Из-за стен до меня донеслись радостные крики собравшихся поглазеть на невиданное зрелище людей. Если вчера я и оплошала, то сегодня все мои ошибки будут с легкостью забыты.
— Ну ладно, джентльмены. — Звучный голос генерала Леджера перекрыл стоящий во дворе шум. — Я хочу, чтобы вы выстроились вдоль дорожки, и мы поможем вам забраться наверх.
Мама стояла в сторонке рядом с папой. Он поднял несколько упавших цветков, вставил ей в волосы и отошел на пару шагов снять происходящее на камеру, а она с обожанием посмотрела ему вслед.
Он сделал множество снимков парней, затем сфотографировал фонтан, потом запечатлел и меня тоже.
— Папа! — одернула я его.
Он смущенно заморгал, но продолжил снимать, хотя и не так открыто.
— Ваше высочество, — генерал Леджер положил руку мне на плечо, — вы подниметесь последней. Я слышал, вы хотели, чтобы возле вас стояли Генри и Хейл. Все верно?
— Да.
— Хороший выбор. Очень воспитанные юноши. Ну ладно, через секунду нам пора идти.
Затем он подошел к маме и что-то ей сказал. Мама явно была чем-то смущена, и, судя по выразительной жестикуляции, генерал Леджер пытался ее разубедить. Папину реакцию разобрать оказалось гораздо сложнее. Или он вообще не волновался, или очень грамотно скрывал свои чувства.
Юноши поднялись по лестнице на платформу, а я в ожидании своей очереди нетерпеливо расхаживала взад и вперед. Внезапно я заметила среди гвардейцев и гостей переводчика Генри, который, скрестив руки на груди, наблюдал за происходящим. Заметив, что он нервно грызет ноготь, я осуждающе покачала головой.
— Этого не следует делать, — проходя мимо, строго сказала я. — Вы ведь не хотите, чтобы вас сняли на камеру с пальцем во рту?
Он послушно опустил руки:
— Простите, ваше высочество.
— А разве вы с нами не подниметесь? — кивнула я на массивную платформу.
— Нет, ваше высочество, — улыбнулся он. — Полагаю, помахать публике можно и без переводчика.
И тем не менее он явно нервничал.
— Генри будет стоять рядом со мной, — решила успокоить я парня. — А уж я постараюсь объяснить ему, что к чему.
Переводчик облегченно вздохнул:
— Тогда все не так страшно. Ему понравится. И вообще, он только о вас и говорит с утра до вечера.
— Больше чем на один день его наверняка не хватит. Все проходит, и это пройдет, — рассмеялась я.
— Ну, не скажите. Он от вас без ума. Правда-правда. Знакомство с вами целое событие для него. Его семья упорно трудилась, чтобы встать на ноги, и уже одно то, что он оказался во дворце, где вы можете подарить ему хотя бы секунду вашего драгоценного внимания... Он так счастлив.
Я бросила взгляд в сторону Генри, который, поправляя галстук, топтался возле платформы:
— Это он сам вам говорил?
— В общих чертах. Хотя все понятно без слов. Он понимает, как ему повезло, и видит ваши несравненные достоинства. О чем не устает мне твердить.
Я грустно улыбнулась. Как жаль, что Генри не способен выразить мне свои чувства.
— А вы тоже родом из Свендея?
— Нет, — покачал головой переводчик. — Я представитель первого поколения, родившегося в Иллеа. Однако родители пытаются сохранять традиции и придерживаться прежних обычаев, поэтому мы живем в небольшой свендейской общине в Кенте.
— В такой же, как и Генри?
— Да, сейчас такие общины очень распространены. Когда Генри стал Избранным, его родственники кинули клич, что требуется надежный переводчик, я представил свое резюме, прилетел в Соту — и вот, пожалуйста, получил работу.
— Выходит, вы знакомы с Генри всего лишь...
— Одну неделю. Но мы так отлично поладили, что мне уже начинает казаться, будто мы знакомы тысячу лет. — Он говорил о Генри чуть ли не с братской любовью.
— Я чувствую себя такой невежей — ведь я даже не спросила ваше имя.
— Меня зовут Эрик, — поклонился он.
— Эрик?
— Да.
— Надо же! А я ожидала услышать что-то более непривычное слуху.
— Имя Эрик ближе всего к моему настоящему имени.
— Ваше высочество?! — окликнул меня генерал Леджер, и я поняла, что мой выход следующий.
— Я присмотрю за ним, — пообещала я Эрику и поспешила к платформе.
Подниматься по лестнице в туфлях на высоком каблуке оказалось задачкой не для слабонервных. А поскольку мне надо было придерживать подол платья, то, прежде чем цепляться за следующую перекладину, приходилось на время отпускать руку, однако я справилась без посторонней помощи, чем страшно гордилась.
Пригладив волосы, я заняла свое место на платформе. Генри мгновенно повернулся в мою сторону:
— День-день, ваше высочество. — Его белокурые волосы развевались на ветру, улыбка была сияющей.
Я тронула его за плечо:
— Доброе утро, Генри. Зовите меня просто Идлин.
Он недоуменно поморщился:
— Говорить вам Идлин?
— Да.
Он восторженно поднял вверх большой палец, и я мысленно похвалила себя за предусмотрительность. И уже через несколько секунд я тоже улыбалась. Перегнувшись через плечо Генри, я отыскала в толпе Эрика и подняла, в свою очередь, большой палец. Эрик расплылся в счастливой улыбке и приложил руку к сердцу. Затем я решила уделить внимание стоявшему по другую руку Хейлу:
— Ну как дела?
— Хорошо, — осторожно ответил он. — Послушайте, я хочу еще раз извиниться за вчерашнее. Я вовсе не хотел...
Я остановила его взмахом руки:
— Ничего страшного. Ведь для меня это тоже жуткий напряг.
— Не хотел бы я оказаться на вашем месте.
— Да уж, ваше место куда лучше моего! Кстати, мне нравятся ваши туфли.
— Спасибо. Как думаете, а галстук я правильно подобрал? Вообще-то, я люблю экспериментировать, но сейчас почему-то засомневался.
— Нет, вы здорово потрудились.
Хейл широко улыбнулся, явно довольный тем, что ему удалось произвести на меня благоприятное впечатление.
— Итак, это ведь вы, кажется, говорили, будто собираетесь каждый день доказывать мне, что достойны моей руки?
— Так точно. — Ему было явно приятно, что я запомнила.
— А что вы сегодня намерены предпринять?
Он задумался:
— Если вы вдруг почувствуете, что можете потерять равновесие, вот вам моя рука. Обещаю, что не дам вам упасть.
— Что ж, я согласна. Если уж вы, парни, не совсем твердо стоите на ногах, то представляете, каково мне на высоких каблуках?
