Потеря отрезвила пакистанских летчиков, и они стали вести себя гораздо сдержаннее. Но инциденты продолжались, пусть на время и без стычек в воздухе. Трагические последствия имела штурманская ошибка при полете транспортника Ан-26 с экипажем капитана Требберта 8 августа 1987 года. Самолет из советнической эскадрильи выполнял перелет из Кабула в Зарандж на самом юге страны. Навигационное обеспечение в этих местах оставляло желать лучшего, и к аэродрому посадки подходили, ориентируясь чисто визуально. Уже при заходе летчики обратили внимание, что на грунтовом прежде аэродроме появилась полоса из металлического профиля – «наконец-то обжились, полосу наладили людскую вместо прежних камней». Остановившись после посадки и выключив двигатели, экипаж направился искать местное начальство. На русскую речь никто не отзывался, да и вообще поначалу интереса их прилет не привлек. На здании их внимание привлек портрет бородача, никак не похожего на афганского президента Наджибуллу. Оказалось, что это – аятолла Хомейни и они, перемахнув границу, находятся в Иране, на аэродроме Заболь.
Летчики кинулись обратно к самолету запускать двигатели. Однако кто-то из местных заметил на самолете красные звезды, и к нему подогнали пару автомобилей, блокировав Ан-26. Запершись в самолете, летчики старались не пустить в него иранцев, уничтожая секретные документы. Те пустили в дело слезоточивый газ и арестовали всех на борту. Пытавшийся выбраться через астролюк штурман Сергей Михеев был убит, едва показавшись наружу с пистолетом. Потом были две недели допросов и побоев. Переводчиком пришлось выступать помощнику командира, кое-как владевшему английским. Экипаж после переговоров с иранской стороной выручили по линии МИДа и вывезли домой. Основным доводом было то, что заблудившийся самолет не военный и не нес вооружения. По возвращении летчиков ожидало дотошное разбирательство, после которого командир экипажа был изгнан из партии и снят с летной работы (после его все же восстановили). Хуже пришлось правому летчику, которому ставилось в вину знание английского, по тем временам расценивавшееся ни больше ни меньше, как склонность к «сотрудничеству с противником».
Подвеска бомб ОФАБ-100-120 на истребителе МиГ-23МЛ
3 октября 1987 года пара советских вертолетов, заблудившись, села без топлива близ пакистанского города Читрал. МИД СССР принес извинения, и через два дня экипажи были отпущены. Истребители 168-го иап, прибывшие в августе 1987 года из Староконстантинова на смену прежнему полку, не раз встречались в воздухе с F-16. К этому времени одна эскадрилья полка (12 боевых МиГ-23 и две «спарки») размещалась в Баграме, а вторая – в Шинданде для использования в приграничных с Ираном районах и на юге. Еще одну эскадрилью МиГов, переброшенную из белорусского Щучина, держали в Кандагаре. Вылетев на бомбометание южнее Джелалабада, истребители как-то встретились с пакистанцами лицом к лицу. Пара F-16, видимо, неудачно выведенная наземным оператором, влезла прямо в боевой порядок груженной бомбами эскадрильи, оказавшись рядом со старшим лейтенантом С. Талановым. Их видели и другие летчики, но шедшие выше истребители прикрытия ничего не смогли сделать – F-16 находились прямо под ними, идя с той же скоростью и тем же курсом. Пакистанцы попали в такую же невыгодную для атаки ситуацию: снизу их поджимал фронт эскадрильи, а сверху нависала «прикрышка». Некоторое время летчики продолжали идти «бутербродом», разглядывая друг друга, после чего пакистанцы, образумясь, отворотом ушли на свою сторону.
В другой раз, зимой 1988 года, капитан В. Пастушенко из дежурного звена Баграма ночью поднялся на перехват, отыскал нарушителя и в течение трех минут гнался за ним, готовый сбить, но так и не получил разрешения. На КП решили не рисковать, атакуя «чужака» без визуального контакта – им мог оказаться заблудившийся транспортник или рейсовый самолет. Сами летчики однозначно считали нарушителя истребителем: вряд ли другой самолет мог уходить от МиГа, двигатель которого все время погони работал на «максимале». Той же зимой командир звена В. Маврычев несколько раз поднимался на перехват появлявшихся над Бараки и Гардезом целей. Поймать их ни разу не удалось: при сближении цели уходили вниз под прикрытие горной гряды, и их отметки исчезали с экрана прицела (судя по маневрам и скорости, это были вертолеты).
4 августа произошел случай, получивший самую широкую известность. Пакистанцам удалось подловить Су-25 зам. командующего ВВС 40-й армии полковника А. Руцкого. Вокруг этой истории стараниями газетчиков сложилось немало легенд и версий, хотя описание случившегося самим Руцким и отчет его противника – пакистанского лечика-истребителя Атера Бохари (Athar Bokhari) – совпадают даже в деталях. В тот день после утреннего вылета на разведку Руцкой решил «прощупать» Джавару, над которой был сбит в апреле 1986 года. На душманской базе обнаружилось значительное оживление, разгружалось множество машин, грузовики подтягивались и по прилегающим дорогам. Для БШУ выделили восьмерку Су-25 под прикрытием звена МиГ-23. Местом удара назначался квадрат у кишлака Шабохейль южнее Хоста, лежащий в обширном распадке в предгорьях хребта Маздак, откуда до границы оставалось всего 6–7 км. Выйдя к месту, ударная группа должна была находиться в ожидании, пока ведущая пара А. Руцкого и старшего лейтенанта А. Кудрявцева обозначит цели огнем.
План налета выглядел следующим образом: первыми в район удара должны были уйти истребители прикрытия для занятия зон дежурства. Вторыми взлетали два звена Су-25. Порядок нанесения удара предполагал занятие четырех зон, эшелонированных на разных высотах на подходе к базе Джавара. Ведущая пара выходила в район цели и наносила удар по скоплению машин у склада и колоннам, что должно было стать целеуказанием для остальных. Для этого паре предстояло выполнить три захода: первый – по скоплению машин; второй – по хвосту последней колонны, чтобы заблокировать дорогу в ущелье, и третий – по голове первой колонны. После третьей атаки ведомый штурмовик самостоятельно возвращался на аэродром, а Руцкой занимал над целью высоту 7000 для управления ударной группой и корректировки ударов. По его команде вперед выходил первый самолет, сбрасывавший САБ (светящиеся авиационные бомбы) над обозначенным скоплением машин, второй самолет развешивал САБ над колоннами машин. После этого один самолет с полной ракетной загрузкой неуправляемыми ракетами С-5 в шести блоках (192 ракеты на самолете) с пикирования бил залпом по скоплению машин и самостоятельно уходил на аэродром, остальные три – из них два с такой же загрузкой – одиночно атаковали колонны, третий с РБК, заряженными минами, обрабатывал с горизонта первую и последнюю колонну.
Пара МиГ-23МЛД над приграничным районом
