Теперь перейдём к наиболее важному в рамках нашего исследования вопросу о наличии бензина в авиадивизиях «первого эшелона» ВВС Западного ОВО. Не стала ли нехватка горючего причиной столь быстрого разгрома этих соединений? Количество бензина, хранившегося на аэродромах этих дивизий (причём без учёта тех запасов, которые составители доклада от 15 мая отнесли к категории «имеется на оперативных аэродромах»; это даёт ошибку примерно на 22 %), известно. (208) Ориентировочный расчёт потребности в авиабензине произведём при следующих допущениях:
– все наличные самолёты считаются исправными и боеготовыми;
– потери равняются нулю;
– истребители заправляются на полный бак;
– бомбардировщики заправляются на две трети от максимального веса топлива
[16]
;
– расход бензина для бомбардировщиков СБ, Ар-2, Пе-2 принят одинаковым;
– напряжение ежедневно составляет два вылета в день для истребителей и штурмовиков, один вылет в день для бомбардировщиков.
Очевидно, что рассчитанный при таких условиях потребный расход горючего будет несколько завышен. Результаты представлены в нижеследующей таблице:
Несмотря на всю условность и неточность произведённого расчёта, он даёт вполне чёткий ответ на поставленный выше вопрос: нет, вовсе не нехватка горючего стала причиной стремительного (занявшего не более 1 – 2 дней) разгрома 9, 10, 11-й авиадивизий. Какими бы малыми («малыми» с точки зрения наших сегодняшних знаний о том, какого напряжения, какого числа боевых вылетов потребовала война в воздухе) ни были запасы горючего в частях, самолёты и лётчики исчезли значительно раньше, нежели мог быть израсходован весь наличный авиабензин.
2.3. 30-летний генерал и его дивизия
Строго говоря, до своего 30-летия генерал-майор Сергей Александрович Черных не дожил три месяца и одну неделю – его расстреляли 16 октября 1941 г. Генералом же он стал 4 июня 1940 г., а звания Герой Советского Союза лейтенант Черных был удостоен в неполные 25 лет. Указ Президиума ВС СССР от 31 декабря 1936 года, Золотая Звезда Героя номер 21. Награждён за мужество и героизм, проявленные в воздушных боях в небе над Мадридом. Начало войны этот молодой лётчик-истребитель, за четыре года превратившийся из лейтенанта в генерала, встретил в должности командира 9-й САД Западного ОВО.
Дивизия была непростая – самая крупная в составе советских ВВС (четыре истребительных и один бомбардировочный полк, 416 лётчиков), получившая до начала войны самое большое количество «истребителей новых типов» (235 МиГ-3). Бомбардировочный полк дивизии (13-й БАП) одним из первых в советских ВВС начал перевооружаться на пикирующие бомбардировщики – сначала Ар-2, а затем Пе-2 (к началу войны в полку числилось 22 Ар-2 и 8 Пе-2), к началу войны на Ар-2 самостоятельно летало 40 экипажей. (223) И район базирования этой дивизии был непростой – на острие «белостокского выступа», и оказалась она одной из двух (наряду с 10-й САД) дивизий в составе ВВС западных округов, истребительные полки которой действительно находились не далее 50 км от границы (а оперативный аэродром 129-го ИАП в Тарново, в 12 км от границы, так и вовсе мог бы быть обстрелян артиллерией противника).
Советский пикирующий бомбардировщик Ар-2
Элитный (выражаясь сегодняшним языком) статус дивизии, видимо, не самым лучшим образом повлиял на командиров и лётчиков. «Излишняя самоуверенность среди лётного состава, переоценка сил лётчиков руководящим составом, отсутствие повседневной требовательности в строгом выполнении Наставлений, Уставов и приказов… Штаб сколочен, управлять, учить и руководить частями может. Имеется некоторое зазнайство» – так в мае 1941 г. оценивали состояние дел в 9-й САД составители отчёта штаба ВВС Западного ОВО. (210)
А зазнаваться-то было не с чего. За четыре месяца (с января по апрель 41-го г. включительно) общий налёт в дивизии составил 4335 часов, что даёт всего лишь 12 часов на экипаж (фактически – ещё меньше, так как кроме 352 «летающих самостоятельно» было ещё 64 молодых лётчика, которых вводили в строй). Даже если полностью исключить три холодных, снежных месяца (январь, февраль, март) и отнести весь налёт ко вполне тёплому в Восточной Польше апрелю, то и тогда цифры не впечатляют. Ещё хуже обстояли дела с собственно боевой подготовкой. Если верить упомянутому выше отчёту, четыре истребительных полка за четыре месяца провели всего 68 учебных воздушных боёв и 431 воздушную стрельбу (т.е. в среднем – 1,3 стрельбы на одного лётчика). (211) В графе «бомбометания» для 9-й САД стоит ошеломляющий прочерк.
Не приходится удивляться тому, что при столь «щадящем режиме» лётной подготовки в дивизии за четыре месяца произошло 51 лётное происшествие, одно из которых закончилось катастрофой (т.е. гибелью самолёта и лётчика); правило в авиации известное: мало летают – много ломают. Новые истребители МиГ-3, поступление которых в дивизию началось ещё в январе, не были толком освоены ни лётным, ни техническим составом вплоть до 22 июня
[17]
. И довоенный отчёт, и составленные уже после разгрома дивизии «объяснительные записки» содержат жалобы на то, что вооружение «мигов» не отрегулировано должным образом и пулемёты дают многочисленные задержки при стрельбе. Из 226 лётчиков, «летающих самостоятельно на МиГ-3», боеготовыми считались (если верить составленному уже в июле 41-го докладу) лишь 76 человек – примечательно, что в майском отчёте таковых было 100, а за маем следовало ещё 20 дней июня… (212)
При таком уровне лётной и стрелковой подготовки экипажей 235 новейших, только с завода, истребителей (две полнокомплектные истребительные эскадры по меркам Люфтваффе) представляли собой весьма сомнительную боевую ценность. Ситуация усугублялась тем, что остававшиеся в полках в значительном количестве «ишаки» были сильно изношены. На 15 мая 1941 г. в дивизии числилось 84 И-16, из которых 67 – морально и физические устаревшие модификации с мотором М-25 (ветераны испанской войны), доля исправных среди которых не превышала 50%. Полноценно оснащённым «истребителями старых типов» мог считаться один только 129-й ИАП (тот самый, который встретил начало войны на аэродроме Тарново у границы), в котором числились 52 И-153 в хорошем техническом состоянии. (203)
