Я взяла чашку и сделала вид, что наслаждаюсь ароматным напитком. Если мать или бабушка категорически запрещают девочке носить мини-юбку, велят докладывать о всех своих передвижениях, названивают подругам, чтобы выяснить, у них ли находится дочь, велят двадцатилетней «малышке» в восемь вечера ужинать и отправляться в кровать, то к гадалке не ходи, эти мама или бабушка в свои подростковые годы гуляли так, что асфальт под ногами плавился. Они вспоминают, что творили сами, и, пытаясь замазать грехи собственной юности, держат дочку-внучку в крайней строгости. Розамунда родила Паулину в пятнадцать, Юрий был старше, он совратил несовершеннолетнюю. И она, и парень поступили опрометчиво. Хорошо, что все закончилось свадьбой и долгой семейной жизнью. И вот теперь те, кто в юности наломал дров, требовали полного послушания от своего ребенка.
А Розамунда продолжала рассказ.
Паулина была отличницей, вела себя примерно, особых хлопот родителям не доставляла. Но как-то раз она не явилась вечером домой; когда дочка опоздала к ужину, Юрий выдернул из брюк ремень и демонстративно повесил его на спинку стула. Часы показывали полдевятого. Спустя час отец пришел в ярость, обзвонил подруг Паулины, узнал, что той нигде нет, и разволновался. В десять Юрий помчался в полицию, но местные шерлоки холмсы вместо того, чтобы начать поиски, принялись успокаивать папашу.
– Да ладно вам нервничать. Девушка не маленькая, ну не пришла к ужину, и что? Скоро вернется, ступайте домой. Наверное, она поехала в соседний город, опоздала на последний автобус, дело житейское. Вы сами молодым были, вспомните себя и не дергайтесь. Утром она прикатит с повинной головой.
В пять тридцать Розамунда и Юрий застыли на остановке. Отец уже не хотел лупить дочь.
– Хоть бы жива-здорова была, – бормотал он, – слова плохого ей не скажу, пальцем не трону. Только пусть дома появится. Разрешу ей гулять за полночь, лишь бы появилась.
Глава 17
Но Паулина из автобуса не вышла. Полицейские встрепенулись и начали поиски. Тщетно. Дочь Фихте словно в воду канула.
Обезумевшие от горя родители, не доверяя городским сыщикам, наняли частного детектива, которого нашли в столице. Он не смог им помочь. Розамунда и Юрий сами обыскали окрестные городки, но никаких следов Паулины не обнаружили. Водители автобусов клялись, что не видели девушку, она билет не покупала, значит, не могла занять место в транспорте, а электричкой Паулина тоже не воспользовалась. Но ведь можно укатить на велосипеде, мопеде, такси, автостопом добраться куда тебе надо…
Родители были уверены, что дочь жива, она попросту сбежала. Любые отец и мать, не знающие, куда подевался их ребенок, лелеют надежду увидеть его. Фихте не сомневались в побеге Паулины. Почему? За неделю до исчезновения девочки в районе часа ночи Юрий, маявшийся бессонницей, решил выпить травяной сбор, включил чайник, и в доме выбило пробки. Щиток находится в коридоре, прямо у двери в комнату Паулины. Отец открыл дверцу, щелкнул выключателем, ощутил, как по ногам гуляет сквозняк, и рассердился. Кондитер постоянно мерзнет, поэтому в доме даже летом всегда жарко натоплено. Розамунда тоже любит тепло, считает, что пар костей не ломит. А вот Паулина ныла:
– Мне дышать нечем! – и распахивала в спальне окно.
Желание дочери спать в прохладе было постоянным поводом для скандалов.
– Захлопни окно, – приказывал отец, – не желаю греть улицу.
– Сделай котел потише, – просила Паулина.
– В доме холодно, – отвечал Юрий.
– Ужасно жарко, – возражала дочка.
Конечно, Юрий всегда побеждал в этой битве. И вот сегодня дочь, решив, что родители спят, устроила сквозняк. Чтобы впасть в черный гнев, господину Фихте много времени не надо. С воплем:
– Сколько раз говорено, не устраивай в доме Северный полюс, – отец ворвался в комнату Паулины, увидел, что та спит, закрывшись с головой перинкой, сдернул ее и лишился дара речи. В постели никого не было, а приоткрытая рама тихо поскрипывала петлями.
Юрий бросился к жене, растолкал ее, и оба родителя ринулись в спальню дочери.
– С ума сошел? – возмутилась Розамунда. – Девочка мирно спит!
Юрий уставился на кровать, в которой лежала дочь.
– Ее тут не было. А! Понял! Мерзавка только что вернулась! Небось в верхней одежде лежит! Раздеться не успела, услышала, что мы бежим! Ну сейчас она огребет!
Кондитер резко сдернул с дочки одеяло. Паулина, облаченная в пижаму, открыла глаза.
– Папа? Ты что? Заболел?
– Где ты была? – заревел тот.
Девушка зевнула.
– Когда?
– Сейчас! – пошел вразнос Фихте.
– Здесь. Лежу. Сплю.
– Врешь! Пять минут назад кровать пустой была. Шлюха! Немедленно отвечай, к кому по ночам бегаешь? – ярился папаша. – Принесешь в подоле – утоплю и тебя и ребенка в реке!
Паулина села.
– Я в туалет ходила!
Юрий умолк, про санузел он не подумал, не заглянул туда.
– Спасибо, папочка, – нежно пропела дочь.
– За что? – не понял Фихте.
Девушка показала на окно.
– В голову не приходило, что через него вылезти можно, а ты мне идею подал. Завтра же убегу от вас, тюремщиков, навсегда.
Юрий отвесил Паулине затрещину, побежал в кладовку, принес молоток, гвозди и намертво забил раму.
– Можешь замуровать окошко, все равно удеру, – не сдалась Паулина.
И вот сейчас, спустя семь дней после того ночного скандала, бедные отец и мать говорили друг другу:
– Она жива! Просто сбежала, как обещала. Опомнится и вернется.
Но потом надежда найти Паулину целой и невредимой растаяла. К Фихте пришла соседка Катерина с умственно отсталой дочерью и доложила:
– В ночь, когда пропала ваша девочка, моя Таня видела ее с Эдмундом, старшим сыном Хансонов.
– Твоя дочь по паспорту взрослая, а по уму ей пять лет, – вздохнул Юрий, – напридумывала чепухи.
– Танечка с задержкой в развитии, – не стала обижаться Катя, – но она работает помощницей садовника в Олафе, прекрасно справляется с обязанностями, ею все довольны. Девочка не способна лгать, на это у нее ума не хватает. Танюша, расскажи про Паулину и Эдмунда.
– Он ее бил, – заявила ее дочь, – сидел сверху, делал то, что папа с мамой по субботам делают. Мамочке это нравится, а Паулине нет. Мама лежит тихо, а Паулинка вырывалась, царапалась, кричала… Эдмунд ее по лицу бум-бум-бум. Паулинка перестала орать, тогда он ремень взял, вокруг шеи ее обмотал…
– Боже, – прошептала Розамунда.
Таня умолкла.
– Продолжай, – процедил Юрий.
– Больше я ничего не видела, – сказала Таня, – сзади шаги услышала, испугалась, что Мартина меня поймает, подглядывать нехорошо.
