпитетов больше не нашлось.
Наверное, потому что опыта маловато. И вся предыстория чересчур подкосила ее умственные способности. Остались одни эмоции, такие разные и так много, что хотелось уже перевернуть эту страницу и оказаться на следующей. Узнать, чем дело кончилось. Расслабиться немного.
– Ты плачешь?
Он беспокойно поднялся на локте.
– Это нервное.
– Ясно. А я-то думал, это слезы счастья.
За иронией что-то пряталось. Дима сам не знал точно, – что именно. Он чувствовал себя победителем, но виноватым. Словно соперник был изначально слабее, однозначно из другой весовой категории. Самая нелепая борьба – с самим собой, силы слишком неравны. Так кого же он поборол, соблазнив эту девочку? Свою меланхолию? Одиночество?
– Ты фаталист, да? – Вдруг спросила она.
Кажется, это было ответным ударом на его сарказм.
– С чего ты взяла?
– Это очевидно. Ты веришь в судьбу, в роковые совпадения. Я тебе совсем не нравилась, пока не стало ясно, что мы зависли тут надолго! – Она махнула назад. – Вернее, там. Ты решил, что раз так много всего происходит, значит, сама судьба нас свела, да?
Дима восхишенно присвистнул и тоном Шурика из советской комедии попросил дурашливо:
– Помедленней, пжлста, я записываю!
– Разве я не права?
Вообще-то ей полагается вздыхать у него на груди и любоваться на звезды. А ему – упасть на колено, просить прощения за свой порыв и клясться, что до свадьбы больше ни-ни. А что? Как честный человек, он теперь обязан жениться!
Если честно, он не понимал, что ее так накрыло. Вроде не злилась, но и особой нежности не ощущалось. То ли дело пять минут назад. А теперь прикрылась одеждой, спокойствием, психотерапевтическими беседами.
– Я в курсе, что девочки реагируют на это не так, как мальчики, – он постарался говорить с ней в тон: расслабленно, чуть насмешливо, отстраненно. – Другое непонятно: почему ты плачешь?
– Сказала уже, от нервов!
– Ты думаешь, твой парень узнает, что тут было, и вашим отношениям каюк?
– Кирдык, – усмехнулась Ланка.
– Ну?
– Не лечи меня, а? Ты бы в себе разобрался.
Он высказался в том духе, что у них неплохо получалось разбираться вместе. Эффект случайного попутчика все же работал, и, если вспомнить, что они друг другу наговорили, какие тайны и секреты открыли, по идее должна наступить ремиссия. Освобождение и расслабуха. Но нет ни того, ни другого.
Заметив, что Руслана дрожит, он перелез вперед, подкрутил печку посильней.
– Давай поедим?
– Романтичное предложение, – грустно засмеялась она, – а сигарет ты не покупал случайно?
Он молча достал из кармана пачку.
– Почему бы нам не расслабиться и просто получать от жизни удовольствие? Ланка, слышишь? Пусть я фаталист, а ты, наоборот, прешь против ветра, сейчас мы оба застряли и…
– И согрели друг друга физически и духовно, так?
– Хотя бы так, а что в этом плохого?
Она выбросила сигарету, так и не прикурив. Да ничего плохого, согласилась. Просто все не так.
Еще повезло, что он обошелся без банальностей типа «тебе было хорошо?» и «давай повторим!».
Она бы согласилась, возможно.
И с тем, и с другим. Самое странное, что об Артуре думалось меньше всего. По чесноку, – совсем не думалось. И вовсе не потому что Димины руки, губы и прочее заслонили весь свет. Горечь несбывшихся надежд стояла комком в горле, словно сегодня наступал ни Новый год, а надвигался апокалипсис. Дальше – пустота.
Артур мелькнул бесплотной тенью за окном, и пропал.
Она внимательно осмотрела Диму. Он даже засмущался немного. У нее в голове четко оформилось: оказывается, я ханжа. Или просто старомодная? Что-то смущало, что-то было неправильно.
