Подобной логикой могло руководствоваться только немецкое командование! Если бы так же рассуждало советское, то оно неизбежно должно было бы прийти к выводу о невозможности использования штурмовика Ил-2! Ведь в среднем парк этих самолетов в действующей армии обновлялся на 100% каждые 7—8 месяцев войны20. А за год процент обновления еще и в 43-м, и в 44-м доходил до 150—200! На 1 января 1943 г. в действующей армии имелось порядка 1800—2000 Ил-2, а на 1 января 1944-го – 241321. Боевые же потери их в 1943-м составили около 3760 машин (3515 потеряли ВВС Красной Армии и примерно 240 – ВВС ВМФ), а в 1944-м – около 3660 (3344 армейских и примерно 320 флотских) или – если принять данные В.И.Алексеенко, по которым ВВС Красной Армии в 1944-м потеряли по боевым причинам 3722 Ил-2 – около 404022. Экипажей, правда, погибало меньше, чем самолетов (в среднем за войну – в 1,35 раза23), но о 100-процентном обновлении за год можно говорить и здесь.
Но, как известно, с потерями советское командование не считалось – и вопрос о невозможности дальнейшего применения Ил-2 не поднимало... Купфер же полагал, что терять летные кадры такими же темпами, что и советские ВВС, абсолютно недопустимо – а поэтому и потребовал «немедленно» начать замену Ju87 на FW190. «С 5 июля 1943 года, – подчеркивал он, – я потерял двух командиров эскадр, шесть командиров эскадрилий и двух адъютантов групп, каждый из которых совершил более 600 боевых вылетов. Такой опыт уже не заменить... Мы не можем себе позволить терять тех немногих, кто остался»24.
Тем не менее Ju87 продолжали активно применяться еще и в 1944-м...
2. ЛЕГКО ЛИ БЫЛО БОРОТЬСЯ С «ЛАПТЕЖНИКАМИ»?
Чем же объяснить сравнительно небольшие потери Ju87 на советско-германском фронте даже в 1943—1944 гг.? Они выглядят особенно удивительными, если придерживаться традиционного советского представления об «устарелости» и «низких летных данных» этого самолета. Однако нельзя забывать, что к 43-му «лаптежник» претерпел существенную модернизацию, серьезно улучшившую, в частности, его скоростные характеристики. Выпуск самолетов Ju87В – по чьей максимальной скорости в 340 км/ч у нас принято судить обо всех «восемьдесят седьмых» – был прекращен еще осенью 1941 г. С 1942-го на советско-германском фронте применялись уже Ju87D, на которых вместо двигателя Jumo211А стоял Jumo211J, взлетная мощность которого составляла 1410 л.с. против прежних 1010 л.с. Это (а также улучшение аэродинамики машины) довело максимальную скорость «Штуки» до 410 км/ч (заметим, что у серийных Ил-2 выпуска 1943—1944 гг. она не превышала 405 км/ч)25. Из 4881 выпущенных немцами «Штук» 3564 (т.е. 73%) относились к модификациям семейства D26; таким образом, абсолютное большинство самолетов Ju87, применявшихся в годы войны на советско-германском фронте, по максимальной скорости не уступали двухместному Ил-2 (который, заметим, никто не критикует за «низкие летные данные»).
Конечно, уйти от истребителей не могли и Ju87D (как, впрочем, и все советские бомбардировщики и штурмовики периода 1942—1945 гг.). Однако к 1943-му возросли и оборонительные возможности «Штуки». Уже на модификации D-1 вместо одного пулемета MG15 стрелок получил спарку гораздо более скорострельных MG81 (она обозначалась как MG81Z). Хотя калибр пулеметов остался прежним, винтовочным (7,92 мм), обороноспособность «Штуки» на малых дистанциях существенно улучшилась (а на больших огонь советских истребителей был малоэффективным). На модификации D-5 (а к ней относилась почти четверть всех выпущенных Ju87 – 1178 машин27) вместо двух крыльевых 7,92-мм пулеметов MG17 установили две 20-мм пушки MG151/20 – так что спереди «лаптежник» был теперь защищен почти так же, как Ил-2 с 23-мм пушками ВЯ, и лучше, чем «ил» с 20-мм пушками ШВАК (уступавшими немецкому орудию по весу снаряда). Кроме того, на Ju87D забронировали кабину и отдельные агрегаты винтомоторной группы.
