— Настоящий герой, — сказал Стас.
— Спасибо, — отозвался Кубатай. Связь еще
действовала. — Хоть вы меня понимаете…
Стас смахнул с глаз слезинку и сказал:
— Дядя Кубатай, у вас вся спина белая.
— Ерунда, обсохнет — отвалится, — сказал
Кубатай. — Это скафандр был великоват, я его веревками обвязал, а те
расплавились.
Стас гордо посмотрел на меня:
— Видишь? Мы с Кубатаем мыслим одинаково!
— Сочувствую, — сказал я. И тут мы увидели десятка
два сфинксов, выскочивших из-за угла куполообразного Храма. Насчет угла я не
уверен, но выглядело это именно так. Сфинксы большими прыжками неслись к
Кубатаю.
— Шухер! — заорал Стас. Кубатай оглянулся и начал
торопливо выгребать из карманов песок, смешно подпрыгивая на месте. Ветерок
подхватил его и медленно понес ввысь. Песочек на сфинксов так и сыпался.
— Стоять! — заорал один из них, поднимая лапу с
оружием.
— Я и так не шевелюсь, — резонно ответил Кубатай.
Сфинксы посовещались и крикнули:
— Ты кто такой?
— Я метеозонд, — спокойно сообщил Кубатай. —
Температура воздуха — сто двадцать градусов выше нуля, ветер южный. Продолжаю
полет.
— А ты не земной диверсант Кубатай? —
подозрительно спросил сфинкс с пистолетом.
— Я метеозонд, а вовсе не Кубатай! — твердо стоял
на своем генерал-сержант. Сфинксы заколебались.
— Если он Кубатай, то он врет. Люди умеют, —
сказал один.
— А если метеозонд, то говорит правду, — заявил
другой.
Сфинксы были в растерянности. Песочек на них так и сыпался.
— Ты Кубатай? — еще раз спросил сфинкс.
— Метеозонд.
— Кубатай?
— Метеозонд.
— Метеозонд?
— Кубатай. Ой, я ошибся!
— Метеозонды не ошибаются! — радостно заорали
сфинксы. — Сейчас мы тебя собьем!
И тут, в самый тревожный для Кубатая момент, невдалеке
бухнул взрыв. Огромная цистерна, парящая в воздухе, дрогнула, и из нее широкой
струей потекла валерьянка. На венерианском воздухе она шипела, кипела и
испарялась.
— Спасай валерьянку! — заорал сфинкс с пистолетом.
Метеозонд-Кубатай был забыт. Упрашивать никого не пришлось, и сфинксы бросились
на спасение валерьянки. Поскольку закрыть пробоину телами им не удавалось,
напор был слишком сильным, они просто встали в очередь под цистерной и
принялись глотать кипящую струю. Чтобы зря не пропадала, как сказал бы папа.
Кубатай плавно растворялся в вышине. Мы со Стасом облегченно
вздохнули.
— Что делать-то будем? — спросил Стас.
— Ничего. Мы ничего не видели, ничего не знаем. Мы
мылись.
Стас кивнул:
— Пойдем. Пусть нас побыстрей к машине времени везут, а
то надоело уже.
Мы оделись и вышли в комнату. Кошки по имени Энтропия там
уже не было. Только Мегла лежал на кушетке, мурлыкал и пил чай из блюдечка.
О диверсии с валерьянкой он еще не знал. Наверное, это была
тайна всемирной крутизны для сфинксов.
…На выходе из служебного помещения Стас незаметно поднял и
сунул в карман скафандра оставленный Кубатаем конверт. А открыть его смог
только сидя в антиграве, когда я спиной заслонил его от сфинксов. В конверте
была фотография: Кубатай, размахивая шашкой, гарцует верхом на портативном
прыгоходе.
Стас шмыгнул носом и спрятал фотографию обратно.
Глава 8
в которой Шидла подвергается поруганию, что его и спасает
— Мы на месте, человеческие детеныши, — не
поворачивая головы констатировал Шидла. Антиграв влетел в огромные бронированные
двери и, сделав несколько крутых поворотов, остановился в высокой сводчатой
пещере. Затем опустился на каменный пол. И без того не слишком дружелюбные
сфинксы посуровели.
Дважды за время короткого полета по скалистому тоннелю
ворота перед нами плавно открывались, а затем закрывались за нами. Я подумал,
что это похоже на шлюз, и, видимо, не ошибся, потому что Шидла сказал:
— Можете снять скафандры.
Я был рад этому, Стас — тем более. Мы огляделись. В центре
зала стояли пять капсул разных форм и размеров. Наш хроноскаф я, конечно же,
узнал сразу. Вскочил было с места, чтобы кинуться к нему, но Шурла молча
положил тяжелую лапу на мое плечо, и я снова сел.
— Понимаете ли вы, что от вашего выбора зависит судьба
мира? — спросил Шидла значительно. — Посему опознание хроноскафа
будет проводиться следующим образом. Я, Мегла и Шурла займем позиции в углах
равностороннего треугольника так, чтобы центр вписанной в него окружности
пришелся на данную группу аппаратов. По моей команде вы выдвигаетесь к
хроноскафам. Поравнявшись с тем, на котором, по вашей версии, вы прибыли,
делаете выстрел вверх из сигнальной ракетницы. Затем, не двигаясь с места,
ожидаете нашего решения.
Закончив эту речь, он вручил мне одноразовую ракетницу.
Очень классную, я таких еще не видел. Уже привыкнув к сфинксовским заскокам, я
даже не стал спрашивать, к чему такие сложности. Вмешался Мегла:
— Люди — хитрые бестии. Боюсь, как бы мы взглядами не
выдали истинный хроноскаф. Предлагаю сфинксам встать к аппаратам спиной и
обернуться только на выстрел.
— Резонно, — немного поразмыслив, согласился
Шидла.
Я хотел разозлиться, но через минуту, когда сфинксы
разошлись по местам, понял, что с моим братцем подобные предосторожности имеют
резон.
Мы двинулись вдоль капсул, и вдруг он как вкопанный остановился
возле полупрозрачной сигарообразной конструкции. Сквозь ее матовые стены
виднелось просторное внутреннее помещение, а снаружи торчали стволы каких-то
мощных орудий.
— Эта удобнее, — мечтательно заявил Стас. —
Видишь, в ней даже кровати есть, а в нашей — только кресла. И пушки — видишь?!
— Стас, кончай, — сказал я, надеясь, что он шутит.
Но куда там…
— Что кончай? — еще и обиделся он. — Давай на
этой вернемся. Какая разница?
— Стас, — напомнил я, — только одна модель
действующая — это наш хроноскаф.
— Ну и что? — продолжал Стас капризно. Но чтобы
придать своему поведению хоть немного логики, пояснил: — Мы им скажем, пусть
эту действующей сделают…
