Но почти одновременно у них ожили сотовые. Дед волновался, и это понятно, – Лина охнула, узнав, сколько времени. Егору тоже влетело, судя по рыку, что долетел из трубы.
– Пойду я, ага. Давай утром на остановке встретимся?
– А ты разве не на машине будешь?
– Я теперь самостоятельный, – усмехнулся Егор, – буду ездить, как все.
Она поняла, что он весь вечер хотел рассказать об этом, и только сейчас решился.
Значит, срок-то отсидел, покаялся, карманных денег лишился, но добился своего! Раньше-то и в школу, и на теннис его «доставляли». Другие видели в этом привилегию, а Егор – ущемление прав и достоинства.
– Поздравляю! – Серьезно сказала она и протянула ладонь.
Он тоже очень серьезным, внимательным взглядом посмотрел ей в глаза.
– Спасибо, Линка!
Снова затрезвонил его телефон. Лина торопливо, без смущения чмокнула Егора и чуть оттолкнула от себя.
– Беги. До завтра!
– Спокойной ночи.
Она чувствовала себя, словно воздушный шарик – наполненной до предела, вот-вот лопнет!
Так хотелось поделиться с кем-то, но нужных, подходящих слов Лина не знала. Их и не было, наверное, не изобрели!
Дед посмеивался, глядя, как внучка танцует в обнимку со шваброй.
– Излишне спрашивать, как прошла встреча, да?…
– Ага!
Глава 9
Утром она первым делом проверила телефон на предмет новых смс. Зироу, как выразился бы Федя!
Ладно, Егор ведь и не обещал, что будет писать. Но мог бы. Хоть бы смайлик какой прислал… в подтверждение, что вчерашнее не прекрасный сон, а все было на самом деле: и море, и прогулка, и поцелуи…
Воспоминания удержали Лину в постели. Она почувствовала себя героиней романтического фильма. Такой неотразимой, воздушной, очень счастливой. Лежит, улыбается, локоны по подушке красиво рассыпаны. Хеппи энд. Титры.
– У тебя вроде будильник звонил, – проскрипел дед за ширмой.
Вторым делом стала ревизия шкафа. Куча одежды на полу росла. Счастье стремительно убывало.
Лина поняла, что ей абсолютно нечего надеть. Не может она явиться, как обычно, в потрепанной спортивной форме. И новый костюм тоже не годится – еще велик!
Юбка! Нужна юбка! Срочно! Прямо сейчас!
Почему? Зачем? Эти вопросы были неуместны!
– Что за раскопки? – Решился все-таки спросить дед, когда Лина влезла в шкаф уже с головой.
Пыхтя, она вытащила коробку с вещами, которые мама прислала еще к Новому году.
– Это не то, это тоже, – бормотала Лина, отбрасывая свертки.
Дедушка крякал, обходя завалы. Решил, что безопасней заняться завтраком, чем продолжать расспросы.
– Вот она!
Лина выудила упаковку с теннисным костюмчиком, скрылась за ширмой, но спустя минуту издала протяжный горестный стон. К юбке прилагалась маечка в обтяжку. Оказавшись в этом наряде перед зеркалом, Лина констатировала, что верх никуда не годится. Вот и стонала.
Где это видано? И поцелуй случился, и свидание практически настоящее, а грудь у нее плоская как у мальчика!!!
Конечно, она не ждала, что за ночь из гадкого утенка превратится в прекрасного лебедя, но хоть какое-то подобие женственности должно было проявиться!
Может быть, в лифчик поролон напихать? Лина слышала, что некоторые девочки так делают. Или специальное белье покупают, уже с накладками. Она еще тогда представила, как, наверное, на корте бегать неудобно с такими штуками.
Теперь на удобство было плевать.
Она вообразила, как Егор смотрит на нее разочарованно, и на глаза навернулись слезы.
Если бы рядом была подруга, Лина непременно услышала бы что-то вроде «дура, он же видит тебя каждый день, не в юбке дело, и не в майке, и не в твоей фигуре!».
Но подруги не было.
Были слезы. Была майка, облепившая плоскую грудь. Был перепуганный дед, который терялся в догадках, кто подменил внучку. Когда всхлипывания за ширмой переросли в судорожные рыдания, он схватился за телефон.
Лина обрывочно услышала: швыряется… истерика… ты же мать, у тебя получится… ну хотя бы попробуй…
Был разговор с мамой. Он, конечно, помог немножко. Лина даже посмеялась в конце, когда мама рассказала, как сама собиралась на первое свидание и, перемерявши все наряды, в итоге по запарке выбежала в колготках, забыв надеть юбку.
Но окончательно привел ее в чувство звонок Мика. Привычный голос вернул все на свои места. Лина еще икала от рыданий, отводила трубку подальше, машинально все одергивала майку, приглаживала волосы, но уже понимала, что жизнь налаживается. У нее есть друг, подопечный, можно сказать. Есть дед и мама – родные, пускай не идеальные. И грудь тоже есть – просто еще не выросла!
А главное – есть Егор!
Она увидит его совсем скоро. Неважно, что на ней будет надето. Нет, не так – важно, но не принципиально.
В то время, как она зарылась в шкаф по пятому разу, мальчишки ждали ее на корте. Оба были сердиты. Лина не догадывалась, что Егор тоже нервничает. И злится на себя из-за этого волнения – непривычного, непонятного, очень похожего на истерику. Он даже был рад, что Лина опаздывает. Это была как отсрочка. Но и собственная радость по такому поводу бесила невероятно. Словом, Егор чуть ли не впервые в жизни чувствовал себя неуверенно.
Настроение Мика тоже удивило бы Лину. Договорив с ней по телефону, он сделался хмур, словно она пообещала приехать не через двадцать минут, а через двадцать лет.
– Может, разомнемся, пока Линка едет? – Предложил Егор с некоторой издевкой в голосе. Он был уверен, что Мик, как всегда, откажется.
Но тот внезапно ответил в тон – ядовито:
– Да чего там разминаться! Давай сыграем.
Егор опешил.
– Серьезно? Пошли!
И когда Лина, перебрав всевозможные наряды, перепробовав разные прически и варианты макияжа, все-таки явилась на корт, ей открылась дивная картина: долгожданный спарринг Мика с Егором.
Вернее, сначала Лина еще на подходе услышала вопли. Радостная мысль о том, что Мик преодолел себя и встал играть с другим соперником, заставила прибавить шаг. А собственно соперник – окаменеть.
Застыв у корта, она забыла даже о вчерашнем. Она забыла, что надо переживать из-за внешнего вида или из-за того, как теперь себя вести с Егором, или как он посмотрит на нее, что скажет ей, поцелует ли …
На какое-то время ею полностью овладело торжество. Получилось! Конечно, Лина надеялась, что рано или поздно это случиться, – Мик расчехлит ракетку не только ради игры с ней. Но это случилось так скоро, и сама игра выглядела настолько эмоциональной, что у Лины подкашивались ноги.