Наконец, учтем, что цельнометаллическая конструкция «Штуки» обладала прекрасной живучестью. Это особенно подчеркивал, в частности, знаменитый Х.У.Рудель28 – пилот, совершивший на Ju87 больше боевых вылетов, чем кто-либо другой. Согласно его воспоминаниям, после одного из боев с «Аэрокобрами» 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта в районе Балты в марте 1944 г., при осмотре на аэродроме обнаружилось, что Ju87G Руделя выдержал попадания не только множества 12,7-мм пуль, но и восьми 37-мм снарядов! Это выглядит невероятным, однако о подобном факте сообщается и в отчете Руделя о бое, проведенном им против истребителей 5-й воздушной 31 мая 1944 г. в районе Ясс. После посадки, указывается там, «весь «юнкерс» был похож на решето, сделанное 20– и 37-мм снарядами»29.
Но, как мы видели, штурмовики Ил-2 не спасали от больших потерь ни еще более мощное, чем у «Штуки», вооружение, ни значительно более мощное бронирование. А румынских Ju87 в одной и той же операции погибало (в пересчете на один боевой вылет) на порядок больше, чем германских. Поэтому на первое место среди причин относительно небольших потерь Ju87 на советско-германском фронте следует поставить «человеческий фактор» – и прежде всего высокое летное и тактическое мастерство немецких «штукапилотов». Огромную роль тут, в частности, играл колоссальный боевой опыт, накопленный значительной их частью. Так, из сведений, которые приводит в списке немецких летчиков-штурмовиков – кавалеров Рыцарского креста – М.В.Зефиров, явствует, что как минимум (sic!) 75 пилотов выполнили на Ju87 свыше 400 боевых вылетов (в том числе 15 – более 400, 18 – более 500, 13 – более 600, 12 – более 700, 10 – более 800, 3 – более 900, 2 – более 1000, М.Отте из 2-й пикировочной (затем – 2-я штурмовая) эскадры – 1179, а воевавший в том же соединении Х.У.Рудель – около 2500)30. Для сравнения: из куда более многочисленных пилотов Ил-2 планку в 400 вылетов перешагнули лишь от 9 до 11 человек (в том числе от 3 до 8 выполнили более 400, от 2 до 5 – более 500 и 1 – более 700)31. Большой боевой опыт позволял пилотам Ju87 «точно определять, когда советские истребители подходили на дистанцию действенного огня, и своевременно выполнять маневр уклонения»32. «Нас атакуют свыше 20 Ла-5, – вспоминал Х.У.Рудель о вылете «Штук» III группы 2-й штурмовой эскадры в район Ямполя 21 марта 1944 г., – но мы продолжаем лететь вперед. Когда сзади ко мне в хвост заходит очередной русский истребитель, я жду, а затем в последний момент резко ухожу вниз или в сторону»33. Такую же ситуацию описывает и И.Н.Кожедуб, рассказывая о бое Ла-5 240-го истребительного авиаполка 302-й истребительной авиадивизии 2-й воздушной армии Воронежского фронта с группой «лаптежников» над южным фасом Курской дуги 6 июля 1943 г.: «Пытаюсь атаковать «юнкерс», зайти к нему в хвост. Он маневрирует. Уходит из прицела. [...]
Под огнем противника снова веду самолет в атаку. Захожу «юнкерсу» в хвост. Сближаюсь. Ловлю в прицел. По-моему, дистанция подходящая. Нажимаю на гашетки. Пушки заработали. А «юнкерс» не падает. Снова стреляю. Немецкий бомбардировщик начал маневрировать.
Забываю обо всем, что творится вокруг. Вижу лишь «юнкерс» и продолжаю стрелять. [...]
Почти вплотную сближаюсь с противником. «Юнкерс» по-прежнему маневрирует»34.
В конце концов эту «Штуку» младший лейтенант Кожедуб, по его утверждению, сбил – но израсходовал в нескольких безрезультатных атаках почти весь боекомплект... Советские истребители не могли своевременно реагировать на внезапные резкие развороты «лаптежника» (радиус виража у скоростной машины всегда больше, чем у тихоходной) и проскакивали вперед, теряя противника из виду. (Повторялась та же картина, что и в боях Bf109 с Ил-2.)
