— Городскую канализацию, — грубо ответил я, потому
что помнил прошлогодний папин конфуз, из-за которого во всем квартале не было
воды и соседи смотрели на нас волками.
— Да-а, — протянул Стас и поскучнел. — Что
сегодня делать-то будем?
— Не знаю, — сказал я, пытаясь сообразить, какие
вообще бывают на свете дела.
— Может, пойдем по музею пошляемся, на Неменхотепа
посмотрим? — предложил Стас.
Неменхотеп — это фараон, точнее — мумия фараона, которая
лежит в саркофаге у мамы в египетском зале. И мы иногда ходим поглядеть на
него. Все-таки интересно понимать, что перед тобой не кукла какая-то, а мертвый
человек, который был живым много-много веков назад. У него сморщенное злое
лицо, а на руках — браслеты. Только сегодня поглазеть не получится, и я
объяснил Стасу почему:
— Мама сказала, что ее зал к ремонту готовится и
Неменхотепа в запасник унесли. Его к тому же еще и реставрировать будут.
— Как это, интересно, можно человека реставрировать?
— Он не человек, — ответил я, — он экспонат.
Стас удовлетворенно кивнул, откусил кусок бутерброда и стал
разглядывать зулусский ассегай, висящий над кухонным столом. Потом лицо его
оживилось, и он внимательно посмотрел на резное деревянное панно на
противоположной стене. Кухня у нас длинная, и я сразу понял его идею —
потренироваться в метании ассегая. Я торопливо сказал:
— Стас, сегодня же суббота! У Димки отец на дачу
уезжает, компьютер свободный!
Стас перестал жевать, подумал и сказал:
— Ага, свободный. Димка сядет в «Цивилизацию» играть, и
до самого вечера.
Димка — это наш сосед, он живет над нами, на втором этаже. У
его отца есть старый айбиэмовский компьютер.
— А мы прямо сейчас к нему пойдем, — нажимал
я, — и сядем вместе в «Варлордов» играть.
Слава Осирису,
[10]
удалось мне Стаса отвлечь
от смертоубийственных планов. «Варлорд» — тоже воинственная штука, но она хоть
на экране, и ассегаи над головой не летают. Мы со Стасом дружно натянули шорты
и рубашки, потом пошли в прихожую, где у нас лежит всегда включенный в сеть
пылесос «Шмель», и почистили друг друга от шерсти. Наглая рыжая кошка по кличке
Собака дождалась отключения пылесоса и бросилась тереться о наши ноги. Но мы
быстро выскочили за дверь.
— Надо еще один «Шмель» купить, — сказал Стас,
давя на кнопку Димкиного звонка.
— Точно, — согласился я, — в два раза быстрее
будем собираться. Только как родителей уговорить?
— Ерунда, — отмахнулся Стас, — проводок
перережем, они решат, что пылесос сломался, и новый купят. А мы тут же старый
починим.
— А если они его уже выкинут?
— Так они же нас выкидывать пошлют, а мы его припрячем.
Заспанный Димка открыл дверь, и мы нырнули навстречу
приключениям.
«Варлорд» — это такая игра! Такая! Если вы в нее не играли,
то и объяснять бесполезно. А вот если играли, то я вам коротенько расскажу:
борьба шла на Иллурийской карте, против пяти варлордов, Димка играл за зеленых,
Стас за красных, а я за оранжевых. У Димки было три помолившихся визарда, у
Стаса четыре дракона, причем два с силой девять, а у меня только рыцарь, зато с
луком Элдроса и малиновым знаменем. Все. Кто знает, тот поймет, почему мы и
глазом моргнуть не успели, как оказалось, что день уже прошел. Да мы, наверное,
и как ночь прошла не заметили бы, если бы не услышали, как на первом этаже
хлопнула наша дверь.
— Папа с мамой вернулись, — сказал Стас, а минуту
спустя, когда его драконы полегли у стен моего города, предложил: — Пойдем
домой, пожевать хочется.
Если дома кто-то есть, дверь у нас не запирается. Мы вошли
молча, потому что все эмоции израсходовали за игрой. Наши шумели на кухне. Тихо
так шумели, уютно. Родители разговаривали, постукивая посудой, а кошки
нестройно мяукали, требуя ужин.
— Есть хочется, — повторил Стас. Я кивнул. И тут
до нас донесся папин голос:
— И все-таки, Галина, давай поговорим, пока детей нет.
Чтобы не лезли.
Мы со Стасом затаили дыхание.
— Давай, — ответила мама. — Только не говори
мне, что нашел инопланетный корабль.
— Нашел, — убитым голосом отозвался папа. —
Ты как узнала, Галь?
— Ты их все время находишь.
Мяуканье прекратилось — мама начала кормить кошек, и в
наступившей тишине особенно отчетливо было слышно, с какой виноватой интонацией
папа рассказывает об очередном космическом корабле.
— Галь, помнишь, как мы с грузчиками вчера глыбу в
запасник перетаскивали? Чтобы ремонту не мешала.
— Помню, конечно, — ответила мама.
— И что ты об этой глыбе знаешь?
— Все знаю. Ее нашли где-то возле сфинкса. По всей
поверхности — иероглифы, но такие стертые, что реставрации не подлежат. Я сама
писала заключение: «Научной ценности не представляет».
— Ага! — внезапно завопил папа. — Не
представляет?! А как мы втроем могли ее передвинуть, ты не подумала? Каменную
глыбу размером три на пять метров!
Мама молчала. Потом неуверенно спросила:
— А вы ее что, втроем перетаскивали?
Папа саркастически рассмеялся.
— Вот так-то! Ближе к народу надо быть!
— К грузчикам ближе? Ну, если ты настаиваешь… —
покорно сказала мама. Мы со Стасом ухмыльнулись.
— Галина! Не остри! Не время. — Папа, похоже, был
настроен сурово. — Я привык к твоему юмору. У меня иммунитет на твои
выходки. Я даже не спорю, когда бедные ребята учат никому не нужный
древнеегипетский…
— В жизни пригодится, — отрезала мама.
— Галина! — возмутился папа. — Ты же
восточная женщина! Ты не должна пререкаться с мужем!
— Извини, дорогой, — как ни в чем не бывало
ответила мама. Когда хочет, она ведет себя как восточная женщина, а когда хочет
— как очень даже европейская. — Так что там с глыбой?
— Я отбил от нее кусок, — твердо сказал папа.
Наступила гробовая тишина. Потом мама сказала:
— Милый, только не волнуйся. Я приклею его на место,
никто и не заметит.
— Не надо, я цемента маленько плеснул и приладил.
— Вандал! — охнула мама. — Ты же не
реставратор! Ценна та глыба или нет, но ей уже пять тысяч лет! — От
волнения она заговорила стихами.
