Всего 22 июня полк потерял 12 истребителей И-153 и один связной У-2 (все потери в воздухе, ни одного на земле!). Безвозвратно потеряно (убиты или пропали без вести) 10 лётчиков, 3 лётчика получили ранения. Это самые большие боевые (если понимать под этим словом потери в воздушном бою) потери первого дня войны среди всех истребительных полков западных округов. Реальное число побед 127-го ИАП, как и всегда, установить достаточно сложно. Описание сплошной череды сбитых немецких самолётов, представленное в статье Проскурина, комментировать не станем. Судя по «Журналу учёта боевой работы», лётчики полка заявили про 11 сбитых самолётов противника: 3 Ме-109, 2 Ме-110, 2 Do-215, 1 Ju-88, 1 Ju-87, 1 Hs-126, 1 FW-189.
«Ежедневные сводки 6-го отдела службы генерал-квартирмейстера Люфтваффе» (собранные и опубликованные Р. Ларинцевым и А. Валяевым-Зайцевым), информация из которых была уже многократно приведена в этой книге со словами «по данным противника», также не могут считаться «истиной в последней инстанции». И у аккуратных немцев возможны ошибки, неизбежно запаздывание при прохождении докладов по командным инстанциям (и таким образом какие-то потери 22 июня могли стать известными в Берлине лишь через неделю). Сплошь и рядом вместо указания места боя стоит название аэродрома, до которого дотянул подбитый самолёт. Далеко не всегда удаётся «расшифровать» топонимику региона (польско-прусско-литовское порубежье), многократно переходившего из страны в страну. Большие возможности для манипуляций открывает и принятая в Люфтваффе система «избыточного многообразия» в классификации причин потерь самолётов; например, «неконтролируемое столкновение с землёй» – это о чём? Это ошибка пилота, отказ техники или последствие воздушного боя?
Единственным неоспоримым достоинством «Ежедневных сводок» является то, что никаких других достоверных источников по воздушным боям июня 1941 года нет вовсе – территория, над которой проходили бои, осталась за наступающим противником, наземные части и соединения Красной Армии исчезали, как туман на рассвете, соответственно, найти правильные подтверждения побед советских истребителей (а «правильным» может считаться только шильдик с заводским номером самолёта, найденный и свинченный на земле) не представляется возможным.
Что же касается способа интерпретации данных «Сводок», то я руководствуюсь следующим правилом: всё, кроме явных случаев технических отказов или грубых ошибок немецких лётчиков (например, весьма многочисленные случаи столкновения самолётов на взлёте), считать результатом «воздействия противника», т.е. советской авиации. Такая методика приводит к некоторому завышению числа побед советских истребителей, каковое завышение, хотелось бы надеяться, компенсирует неизбежное занижение, связанное с запаздыванием поступления сводок из боевых частей в главный штаб Люфтваффе. Разумеется, на большее, чем ориентировочную оценку, доступные источники претендовать не могут.
Так вот, Grodno встречается в «Сводках» за 22 июня 1941 г. семь раз. Причём всякий раз рядом с указанием серийного номера самолёта, сбитого над Гродно, стоят полновесные 100%. Сбиты: один разведчик FW-189 (второй был обстрелян в воздухе, ранен один член экипажа), один двухмоторный Ме-110 и пять 109-х «мессеров». Причём один из них был сбит вместе с командиром JG-27, майором В. Шельманном (ветеран войны в Испании, 14 личных побед). Кроме того, без указания места воздушного боя безвозвратно потеряны два Me-109 и один Ме-110 из состава авиагрупп 2-го В.ф. Люфтваффе, базировавшихся в «сувалкском выступе». Ещё два Me-109 и два Me-110 получили незначительные повреждения (от 12 до 40%), а один Do-215 вернулся на базу с тремя ранеными членами экипажа. Итого: 10 уничтоженных и 5 повреждённых самолётов противника.
