Примерно в 1678 году преподобный Джордж Хикс, впоследствии декан в Ворчестере, пишет: «Итак, я отправился в Халбертшир. Там находится мощная высокая башня, построенная помещиком из Рослина во времена короля Джеймса V. Помещики из Рослина считались великими архитекторами и покровителями строительства в течение многих лет.
Они были вынуждены принять слово масонов, тайный знак, который масоны распространили по всему миру, чтобы они всегда могли распознать друг друга. Они утверждали, что он восходит к временам Вавилонской башни, когда люди, не понимая друг друга, общались с помощью знаков. Другие возводили себя к Соломону. Однако из сказанного следует, что вы не сможете распознать брата масона иначе как с помощью знаков».
Процитирую из «„Тайного Союза…“ Роберта Кирка, священника из Эберфойла 1691 года». После назначения наших нескольких мистерий автор замечает: «Кроме того, я обнаружил пять странностей в Шотландии, не встречающихся где-то в другом месте… 2. Слово масонов, которое составляет тайну, о которой я ничего не знаю. Оно восходит к традиции раввинов, в том роде, как дается комментарий по поводу Яхина и Боаза, двух столбов, воздвигнутых в храме Соломона с дополнением неких тайных знаков от руки к руке, с помощью которых они узнавали друг друга и сближались».
В Абердине согласно «Законам и статутам» 1670 года вынесли распоряжение, чтобы некоторые привилегированные личности воспользовались преимуществами масонского слова, освобождавшего от всех пошлин, взносов, ценников, банкетов и пинты вина. Также «мы предписываем, чтобы собрания ложи проводились не в жилом доме, в котором живут люди, но в открытом поле. Разве что в случае плохой погоды, тогда выбирайте дом, но так, чтобы ни один человек не видел нас.
В равной степени приказываем, чтобы все входящие подмастерья принимались в нашу древнюю ложу не на дальнем поле, а в приходе Herr в Стоуни близ Несс».
Нерегулярные «заработки» продолжали уродовать деятельность шотландского масонства, не только в XVII, но и вплоть до второй половины XIX века. В протоколах ложи Эдинбурга зафиксировано «великое злоупотребление», совершенное Джоном Фултоном в 1679 году. Его обвинили в том, что он позволил «пройти инициацию и вступить в ложу нескольким джентльменам без лицензии или комиссии за место».
Тем не менее инициации проводились бесконечно вне ложи, постоянно свободно ратифицировались «Матерью Килвиннинга» вплоть до середины XVIII века и одной из дочерних лож (в соответствии с правилами, действовавшими в 1765 году). Члены находились в трех милях от места, «где хранился сундук», им разрешалось «входить лично в ложу». На практике «под наблюдением только один масон мог это сделать без помощи, другой только направлял его», чтобы принять слова мистера Лайона, «или в проведении ритуала менее изысканного вида, чем тот, что использовался, или в полном безразличии к единообразию в сообщениях новичкам тайн ремесла».
Учреждение отдельными ложами приемных комиссий оказалось огромным злом и привело к частым жалобам на братьев, кто пересекал страну и подбирал тех членов, которых они могли привлечь в свои ложи, ущемляя тем самым тех, кто был поблизости.
Учреждение ответвлений лож путем «распределения» оказалось настолько популярным в Эйршире, что в 1807 году деревни Монктон и Прествик хвастались, что в своем штате имели чиновников из Материнской ложи.
«Уильям Шоу, – замечает Лайон, – в своем распоряжении, направленном на реконструкцию и форму управления шотландских лож, не допускал появления теоретических масонов. Однако в 1600 году, спустя восемнадцать месяцев после публикации его известного статута мы находим его вместе с неким человеком (помещиком из Очинлека), занятым исследованием и суждением ответвления масонского закона со стороны хранителя ложи Эдинбурга. Это обстоятельство говорит о том, что в XVI веке членство в масонской ложе не было исключительно оперативным». Присутствовавший на этой встрече в ложе Эдинбурга в часовне Марии Джон Босуэлл из Очинлека 8 июня 1600 года якобы принимал участие в обсуждении и должен был согласиться с принятым решением. Как и присутствующие оперативные члены, он подтвердил протокол своей отметкой.
Вернемся к Лайону, полагающему, что «прививка непрофессиональных элементов на ствол оперативной системы масонства началась в Шотландии, скорее всего, в период Реформации». Точка зрения удивительным образом совпадает с мнением Бэйна и поддерживается заявлением пресвитерии в Келсо в 1652 году.
Кроме имени помещика из Очинлека на свитке из часовни Марии значится много других выдающихся имен. Виконта Канаду, старшего сына графа Стерлинга также допустили в ложу Эдинбурга как товарища вместе с его братом сэром Энтони Александером, Мастером королевских работ, и сэром Александром Стреченом 3 июля 1634 года.
Генри Александер, третий сын первого графа Стерлинга, сменивший своего брата Энтони в качестве Главного Смотрителя и Мастера королевских работ, был принят в члены братства в 1638 году. Два года спустя в члены братства и Мастера масонского ремесла был принят Александр Гамильтон. Записи, относящиеся к допущению подобных кандидатов благородного происхождения, хотя и отличаются несколько по форме, явно изначально несут один и тот же смысл. Действующий масонский статус, тот, что относится к генералу Гамильтону, зарегистрированному как товарищ и Мастер, никак не отличается от других спекулятивных членов в ложе, принятых как приятели или братья ремесла.
Из сорока девяти братьев-ремесленников (или Мастеров-масонов), относившихся к ложе Абердина в 1670 году, когда начались записи, менее четверти относились к масонскому ремеслу. Среди ее членов оказались священники, хирурги, купцы и три дворянина, один из них, Герберт, десятый граф Эррол, тогда был пожилым человеком и, вероятно, присоединился к обществу гораздо раньше.
Джон, седьмой граф Кассилис, тогда только Ученик, был избран деканом, или главой, ложи Килвиннинга в 1672 году. Его непосредственными преемниками в этом учреждении оказались сэр Александр Каннингхэм и Александр, восьмой граф Эглинтон. В 1678 году лорд Уильям Кохрейн, сын графа Дандоналда, стал Смотрителем.
По ранним записям из Данблейна видно, что оперативные масоны были в меньшинстве. В 1696 году, когда стали составляться протоколы, Уильям, второй виконт Стратхеллен, стал Президентом (или Мастером-масоном), Александр Драммонд из Белхоли – Хранителем и Джон Камерон из Лохиэля – членом ложи.
Обычно, чтобы обозначить неоперативных масонов, чаще всего выдающихся личностей, допущенных в шотландские ложи в XVII веке, использовали понятие геоматик, в то время как относящиеся к ремеслам масоны назывались доматиками. Первые также известны как масоны-джентльмены, теоретические масоны, архитекторы-масоны и почетные члены (об этом пишет Лайон).
Следует отметить, что членство в ложе Глазго, в отличие от других лож, известных до XVIII века, оказалось исключительно оперативным и хотя, бесспорно, вступавшими учениками давалось масонское слово, никто из них не признавался членами, пока они не присоединялись к объединению, составленному из масонов-бургеров.
Прежде чем закончить разговор о XVII веке, стоит привести ремарку со старинной страницы: «В ирландских академических кругах франкмасонство было хорошо известно до высадки Вильгельма Оранского в Каррик-Фергусе в 1690 году».
