К тому же в полдень 22 июня в Смоленске, за 600 км от границы, ещё не представляли масштаб того разгрома, который произошёл в авиачастях «первого эшелона» ВВС Западного фронта, и поэтому сохраняли некоторые надежды на возможную помощь со стороны своей истребительной авиации. Командир корпуса полковник Н. Скрипко (доживший до Победы и ставший маршалом авиации) в своих весьма информативных (и в рамках известных ограничений эпохи – правдивых) мемуарах пишет: «В приграничной зоне маршрут полёта проходил через аэродромы нашей истребительной авиации, что облегчало встречу с истребителями, на тот случай, если они всё-таки будут сопровождать нас к цели; одновременно это представляло возможность отсечь истребители противника во время возвращения наших самолётов после бомбометания». (311) Увы, к тому моменту, когда бомбардировщики 98-го ДБАП поднимались в воздух с аэродрома Шаталово, никаких краснозвёздных истребителей в полосе Пружаны, Бяла-Подляска уже не осталось…
31 экипаж 98-го ДБАП отдельными мелкими группами (и даже одиночными самолётами!) в период с 16.50 до 18.17 нанёс серию ударов по скоплению наземных войск противника в районе Луков, Седлец, Янув, Бяла-Подляска. Бомбардировке подвергся и участок железной дороги от Бяла-Подляска на Демблин. Многочисленные аэродромы Люфтваффе, находившиеся в том же районе, в перечень целей не вошли – что, однако же, не избавило бомбардировщики 98-го ДБАП от превращения их в мишень для атаки истребителей из состава JG-51 и JG-53. Злосчастная тактика «полёта мелкими группами» (в надежде на то, что таким образом удастся снизить вероятность обнаружения и встречи с вражескими истребителями) если и могла дать какой-то положительный эффект, то уж никак не в случае дневного вылета в район базирования пяти истребительных полков противника.
В общей сложности с 16.10 до 17.45 по берлинскому времени немецкие лётчики заявили о 13 сбитых бомбардировщиках (на 8 побед претендовали истребители штаба эскадры и 1-й группы JG-53, пять сбитых самолётов заявили подчинённые В. Мёльдерса). Реальные потери были несколько меньшими. Всего на аэродром Шаталово не вернулось 12 самолётов, однако не все они были сбиты. В частности, три самолёта получили незначительные повреждения и смогли благополучно дотянуть до аэродрома Бобруйск (их посадка вечером 22 июня отмечена в документах штаба 13-й БАД). (40) И маршал Скрипко в своих мемуарах, не указывая, правда, конкретных цифр, также отмечает, что «из самолётов, отнесённых штабами к боевым потерям, на следующий день часть их вернулась». Возвращались и члены экипажей повреждённых в бою бомбардировщиков, которым удавалось перетянуть за линию фронта и сесть на вынужденную – не стоит забывать, что, несмотря на своё название, 3-й корпус Дальней авиации в первый день войны действовал по объектам, расположенным не далее 30 – 50 км от границы, и до спасительной посадки на своей территории подбитый самолёт отделяло всего 5 – 10 минут.
Как и в случае с боевыми рейдами самолётов фронтовой авиации, у бомбардировщиков 3-го ДБАК, действовавших в районе «сувалкского выступа», встреч с истребителями противника и потерь было значительно меньше:
«Оперативная сводка № 1 к 3.00 23.6. 41 г., штаб 3 АК, Смоленск.
…2. 207ДБАП в период 15.40 до 15.44 в составе 9 экипажей по звеньям с Н 1000-1600 м бомбил мотоколонну противника, голова которой подходила к Меркине, хвост – Лейтуны (это, скорее всего, были продвигающиеся к Неману части 3-й танковой группы вермахта. – М.С.), отмечены прямые попадания в колонну. Потерь нет. Посадка на своём аэродроме (Боровское).
3. 96 ДБАП с 16.35 до 18.40 в составе 29 экипажей Н 1200-1500 м бомбил мехколонны противника, выдвигавшиеся по шоссе и большакам в районе Сейны, Сувалки, Августов, Квицемотис. Над целью все звенья обстреляны ЗА, одно звено атаковано звеном истребителей Me-109, один истребитель сбит.
Потери полка: один самолёт сгорел на аэродроме при вынужденной посадке после взлёта, экипаж жив; один самолёт, по докладу наблюдавших экипажей, сгорел 12 км западнее Гродно, один подбитый самолёт вынужденно сел в районе Лейптуны, один самолёт уходил со снижением в районе…» (дальше – обрыв текста)
[37]
. (312)
Немецкие истребители из состава 8-го авиакорпуса, увлечённые очень успешной в тот день «охотой» за наземными целями, в очередной раз проморгали и эти налёты. Потери 96-го ДБАП, скорее всего, были связаны с действиями истребителей эскадры JG-54 из состава 1-го Воздушного флота люфтваффе. Лётчики группы II/JG-54 трёхкратно завысили свои успехи, заявив про 11 сбитых советских бомбардировщиков. Впрочем, кроме сбитых безвозвратно в 96-м ДБАП оказались и серьёзно повреждённые машины. Как пишет Скрипко, «много самолётов вернулось повреждёнными, были раненые, убитые; одной штатной санитарной машины оказалось недостаточно, и для перевозки раненых пришлось применить бортовые грузовики…» (311)
Всего за день 22 июня 1941 г. бомбардировщики 3-го ДБАК выполнили 69 боевых вылетов, на мехколонны и скопления войск противника было сброшено 51 ФАБ-250 и 510 ФАБ-100 (в среднем это даёт 923 кг бомбовой нагрузки на самолёт, что в 1,5 раза больше типовой загрузки самолётов СБ или Ар-2).
Арифметический итог действий советской бомбардировочной авиации 22 июня 1941 г. в полосе Западного фронта представлен в нижеследующей таблице:
Примечания:
– не учтены находившиеся в стадии перевооружения полки 12-й БАД (43, 209 и 215-й);
– в число самолётов включены все боевые машины, включая временно неисправные;
– в число потерь включены и все случаи вынужденных посадок, но не включены аварии и катастрофы, произошедшие без воздействия противника.
Первый же вывод, который можно сделать из этих данных, заключается в том, что интенсивность (про эффективность пока промолчим) использования наличных сил бомбардировочной авиации было весьма низкой. Даже с учётом того, что к утру 22 июня порядка 20% самолётов были неисправны, среднее напряжение боевой работы составило 1 вылет на 2 исправных самолёта. Даже если исключить из общего списка четыре полка, по разным причинам вовсе не принявшие участие в боевых действиях (разгромленные на земле 13-й и 16-й, не получившие соответствующего приказа 97-й и 212-й), то и при такой оценке напряжение составит порядка 3 вылетов на 5 исправных самолётов. Лишь в одном полку (128-й БАП) практически каждый исправный самолёт сделал по одному боевому вылету. Два вылета в день выполнила лишь одна группа из 7 бомбардировщиков 24-го БАП. Противник в тот день действовал гораздо активнее…