Разумеется, все эти потери врага нельзя твёрдо и однозначно отнести на счёт побед лётчиков 127-го ИАП – рядом с Гродно воевал (правда, очень недолго и не слишком успешно) ещё один истребительный авиаполк (122-й ИАП), о событиях в котором пойдёт речь далее; не бездействовали советские зенитчики и бортовые стрелки советских бомбардировщиков. Как бы то ни было, заявленные лётчиками 127-го полка 11 сбитых немецких самолётов, скорее всего, не выходят за рамки очень скромного 1,5-кратного завышения числа побед. Весьма условная «точность» этих оценок не позволяет ответить на вопрос – какой из истребительных полков, 123-й или 127-й, может быть назван самым результативным по итогам первого дня войны (но в любом случае следует принять во внимание, что если аэродром 127-го ИАП находился достаточно далеко от основных операционных направлений, то в полосе Брест – Кобрин на аэродромы 10-й САД обрушился концентрированный удар отборных частей Люфтваффе). Примечательно, что и 123-й, и 127-й полки вступили в войну на «чайках», т.е. на самом морально устаревшем типе советских самолётов-истребителей.
Мужество, стойкость и мастерство, проявленные лётчиками 127-го ИАП в обстановке всеобщего хаоса и развала, не могут не вызывать глубочайшего уважения. И мне бы очень хотелось поставить на этом месте точку – или даже восклицательный знак. К сожалению, придётся ставить другой знак, вопросительный.
Самое минимальное из встречающихся в документах количество самолётов в 127-м ИАП определяется в 70 И-153. В первый день войны потеряно 12 (включая вынужденные посадки вне аэродрома, что в обстановке 22 июня означало фактически безвозвратную потерю самолёта). Вопрос для первоклассника – сколько самолётов осталось? Однако вечером 22 июня на аэродромы Щучин, Желудок, Лида, Слоним перелетело всего 33 «чайки». Про остальные 25 боевых самолёта в «Журнале учёта» не сказано ничего. Абсолютно ничего – нет ни упоминания о том, что они к началу боевых действий были неисправны, или что они были повреждены при единственном налёте противника на аэродром Лесище, или переданы в другие части, или уничтожены при отходе…
Как известно, один и тот же стакан можно с полным основанием назвать и «наполовину пустым», и «наполовину полным». Конечно, 58 самолётов больше, чем 33. Но и 33 истребителя в полку – это совсем не мало, далеко не каждая авиагруппа Люфтваффе имела такое количество исправных боевых самолётов. Казалось бы, об «уничтожении» 127-го ИАП говорить ещё очень рано. Однако следующая (после 22 июня) запись в «Журнале учёта боевой работы» появляется лишь… 17 июля. И происходит эта условно-боевая работа («задание выполнено, самолёты противника не встречены») с аэродрома подмосковного Серпухова, в глубоком тылу. (281)
Документов, позволяющих воссоздать историю боевых действий 122-го ИАП в первые дни войны, несравненно меньше. В архивном фонде полка сохранился «Отчёт о боевой работе 122-го ИАП с 22.6 по 15.12.41 г.», в котором событиям 22 июня уделено всего несколько строк: «22 июня 1941 г. в 3.30 полк был поднят по боевой тревоге и изготовился к вылету в течение 20-ти минут…» Далее в этих строках идёт достаточно стандартное описание ожесточённых воздушных схваток, сбитых вражеских самолётов, однако после этих успехов второй день войны уложился в одну фразу: «23 июня по приказу Командующего ВВС Красной Армии личный состав выехал на переформирование (т.е. самолёты уже закончились. – М.С.) в г. Рязань, аэродром Дягилево». (282)
Некоторые обрывки информации можно найти в боевых донесениях штаба 11-й САД. В 11.00 22 июня начальник штаба 11-й САД полковник Воробьёв и начальник оперативного отдела штаба ВВС фронта полковник Свиридов обмениваются по телеграфу следующими сообщениями:
