— Да.
— Не хотите ли составить мне завтра компанию?
— С превеликим удовольствием, ваше высочество. — Он окинул меня горящим взглядом.
— Отлично. Тогда до скорого.
Я решила надеть амазонку и выбрать женское седло. Не самый мой любимый способ верховой езды, но я посчитала, что некий налет женственности мне сейчас явно не повредит.
Когда я подошла к конюшням, Ин уже седлал свою лошадь.
— Ин! — окликнула его я.
Он поднял голову и помахал мне рукой. Да, красивый парень. Именно такого люди ожидают увидеть рядом со мной. Каждое его движение, казалось, было точно выверено; я решила вести себя соответственно и хотя бы на время отбросить сомнения.
— Вы готовы? — спросил он.
— Почти. Осталось только взять седло. — И я прошла мимо него в конюшню.
— А вы что, собираетесь ехать верхом в таком виде?
Я стремительно обернулась:
— В этом платье я за десять минут смогу сделать то, чего большинству мужчин, которые носят штаны, и за целый день не успеть.
— Кто бы сомневался, — рассмеялся Ин.
Мою любимую кобылу Баттерскотч содержали в более просторном стойле, нежели других лошадей. Оно и понятно. К лошади принцессы и отношение особое.
Я отвязала Баттерскотч и подошла к Ину:
— Если не возражаете, для начала мы сделаем несколько фото в саду.
— Не вопрос. Как вам будет угодно.
Мы взяли наших лошадей под уздцы и повели вокруг сада, где нас уже ждал фотограф, от нечего делать снимавший небо и деревья.
— Ваше высочество, — поздоровался он. — Меня зовут Питер. Мне хотелось бы запечатлеть вас вместе с вашим кавалером.
— Благодарю, — ответила я, ласково погладив свою лошадку. — А на каком фоне?
Питер огляделся вокруг:
— А нельзя оставить лошадей у дерева? Думаю, пара снимков у фонтана — именно то, что нужно.
Я спокойно отпустила Баттерскотч, зная, что та никуда не убежит.
— Пошли, — тронув Ина за рукав, сказала я.
Он привязал лошадь к дереву и последовал за мной. Надо отдать должное Питеру, он работал оперативно, не теряя времени даром. Мы с Ином и улыбались, и застенчиво отворачивались друг от друга, причем каждый наш шаг был документально подтвержден снимками. Мы стояли у фонтана и сидели возле куста, а затем нас сняли на фоне лошадей.
Когда Питер объявил, что материала более чем достаточно, я была на седьмом небе от счастья. Эх, жаль, что нельзя крикнуть «ура!» и вскинуть сжатую в кулак руку! Питер собрал аппаратуру и, в очередной раз проверив камеру, моментально испарился. Я огляделась вокруг и поняла, что, как и было обещано, мы тут не одни. Вдоль стен дворца выстроились гвардейцы, садовники стригли траву и приводили в порядок дорожки.
— Ну, вот и я, Баттерскотч! — Я подошла к лошади, и она взмахнула хвостом.
Ин уверенно оседлал коня. Я была рада, что не обманулась в своих ожиданиях.
— Прошу прощения, но все это смахивает на инсценировку, — заметил Ин, когда мы потрусили к краю лужайки.
— Знаю. Но, соглашаясь на постановочные кадры, я таким образом в каком-то смысле оберегаю от любопытных взоров нечто более личное.
— Интересная мысль. Ну а сцена с Кайлом была постановкой или чем-то более личным?
Я усмехнулась. А он, оказывается, шустрый!
— Во время последней нашей беседы вы явно собирались о чем-то поговорить, — напомнила я.
— Да, действительно. Я хочу быть с вами предельно честным. Но тогда откровенность за откровенность. Вы согласны на мои условия?
Ну, это вряд ли. По крайней мере, не сегодня.
— Все зависит от обстоятельств.
— Каких именно?
— Самых разных. Я не привыкла открывать душу людям после двух недель знакомства.
Несколько минут мы ехали в напряженной тишине.
— Любимая еда? — внезапно спросил Ин. На его губах играла довольная улыбка.
— А коктейль «мимоза» годится?
— Конечно, — хмыкнул Ин. — Ну что бы еще такое спросить... Ага. Какая страна из всех, где вы побывали, понравилась вам больше всего?
— Италия. Там замечательная еда и блестящее общество. Если итальянская королевская семья приедет сюда, тебе следует непременно с ними познакомиться. Они ужасно милые.
— С удовольствием. Ладно, а любимый цвет?
— Красный.
— Цвет власти. Отлично.
Он на время прекратил расспросы, и мы молча поскакали по тропе, пролегающей через королевские владения. Все вокруг, казалось, дышало покоем. Мы миновали центральные ворота, и садовники, моментально побросавшие работу, приветствовали нас низкими поклонами. Когда мы наконец оказались за пределами слышимости, Ин подъехал поближе ко мне:
— Возможно, потом я и буду жалеть, но мне не терпится поделиться своими догадками относительно вас.
— Валяйте! — поощрила его я.
— Тогда держитесь, — с некоторым сомнением в голосе произнес он. — А пока давайте сделаем остановку.
Мы подъехали к уединенной скамье возле стены и, спешившись, сели рядом.
— Ваше высочество.
— Идлин.
— Идлин, — он судорожно сглотнул, обнаружив первую брешь в неприступной линии своей обороны, — по-моему, Отбор не вызывает у вас особого энтузиазма. Выбор мужа явно не входит в число ваших приоритетов. — Я промолчала, и Ин продолжил: — Так или иначе, затеянное вашей семьей мероприятие не оправдало ваших ожиданий, и вы оказались в крайне неловкой ситуации. Большинство женщин отдали бы жизнь за возможность иметь сразу несколько дюжин поклонников, но вам, похоже, все это в тягость.
— Очень может быть. Но я ведь вам говорила, — милостиво улыбнулась я, — что не склонна открываться первому встречному.
— Я уже давно наблюдаю за вами. Спасибо программе «Вести». И как мне кажется, вы выше всей этой суеты. — (Онемев от удивления, я только тяжело вздохнула.) — Так вот. У меня к вам предложение. Вы, конечно, можете отказаться, но, поверьте, всегда полезно иметь запасной вариант.
— И что же вы, сэр, имеете предложить своей будущей королеве?
Ин улыбнулся. К нему вернулась прежняя невозмутимость.
— Выход из положения.
Спрашивать, что он имеет в виду, было довольно рискованно, но любопытство взяло верх.
— И какой же?
— Я никогда не буду вами командовать. Не буду вас ограничивать. И даже не буду требовать вашей любви. Если вы выберете меня, наш брак будет свободен от условностей и ограничений. Сделайте меня своим королем — и вы получите возможность управлять страной по собственному усмотрению.
