– Але, ты еще здесь? – тормошил за плечо Самосвалов Косовского, – давай! Принесли уже.
– Давай. За успех нашего дела! – не совсем придя в себя, произнес тост Косовский.
Однако, отпив глоток, полностью взбодрился и продолжил обсуждение.
– Так что у нас там с машиной?
– Гранд черокки, не очень новый, но зато черный.
– Не очень новый, но зато черный, – тихо повторил Ростислав с легкой долей сарказма, – черный джип, прекрасный выбор: машина для слабых, неуверенных в себе, закомплексованных дядечек! И ты хочешь, чтобы я на этой позорной лайбе ездил к толстосумам?
– Чё это она п-позорная?
– Ладно. В связи с полным отсутствием лучшего предложения придется довольствоваться тем, что есть. В виде компенсации я тебе отдам свою «шестерку», не «лимузин» конечно, но в хорошем состоянии.
– А получше у тебя ничего нет? Вот это точно позорные лайбы!
– Это отличная серия автомобилей, правда, некоторые западные завистники зло называют их почему-то самоходными стульями… Было бы чего лучше, сам бы ездил. У тебя не брал бы эту бензоколонку на колесах. Ничего! Поездишь на «шестерке». Отбрасывать понты теперь буду я. Так, дальше! Нам нужен красивый офис, желательно в самом центре или возле оного. Желательно сразу с ремонтом, чтоб не корячиться.
– Я знаком с начальником Горкомунхоза, попробую выпросить у него ш-шото приличное.
– Отлично! Ну пока вроде все! Заказывай ещё, отпразднуем рождение нового клуба для самодовольных кретинов.
– Зло ты как-то о наших будущих клиентах, – иронизировал Самосвалов, показывая знак официанту.
– Я с такими много наработался и натерпелся от них, поэтому имею право.
– Интересно, интересно. Ну-ка, давай в этом месте поподробнее. Мы же вообще ничего не знаем друг о д-друге. Вот и познакомимся.
Принесенный коньяк сделал свежеиспеченных партнеров немного откровеннее:
– Тут мало интересного, просто когда-то я работал на заводе оборонной промышленности в конструкторском бюро. После великого развала огромной страны завод закрыли, и я пошел работать на всяких выскочек, туго набивавших в смутное время карманы деньгами, разворовывая державу по кусочкам. Попросту говоря, эти хамы приглашали меня на работу в свои компании для разных целей, но итог всегда был один – никому и никогда не нужны были мои мысли и идеи, им был просто нужен исполнительный подчиненный, готовый воплощать любые бредовые идеи шефа в жизнь. Нет, пока есть где украсть – это возможно, но когда халява закроется и нужны будут мыслящие сотрудники… Короче, надоели они мне все и я пошел в плиточники. Не могу терпеть начальство! Должен работать сам, а стартового капитала для собственного дела нет. Вот поэтому строитель.
– Понятно. А жена, дети?
– С женой давно в разводе, но живем в одном доме. Купить две однокомнатные квартиры, продав мою двухкомнатную хрущевку, невозможно. Поэтому так и живем, да и легче вместе – сын, опять-таки, рядом. В общем, помогаем друг другу, просто разные мы. Заработаю денег, куплю себе угол, жене и сыну квартиру оставлю.
– Хорошее дело. Ты меня удивляешь все больше и больше.
– Думаю, ещё не так удивлю. Ну а ты? Что молчишь?
– Та в мэнэ все п-просто! Три раза женат и все три раза удачно! Только сейчас один, живу на съемной квартире. Первой оставил дом и сына, второй огромную квартиру и дочь, а с третьей дитэй нэ було, так и н-не нажили нихера. Осталась одна машина от прошлой роскошной жизни.
– А с милиции выгнали или сам ушёл?
– Попросили…
– Понятно.
– Теперь меня либо люто ненавидят те, кого обидел, либо дружат, я многим помог! Но предупреждаю – обо мне всякое услышишь.
– Да! Ещё, совсем забыл. У тебя есть знакомые на телевидении? Надо будет рекламу на местном ТВ заказать. Я и сценарий набросал. Там нет ничего рекламного. Просто будет видеосюжет о том, что фонд «Попечительное собрание» объявляет конкурс среди юношей и девушек, в котором желающим предстоит сдать экзамен по трём школьным предметам на выбор, и обязательно английский. Десять победителей получат право на бесплатное обучение в Гарвардском университете по программе помощи одаренным детям, желающим учиться за границей, за средства, выделенные самим фондом. Более детальная информация появится позже. Следите за рекламой.
– Это шо за шняга? – Гриша удивленно поднял брови.
– Так надо. Люди безгранично доверяют телевизору, будь то реклама или какой-то иной бред. Думать своей головой никто не хочет, просто верят всему, что показывают. Это надо использовать. Любое упоминание на телевидении автоматически делает наш фонд солидной организацией. Обеспокоенные родители моментально раздуют ажиотажный интерес к загадочной конторе благодетелей. Через пару недель не останется ни одного человека, не слыхавшего о «Попечительном собрании». И вот тогда я начну обходить наших клиентов с агитационными предложениями, от которых они не смогут отказаться. А апогеем апофеоза станет крутой банкет-презентация, где все должны будут прочувствовать свою принадлежность к избранным. Метод не новый – так оболванивают своих клиентов всевозможные финансовые «пирамиды».
– Круто. Кто-то у меня был на телевидении… Может уже уволили всех, надо будет узнать.
– Узнавай! Если что, я всегда в это время пью здесь кофе, поэтому можно встретиться в любой день без предварительного звонка.
– А потом, ты собираешься кого-то в Г-гарвард отправлять?
– Потом скажем, что канадская диаспора подвела в самый ответственный момент! Не выделила вовремя средства! Пусть пойдут, проверят! Так что, Гриша, начинаем работать. Кстати, куда мне нанести свой первый визит? С кем поговорить?
– Зараз не готов сказать. Давай я подумаю и потом скажу.
– Давай.
– Хорошо! Слухай, опять гроши забув. Рассчитайся, пожалуйста, потом я как-нибудь тебя угощу. Давай, пока, у меня еще кое-какие дела. Созвонимся!
С этими словами Гриша поднялся и ушел. Ростислав, глядя вслед уходящему компаньону, поймал себя на мысли: «Скользкий он все же тип. Надо с ним осторожнее. Неизвестно, чем это все закончится, если, конечно, начнется. Интересно, откуда этот Гриша взялся на мою голову?»
Глава 2
Гриша Самосвалов
Гриша родился в маленьком, ничем не примечательном районном центре Лохвица, что на Полтавщине. Своим появлением на свет он обязан поучительной истории, перевернувшей жизнь поселка с ног на голову, из-за которой новорожденного Гришу злые языки оклеймили «фестивальным ребенком». Естественно, фестивали в поселке никто не проводил, но события, предшествовавшие рождению Гриши, по-другому здесь не называли.
